– Это потому, что я дне привык жить дома, – признался Курилов. – У нас все по-другому, – сказал мальчик. Он настоял на том, чтобы курилов пришел к ним на воскресный ужин. Сначала Курилов хотел отказаться, но потом согласился. Как оказалось, это было компенсацией за причиненный ущерб, Курилов понял это, когда нашел свой летный шлем распоротым. «Я из твоего шлема приборчик вынул, хочу приспособить для Верта», – объяснил Кир. Просто удивительно, как мальчишка сумел стащить блок из шлема, ведь целый день он находился у Курилова на виду. На юго-западе от деревни, за рекой, начиналась холмистая местность с сельскохозяйственными угодьями, которые пересекала однополосная дорога, по ней и направлялся на машине Курилов. В стороне оставалась территория с комплексом железобетонных сооружений, которые обветшал и стал небезопасен, что отпугивало арендаторов. Во время своих изысканий, бывший Курилов исследовал, но ничего полезного для себя не нашел. Шоссейку, как и логистические объекты, построила агрофирма, осуществлявшая контроль за пахотными землями. На полях работали комбайны с автономным управлением – по одному на поле. Неудобные участки выкашивались вручную жнецами-сезонниками. Жили они в заброшенной деревушка, где отремонтировали барак. Все это были люди случайные, долго здесь не задерживались. Курилов прибыл починить комбайн, вышедший из строя, но обстоятельства оказались намного серьезнее, и ему пришлось задержаться. – С чего вы решили, что на вашу работницу напала машина? – он вел опрос. – А кто еще? Резонный вопрос. Трудно представить человека, который решится связываться со жнецами. Эти люди могли считаться киборгами, потому что встраивали в свое тело экзоскелеты , что позволяло поднимать им большие тяжести. Имплантаты усиливали мощь организма и так перекраивали его, что внешне было трудно определить, мужчина это или женщины. Погибшая тоже вставила себе под кожу чип-другой, это прибавило ей выносливости, и даже с серьезными ранами ей хватило сил вернуться домой. С окровавленным лицом она ввалилась в двери барака и замертво упала на руки товарищей. Её тело лежало на столе, прикрытое простынею. Курилов приехал первым, до машины скорой помощи, и проводил первичный опрос свидетелей. Возможно, потом выяснится, что погибшая страдала эпилепсией или еще каким заболеванием, но сейчас никто не мог вспомнить, чтобы она жаловалась на здоровье. Курилова интересовало другое: – У нее был на теле датчик? Никто не видел. О датчиках ходили нехорошие слухи, будто они притягивают к себе технику, так что жнецы предпочитали подстраховаться. Пройдя инструктаж по безопасности, они расписывались в получении датчика и сразу избавлялись от него. Возле барака крутились парни в обтягивающих майках и дырявых штанах, про них говорили, что это сборщики плоти. Они молча ждали, когда их впустят, а когда Курилов не позволил им забрать тело погибшей, стали орать и куда-то звонить. Вели они себя бесцеремонно, словно знали, что полиция не причинит им вреда. Или это показалось Курилову? Нет. Полицейская машина приехала и уехала. сборщики убрались следом. Жнецы сидели у себя в бараке и не решались выйти на поле, куда подъехал второй уборочный комбайн. Ближе к оврагу хлебная нива была примята, на колосьях оставались следы крови, там и произошел несчастный случай. Курилов подошел осмотреть место происшествия, больше охотников не нашлось. Машина скорой помощи прибыла последней. Фельдшер приподнял простынь и покачал головой: выжить после таких ран не представлялось возможным. Глаза покойницы остекленели, а взгляд утратил фокус. Из уха кто-то вынул серьгу. Серьга – серебро с печаткой – являлась у жнецов знаком их профессии, сказала Женя, которая знала местные обычаи. – Что известно насчет красотки, Саша? – спросил фельдшер. – Проживает в бараке. Больше ничего – ни имени, ни фамилии. – На органы отправят, – заключил фельдшер. – Мы ее похороним, – возразил Курилов. Вместе со жнецами они предал тело земле. Похоронами это назвать было трудно, они просто обернули тело в простыни и опустили в яму. – Боюсь, что жнецы разобьют комбайн, – Курилов поделился своими опасениями с Женей. – Нет, ты их не так понял, – возразила она. – По крайней мере не в том смысле, какой ты вкладываешь в эти слова. Жнецы не желают никому зла. Они просто… не могут этого простить. Мы не знаем, как им объяснить. И, кроме того, они напуганы. Я не знаю, чем именно, но они боятся машин, хотя они не сделали им ничего плохого. – Женя посмотрел на него. –Ты веришь мне? – Да, верю. Поэтому и вызвал полицию. Кто-то должен защитить имущество компании от жнецов. Ночью за Куриловым пришли люди. Не сказать, чтобы их приход был неожиданностью. За час до этого мальчик постучал ему в окно. – Тобой интересовались сборщики плоти. Они сказали, что ты вор. Мама сказала, у тебя неприятности. – Мы решим этот вопрос, – ответил Курилов. Уладить дело миром не удалось. Пришельцы кричали наперебой, пока он не открыл им дверь, а потом навалились на него и выволокли его из дома, сунули в машину и отвезли на заброшенную базу. Его противниками были мелкие мужчины с раскосыми глазами, весьма жилистые, но неповоротливые в драке. Он гадал, что это за татаро-монгольское иго ему нарисовалось. На базе они свободно ориентировались и сразу отвели пленника в железнодорожный вагончик. Сборщики плоти принадлежали к национальному меньшинству, из-за того, что они изъяснялись на своем языке, Курилов никак не мог их понять. Он только понял, что им крайне недовольны. Нашелся земляк, который умел говорить по-русски, и сразу предъявил претензии. – Ты обокрал нас. Она была здорова, и её органы стоили дорого. – Тогда выкапывайте, я покажу место. Сборщики заволновались, словно он нанес им оскорбление. Мёртвыми органами они не занимались, такой у них был кодекс чести. – Здесь все наше: машины, заводы, станции. Люди тоже наши. Ты рассердил нас, нанес оскорбление. Водку они не пили, не позволяла религия, зато резать людей дозволялось. Странно тут зарабатывали на жизнь. – И еще, знай, будешь работать на нас. Долг отрабатывать. Курилов хотел спросить, что ему придется делать, но они и сами толком не знали. Эти огрызки всюду искали свою выгоду, беспрепятственно перемещались по району, следовательно, их услугами кто-то пользовался. – Наше дело вставить в тело, – услышал он фразу. Их шутка намекала на половые контакты с жертвами, от чего открещивались все цивилизованные народности. С этими людьми, ни в чем нельзя быть уверенными. Спасителем Курилова стал навигатор, портативное зарядное устройство, которое он носил при себе. Ими были оснащены все специалисты агрохолдинга. Выискивать носителей таких приборов – не самое интересное занятие для полиции, но тут им повезло. – И много у нас в районе подобных бродяг с навигаторами? – спросил Курилов. – Вы единственный. С полицейскими прибыл представитель гражданской службы. Он держался особняком, ожидая, пока его представят. Внешне он отличался от местных полицейских с их кривыми носами и плоскими лицами – казалось, даже принадлежал к другой расе. – С вами хотел поговорить инспектор. Это он организовал ваше освобождение. Так в жизни Курилова вновь появился человек в белой рубашке и черных брюках. В том, что он инспектор, сомнений не оставалось. Пока шли переговоры, сборщики плоти успели договориться с полицейскими. Шакалы сделали новую попытку урвать свой кусок, и вся карусель началась по новой! Но они не могли сформулировать свою мысль юридическим языком, и тогда инспектор взял на себя переговоры. У него было больше опыта в общении с этими типами. – Вы должны им денег за плоть жнеца, – объяснил он Курилову. – Я не стану платить, – возразил тот. – Не надо. Возьмут из страхового фонда. Девушка была застрахована, а семьи у нее нет. Торговцы не возражали против этого предложения, тем более, что им поступил звонок и они готовились отъехать по делам, в соседнем районе их ждал еще один клиент. – У меня просьба, не впутывайте в это дело других, – попросил инспектор, прощаясь. Он запоздал с советом. Кир вызвался проследить за сборщиками. Не страшно? Ничего особенного. За исключением того, что их компания была неприятной. С наступлением темноты они собирались на остановке автобуса. Наблюдая за сборщиками, Кир даже знал их по именам. Единственное, что он не мог установить, куда они отвозят свою добычу. Товар у них был скоропортящийся, а холодильников у них не имелось. В сумерках Курилов занял место на опушке леса, откуда открывался вид на остановку. Сборщики оказались на месте. Иногда они обменивались отдельными словами, но чаще просто сидели, уставившись в одну точку. Вдруг на небе появился огонек, который при приближении оказался габаритными прожекторами дрона, он явно шел на посадку на поле рядом с остановкой. Еще несколько минут, и сборщики поднесли контейнер, закрепили его на дроне, и он отбыл. Теперь Курилов знал, как происходит отправление товара. Он размышлял, существует ли связь между потребностью в органах и несчастными случаями со жнецами. Вероятно, она могла объяснить случаи, когда комбайны сбивались с рабочего режима и совершали наезды на жнецов. Работники определяли признаки того, что машина вот-вот потеряет контроль, и при их появлении жнецы сообщали в техцентр, и тогда высылали Курилова, который останавливал машину и менял электронный блок. Удивительно в этой истории была роль сборщиков плоти, оказывались на месте происшествия первыми и уносили тело. Откуда они узнавали? Не от компании, не в её интересах было раздувать скандал. С горячей линии звонили инженеру, он выезжал на место происшествия, а потом вызывал в скорую помощь, если была необходимость. Но сборщики всегда оказывались первыми. Может быть, их призывал тот, кто отправлял комбайну сигнал совершить наезд на человека. Но между комбайнами и сборщиками не могло быть ничего общего. С утра Курилов осмотрел свой автомобиль, прикидывая, надолго ли ему хватит дизеля. Выходило, что впритык. За этим занятием его застал Кир. – Этого дизеля полно на станции. Не знаю, почему раньше об этом не рассказывал. Просто раньше Курилов был для него чужаком. – Кир, а титановую пластину ты как заработал? Мальчишка улыбнулся и скорчил дурацкую физиономию: – Сам не знаю. Курилов поддался на просьбы мальчика, который настойчиво звал его в гости. Вряд ли он был инициатором приглашения. Первой мыслью Курилова была о его матери, но войдя в дом, он встретил там другого гостя. Инспектор сидел в стороне, предоставив слово хозяйке.