Продукты покупал Игорь Леонидович, на кухне хозяйничала Лана. Она же следила за чистотой в доме. Жизнь потекла в устоявшемся русле, без неожиданностей: плавно, размеренно, уютно. Это было весьма удобно, устраивало одинаково того и другого. Однако мироощущение Игоря Леонидовича странным образом эволюционировало. Его мышление теперь часто переключалось от вопросов философии на квартирантку. Он мечтал познакомиться поближе, чтобы иметь возможность наблюдать, как она двигается, что говорит, о чём мыслит. Игорь рисовал её постоянно, причём много, гораздо чаще обычного, но по памяти, в достоверности которой сомневался. Лана его общества старательно избегала. Во всяком случае, создавалось именно такое впечатление. А он неотступно думал о ней, подогревая интерес удачными рисунками. Теперь его голову занимали мысли о жизни и смерти, о молодости и женщинах, о любовных и семейных отношениях, о семье и детях. С чего бы вдруг такие перемены в устоявшемся жизненном укладе и образе мыслей? Чем уединённее вела себя Лана, тем интенсивнее и чаще мысли хозяина уютной берлоги буксовали на её загадочной персоне. Игорь Леонидович рисовал, рисовал, рисовал, находя в этой независимой, но весьма привлекательной крошке, всё больше достоинств и преимуществ, многие их которых – результат творческого осмысления, попросту говоря – восприимчивого ко всему прекрасному воображения. Неожиданно и вдруг выяснилось, что она не просто жиличка – милая девушка: притягательное, женственное, волнующее существо, до которого страсть как хотелось дотронуться. Никогда ещё Игорь не рисовал так много. Вот Лана танцует, здесь сидит, на этом эскизе лежит на животе, подложив руки под подбородок, кокетливо подняв согнутую в коленке ножку вверх. Здесь девочка женственно садится, придерживая юбчонку, а вот тут бежит, разметав руки-крылья. Рисунки уже не умещались в папки. Они лежали стопками на столе, на стульях, на подоконниках. Игорь страдал оттого, что не может создать рисунок, достойный оригинала. Такая неудовлетворённость свойственна натурам творческим, наделённым сверх меры чувственностью и фантазией, которые сублимированы из неосознанных эмоций влечения. Всё чаще Игоря Леонидовича раздражал недостаток таланта и избыток застенчивости. Ему как воздух стал необходим друг, собеседник, и не кто-то гипотетический – именно она, Лана. Эта милая юная девочка как нельзя лучше подходила на роль трепетной музы. Она вдохновляла Игоря, правда он ещё е понял, на что именно, потому что полёт фантазии отправлял его сразу по всем направлениям. Игорь Леонидович страстно хотел её видеть, находиться на расстоянии доступности визуального контакта, причём больше, чаще – всегда. Как же мучительно, когда мысли не подчиняются, живут собственной, обособленной жизнью, тревожа неопределённостью. Игорь привык быть хозяином своего сознания, повелевать направлением и темой для рассуждений. Теперь всё было наоборот: мысли и чувства противоречили логике, сами выстраивали цепочки рассуждений, сходящихся в одной единственной точке, центром кристаллизации которой была Ланочка. Её облик будоражил воображение, заставлял серьёзно, весьма глубоко переживать, создавать иллюзии, до того необычные и странные, что мужчину начинало лихорадить. Теперь он читал трактаты по философии, перестав их понимать и воспринимать. Игоря угнетала абсолютная невозможность сосредоточиться. Одно и то же предложение приходилось перечитывать множество раз. Безрезультатно. Это было невыносимо, обидно, чуточку страшно. Его душа разрывалась в клочья. В конце концов, Игорь начал ощущать физическое недомогание, даже боль, источник которой, при некотором рассуждении, отсутствовал. В груди щемило и жгло, в голове возникали спазмы, изнутри тело заполнял леденящий холод, в то время как пот стекал со лба градом. Сердечные таблетки не помогали. Бесконечные мысли о девочке вытесняли всё и вся. Неожиданно Игорь начал мёрзнуть, хотя холодно не было. Газовый котёл пришлось подкрутить на более высокую температуру. Градусник показывал двадцать восемь, а его бил озноб и лихорадило. Игорь Леонидович невыносимо страдал. Он не мог понять, что с ним происходит, а главное – почему. Мнительным мужчина не был, однако физическое и моральное состояние вынуждало предположить, что он серьёзно болен.