Гулевский, прокашлявшись, хорошо поставленным голосом начал доклад: «Слюсаренко Олег Николаевич по кличке Слон является племянником и наиболее доверенным лицом московского крупного бизнесмена Клименчука Клима Викторовича. Он сходит с поезда у нас на станции, о чем свидетельствует проводница, и бесследно пропадает. После этого к нам приезжают люди Клима, и на следующий день их находят застреленными в принадлежавшей вам машине, которую вы в частном порядке предоставили людям Клима по просьбе руководства». При упоминании машины Неменялин недобрым тяжелым взглядом покосился на своего зама, но ничего не произнес. Гулевский, словно, не заметив реакции шефа, бодро продолжил. – Остается главный вопрос: что же делал Слон в наших пенатах? – устремив подобострастный взгляд на подполковника, произнес Гулевский. Не дождавшись реакции начальника, капитан, прокашлявшись, продолжил: – По этому вопросу у нас пока нет полной ясности. От наших московских коллег мы получили следующую информацию. Слон с друзьями из спортивного клуба «Единство» ехал в Замятинку, чтобы провести на природе трехдневную тренировку по спортивному туризму. Правда, непонятно, откуда у этих туристов при себе оказалось огнестрельное оружие. Но об этом, естественно, уже никто ничего сказать не сможет. Как мне сообщили коллеги из линейного отдела, все стволы сейчас проверяются на причастность к ранее совершенным преступлениям. Хочу обратить ваше внимание на то, что убийство двух климовских людей возле Ветрянки выполнено очень профессионально. Явно действовал не дилетант, – уверенно добавил Гулевский. – Есть еще кое-что. Погибшие московские гости в вечер приезда интересовались у наших местных таксистов их коллегой, неким Федором Александровичем Савченко. Зарабатывает извозом уже несколько лет, характеризуется положительно, но пару дней назад сказал, что приболел, и на работу не выходит. Наши съездили к нему домой, но дверь им никто не открыл. Соседка говорит, что видела его два дня назад в обществе двух мужчин, которые сажали его на заднее сиденье темной машины. Она говорит, что ей показалось, что садился он не по доброй воле. – А вот это уже интересно! – воодушевленно проговорил Неменялин. – Значит, так, Сергей Дмитриевич, Слона и Савченко в розыск, объявляем план «Перехват», выставить усиленные наряды на всех четырех сквозных дорогах города. Я свяжусь с Москвой и обсужу возможность привлечения к поиску Слона и таксиста армейских сил и средств массовой информации. Проверьте все их связи в городе. Детальный план оперативных мероприятий жду от вас через два часа. Гулевский встал и, коротко кивнув головой, вышел из кабинета. Подполковник выдвинул ящик стола и посмотрел на пакет с долларами, полученный от Вацека. – С дурной овцы хоть шерсти клок! – криво усмехнувшись, пробурчал негромко Неменялин и резко с шумом задвинул ящик стола. Глава 20 Клим мрачно смотрел на бокал коньяка в своей пятерне и усиленно пытался понять, что же произошло в этом богом забытом Глуховецке. Неожиданное сообщение от начальника ГУВД Глуховецка окончательно выбило его из колеи. Как Вацека, начальника его службы безопасности, опытного, тертого профессионала, могли завалить на второй день после его приезда в эту дыру? В истории с пропавшим Слоном все было более-менее ясно и понятно – подлая измена и предательство. Это страшно бесило, но хотя бы по-человечески было понятно, привычно и объяснимо. Тварюга племянник позарился на добро того, кто был ему как отец все эти годы! Вот она, черная неблагодарность! Никому невозможно верить! Но смерть Вацека казалась чем-то другим. Словно какая-то темная незримая сила, тихо стоящая в темноте, решила продемонстрировать, что чужим соваться в этот медвежий угол не стоит. Ни угроз, ни наездов, ни попыток о чем-либо договориться. Пуля в лоб – и весь разговор! Так что же происходит в этом Глуховецке? Клим одним глотком проглотил содержимое бокала и грохнул со всей силы волосатой пятерней по мощной дубовой столешнице. – Ну, это мы еще посмотрим! – тихо прорычал он себе под нос, наливаясь звериной яростью. Все последние годы Клим, как заведенный, активно выстраивал целый ряд бизнесов, ловко лавируя среди жадных и опасных акул самого разнообразного калибра, начиная от безбашенных отморозков, возомнивших в годы перестройки себя хозяевами жизни, и кончая продажными представителями различных властных структур. Два казино, ночной клуб, проститутки, наркотики, овощные рынки, базы по оптовой продуктовой торговле – все это неспокойное хозяйство требовало ежечасного неустанного контроля, и Климу пока удавалось ловко управлять своей неспокойной империей. Он внимательно изучал конкурентов, грамотно распределял ресурсы, безошибочно определяя кому, что и в каком объеме можно доверить. Клим звериным чутьем находил в людях слабости и в дальнейшем грамотно их использовал. Его кряжистая фигура, грубые черты лица и пренебрежение к внешнему виду поначалу не раз вводили в заблуждение его новых бизнес-партнеров, видевших в Климе примитивного, грубоватого и недалекого мужичка, на которого наверняка подействуют атрибуты солидного лоска, умные слова, знакомства с известными людьми и научный подход к ведению бизнеса. В, таких случая, Клим какое-то время «валял ваньку», прикидываясь провинциальным недалеким простачком, пока не наступал момент истины. Его оппоненты вдруг сталкивались с безжалостной машиной, диктующей свои жесткие условия, опираясь на точные знания мельчайших деталей их бизнеса и личной жизни. И, как вишенка на торте, новым партнерам обязательно устраивалась яркая и наглядная демонстрация наказания за непослушание. Благо кого наказать всегда под рукой было в избытке. Самым безобидным видом наказания было жестокое избиение провинившегося на глазах у будущих партнеров. Менеджмент был незамысловатый, но очень эффективный. Однако людей, не знающих, кто такой Клименчук по кличке Клим, становилось все меньше. Желание стать хозяином золотодобывающего комбината «Звезда», работу которого Клим знал досконально, возникла еще в молодости, когда директор предприятия уволил двадцатилетнего Клима, незаслуженно обвинив его в крупной краже золота и приложив максимум стараний, чтобы упечь его за решетку. С тех пор комбинат стал навязчивой идеей Клима. О его захвате он начал мечтать еще в молодости, лежа на нарах в душном бараке, и не переставал мечтать все последующие годы своей жизни. Это стало его навязчивой болезненной мечтой, и, когда Клим вдруг понял, что у его мечты появился реальный шанс стать явью, он не раздумывая начал действовать. Нагнуть директора комбината было не проблемой. Однако в процессе подготовки сделки выяснилось, что за комбинатом стоит Паша Ташкентский. На каком-то раннем этапе Паша прилично вложился в переоборудование комбината, формально став его совладельцем, а на деле полновластным хозяином. Какое-то время комбинат был на подъеме и приносил солидную прибыль, но за последние годы по разным причинам доходы комбината сильно снизились. Паша, наигравшись в золотодобытчика, решил его выгодно продать. Однако желающих купить лежащее на боку предприятие найти долго не удавалось, пока вдруг не появился Клим. Покупатель не самый простой, но других на горизонте не было. Оба участника сделки были хорошо знакомы и относились друг к другу довольно настороженно, но при этом оба были заинтересованы в бесконфликтном решении вопроса. Вступать в контры, по разумению обоих, было непродуктивно и хлопотно, а вот решить вопрос по-джентльменски, без лишнего шума представлялось наиболее разумным и целесообразным. И вот безжалостная ирония судьбы. На последнем этапе сложнейшей сделки деньги, засланные Паше, пропали. При этом пропал и Слон, единственный человек, кому Клим еще доверял на этом свете. Кроме того, мертвы бойцы Слона, а теперь мертв и Вацек, его самый толковый человек, возглавляющий службу безопасности. Клим схватил трубку телефона и позвонил в гостиницу Глуховецка двум помощникам Вацека. Те не могли толком объяснить, куда конкретно отправился их шеф и Петруха. Было только известно, что они вроде напали на след таксиста, в машину которого дождливой ночью сел Слон, а также что Вацек так и не успел встретиться и переговорить с Семой Седым. В довершение разговора Боб с Крабом выразили готовность самим съездить к Семе и взять его за жабры. Клим усмехнулся, представив себе сцену, как эти два ретивых идиота пытаются наехать на Седого. Хотя Сема стар, болен и давно отошел от дел, но по природе своей он человек отчаянной смелости, силы духа, да к тому же хитрый и умный. А это весит гораздо больше, чем гора мышц двух безмозглых щенков, которых Вацек взял с собой для черновой работы. Иногда по просьбе братвы Сема Седой выступал независимым третейским судьей в разборках или был посредником в сложных переговорах, как, например, в сделке Клима и Паши Ташкентского. У него был авторитет честного уважаемого вора, но он был одной ногой в могиле, и у него, как выяснилось не так давно, была дочь. За последние годы жизнь сильно изменилась. И чем черт не шутит, может, и этот старый хрыч решил перед смертью отступиться от воровских законов и обеспечить дочурку на всю оставшуюся жизнь? Люди меняются, и, как показала история со Слоном, верить больше нельзя никому, даже тем, кто на краю могилы. Теперь самому придется опять беседовать с Семой Седым, но этот разговор должен быть тщательно продуман. Если даже не Седой замутил весь этот блуд, то, как ни крути, он должен что-то знать о происходящем у него под носом. Проведя еще несколько мучительных минут в тяжелых раздумьях, Клим схватил трубку и набрал номер телефона Боба с Крабом. Трубку взял Краб. – Значит, так, – без лишних предисловий прорычал Клим, – через пару дней к вам прибудет Першинг с пацанами. Он за старшего. А пока старшим будешь ты, Краб. Сейчас бери карандаш и записывай, что вам надо будет завтра сделать. – Клим, может, мне стоит дождаться Першинга? – осторожно произнес Краб. – Бери, сучонок, карандаш и пиши! – заорал Клим. – А не то я сейчас сам к тебе приеду и подробно объясню, что ты должен делать! – Хорошо, хорошо, – забормотал Краб, – уже взял. – Завтра с утра вы едете к одному шустрому малому. Звать Виталий Иноземцев, улица Прогресса, дом 17, квартира 5. Записал? Он со Слоном пытался в этой дыре какой-то бизнес на тему импортного бухла замутить. Я его на счетчик поставил. Он должен мне двадцать тонн зелени, которые я Слону выделял на развитие. Все понятно? Разберись, что он за фрукт, попробуй понять, мог ли Слон с ним замутить всю эту подлянь? – потом уже спокойным, миролюбивым тоном Клим добавил: – Если нароешь что-то по-настоящему важное, выделю тебе собственную поляну. Да, еще между делом выясните все насчет дочери Седова. Она работает в каком-то местном банке. Звать Мария Ивановна Григорьева. У Вацека это где-то было подробно записано. Постарайся выяснить, где она живет, чем дышит, насколько близка с Семой. Ясно? – Думаешь, ее тоже стоит прижать? – спросил Краб. – Там видно будет, во всяком случае Вацек такой вариант не исключал. – Понял, Клим, считай, что все уже сделано! – бодро ответил Краб. Клим презрительно фыркнул, не прощаясь, повесил трубку телефона и замер, задумавшись. В этот момент раздался стук, и в дверь заглянул охранник: «Клим Викторович, к вам парень, с митинского рынка. Какой-то Женя Чиркин. Говорит, что вы договаривались. У него сумка с какой-то хренью». – Пусть войдет, – рыкнул Клим. В двери появился парень лет двадцати пяти, худощавый, с нелепой челкой, сзади волосы стянуты в хвост. Замызганные джинсы, линялая фиолетовая футболка, кожаная куртка. С беспокойством оглядываясь по сторонам, он подошел к Климу и молча вывалил из сумки на стол четыре телефонные трубки. – Это самая крутая техника на сегодня, «Нокия-2110», – негромко и слегка шепелявя, проговорил он. – Подключение к сети стоит пять тысяч долларов, стоимость минуты разговора – полтора доллара. Если подключаете пять или более абонентов, стоимость будет три с половиной тысячи долларов, ну и по тарифу можно будет до доллара скинуть, – проговорил Женя. – Какой радиус действия? – сверля парня тяжелым взглядом, спросил Клим. – Это не радиопередатчик. Тут другой принцип. По стране установлены ретрансляторы, которые передают от вышек сигнал в зоне их действия. Получается словно сотовое покрытие территории. Потому эти телефоны называются не радиотелефонами, а сотовыми. За ними офигенное будущее. Пока провалы связи или нестабильное качество может наблюдаться либо в зонах отсутствия вышек, либо на серьезном удалении от них, но скоро весь мир будет в таких вышках. Увидите! Я очень серьезно занимаюсь этой темой и уверен, что это вообще будущее человечества! Клим хмыкнул. Пацан ему чем-то нравился. Сопливый щенок, торгующий на митинском рынке какой-то электронной хренью, но уже с пафосом в голосе рассуждает о новом будущем человечества! По опыту Клим знал, что порой именно такие сумасшедшие и меняют мир. – Ты знаешь, кто я такой? – глядя исподлобья, тихо спросил Клим. Парень спокойно кивнул головой. – Хорошо, я куплю у тебя десяток этих игрушек, но ты, надеюсь, понимаешь, что если это окажется фуфлом, то тебя ожидают очень неприятные последствия. – А то, – спокойно произнес парень и кивнул головой. – Ладно, показывай, как эти дудки работают, – проворчал Клим, вертя в руке необычную телефонную трубку. Глава 21 После телефонного разговора с шефом Краб, преисполненный собственной значимости, медленно повернулся к Бобу, напряженно прислушивавшемуся к его разговору с Климом. – Боб, слушай сюда. Клим поставил меня старшим вместо Вацека до приезда Першинга. Завтра с утра ищем одного лоха, который должен Климу двадцать тонн зеленью. Трясем его по полной, Клим считает, что он в связке со Слоном и они, вероятно, на пару подрезали в поезде его бабки. – Ясно. Слышь, Краб, так, может, нам перед трудным днем и отдохнуть не грех? А то Першинг нарисуется, тоже начнет, как Вацек, строить в линейку да про дисциплину тележить, – проговорил Боб. – А почему бы и нет, – задумчиво произнес Краб. – Давай так, я к телкам с первого этажа, с которыми мы сегодня зазнакомились, и убалтываю их провести приятный вечер в обществе двух классных пацанов, а ты стартуешь в магаз и цепляешь все, что положено. Идет? У меня по такому случаю и дури чутка найдется. Как чувствовал, что стоит прихватить в дорожку. – Лады! – воодушевленно ответил Боб, резво вскакивая со стула. – Все-таки отдыхать тоже иногда надо, да? Через минуту они вместе бодрым шагом вышли из номера и в веселом расположении духа разбежались в разные стороны готовиться к предстоящему приятному вечеру. На улице стемнело, зарядил противный холодный осенний дождь. Обегая и перепрыгивая многочисленные выбоины и рытвины в асфальте, жители Глуховецка стремились как можно быстрее оказаться дома, где их ждало тепло, ужин и телевизор с любимой передачей «Поле чудес». К привокзальной площади, где стояло с десяток автомобилей такси, медленно подъехал грязный серый внедорожник «Мицубиси-Аутлендер» и, не выключая двигатель, замер недалеко от торговых палаток, увешанных пестрыми гирляндами китайских фонариков. – Что ж, отсюда и начнем, – проговорил Астахов, протирая запотевшее боковое стекло. – Я пойду попробую узнать что-либо у бомбил о бордовой тачке, а ты пройдись вдоль палаток и поинтересуйся у продавщиц, не видел ли кто-нибудь из них вечером шестнадцатого числа, когда был ливень, маленького мужчину с двумя чемоданами. Вероятность невелика, но все-таки для чистоты эксперимента поговори с тетками. Валера кивнул и, хлопнув дверцей, быстрым шагом направился к торговым палаткам. Астахов вылез из машины следом за ним и, потянувшись после многочасового сидения за рулем, не спеша пошел к стоящему рядом такси. Водитель, увидев приближающегося одинокого человека, решил, что это потенциальный клиент, и, нацепив самую благодушную улыбку, вылез из салона навстречу Астахову. – Куда вам, товарищ? Садитесь, довезу быстро и недорого. Я город знаю, как свои пять пальцев, – протараторил он скороговоркой. – Да я, собственно, по другому вопросу, – добродушно улыбаясь в ответ, произнес Игорь Николаевич. – Вы не подскажете, у кого из ваших водителей бордовая машина? Доброжелательная улыбка тут же слетела с губ водителя. – А вам, собственно говоря, зачем? – настороженно, с вызовом в голосе спросил таксист. – А у меня к водителю этой машины разговор есть, – продолжая улыбаться, проговорил Игорь Николаевич и предъявил водителю служебное удостоверение. Таксист внимательно его изучил и поднял на Астахова округлившиеся глаза. – Ерунда какая-то! – воскликнул он удивленно. – Да что же у нас в городе происходит? Вы можете толком объяснить, с чего вдруг Федьку все искать кинулись? Что он такого натворил? – Так, давайте по порядку, – нахмурился Астахов. – Кто такой Федька и кто его еще искал? – Федька Савченко! Нормальный парень, он мухи не обидит, всегда, если что, поможет. Да и вообще… – А кто его еще искал? – почуяв след, впился в таксиста взглядом Астахов. – Сначала милиция всех на уши поставила, спрашивали, не видел ли кто какого-то мелкого мужика, который, возможно, сошел у нас на станции, когда потоп был. Потом приехали два деловых из Москвы. Тоже по площади шарились, выясняли про этого невысокого мужика, а потом тоже про Федьку, но на следующий день их кто-то грохнул возле Ветрянки. После этого милиция опять приходила и тоже спрашивала про Федьку. Теперь вот являетесь вы, и опять вопросы про Федьку. Не верю, что это он тех двоих замочил! А что, ваша фирма не может у милиции все выяснить? – Спросим еще, но пока надо собственное предварительное мнение составить. А как этого Савченко найти? – Да хрен его знает! Наш Руслан говорит, что тот ему семнадцатого звонил, сказал, что заболел. После этого ни слуху, ни духу. На телефон не отвечает, дома никто дверь не открывает. С женой он вроде вместе не живет. Короче, куда делся и жив ли вообще, никто не знает. Вот такие у нас тут дела. Астахов записал телефон Руслана, распрощался с таксистом, взглядом отыскал Валеру, идущего в его сторону быстрым шагом от торговых палаток. Когда они сели в машину, Астахов вопрошающе повернулся к помощнику. – Ни черта! Практически никто, кроме одной, из этих теток шестнадцатого не работал. А та, которая работала, мне даже не дала свой вопрос закончить. Тут же захлопнула окно и повесила табличку «Закрыто на пересменку», – с досадой в голосе произнес Валера. – А у вас как? Тоже пусто? – Не совсем, – задумчиво ответил Игорь Николаевич. – Поехали перекусим где-нибудь, а потом в гостиницу. По дороге расскажу, что удалось выяснить. Глава 22