– Нет, – твердо ответил Федор. – Мы должны двигаться строго на запад. Видишь, куда солнце движется? Вот и нам надо двигаться в том направлении. – Ну, ты-то у нас известный следопыт, всю жизнь в тайге, ориентируясь лишь по солнцу и звездам, – язвительно ответила девушка. – Машуля, давай сейчас не будем спорить. Я абсолютно точно уверен, в каком направлении надо двигаться! – Ты не поверишь, но я тоже! – И как нам быть? – Мы идем так, как предлагаю я. Не хочешь – иди своим путем. Встретимся наверху. Ну, или как хочешь… – То есть ты мне ставишь ультиматум? – возмущенно воскликнул Федор. – Называй как хочешь, но если мы пойдем так, как предлагаешь ты, то точно выйдем не к вершине горы, а к хребту, и тогда нам придется опять черт знает сколько ползти вверх, – раздраженно проговорила девушка, поднимаясь. Федор застыл на месте с каменным лицом. Он быстро просчитал возможные варианты развития событий. Самым простым и верным решением ему казалось повернуться и без разговоров идти тем путем, каким он считал нужным. Так он поступал всегда. Выслушивал доводы оппонентов, а потом делал так, как считал нужным. Марьиванна, как бы она ни хорохорилась, никуда не денется и вынуждена будет последовать за ним. Однако сейчас ему почему-то стало как-то неловко, словно он пытался обмануть ребенка. – Вот же коза упрямая! – тихо себе под нос пробурчал Федор. – Маша, подожди, давай поступим по-другому. Кидаем монетку, и если орел, то идем моим путем, если решка, то двигаемся так, как предлагаешь ты. Идет? Марьиванна, прищурившись, несколько секунд мучительно раздумывала, словно пытаясь понять, в чем же подвох. Наконец с насупленным видом кивнула головой. По какой-то необъяснимой причине девушка была абсолютно уверена, что будет решка. – Хорошо, но кидаю я! – произнесла она быстро. Федор достал монету и протянул ее Марьиванне, та ловко закрутила бросок монеты щелчком большого пальца и проводила ее полет напряженным взглядом. – Орел, – ровным голосом проговорил Федор, указывая на упавшую монету. – Все по-честному. – Вот же черт! – отчаянно воскликнула девушка. – Но имей в виду, ты ошибаешься, я это точно знаю. Федор с трудом поднялся, поправил рюкзак, и они медленно двинулись в путь. Лес стал более редким. С одной стороны, идти стало легче, так как уже не приходилось продираться сквозь кустарник, но, с другой стороны, подъем стал круче, и каждый шаг давался Федору все труднее. – Ты что хромаешь? – раздался сзади голос Марьиванны. – Да ерунда, ногу ушиб пару дней назад, – постарался как можно бодрее ответить Федор. – Что же ты молчал? Покажи! – приказала девушка. Федор с трудом закатал штанину. – У тебя колено опухло! – воскликнула Марьиванна. – Вот дурень! Если бы сразу сказал, я бы из дома мази какие-нибудь захватила, да и бинт не помешал бы. Надо обязательно зафиксировать колено, а по-хорошему вообще придумать другой план. Постой здесь. Я сейчас! Попробую найти тебе какую-нибудь клюку, чтобы ты мог опираться, – и она куда-то отошла. Федор взглянул на часы. Было половина пятого. Через пару часов начнет темнеть. Он с беспокойством попытался разглядеть что-нибудь впереди, но из-за густых, пусть и облетевших деревьев ничего не было видно. На небе нависли тучи, и казалось, что вот-вот может начаться дождь. Воздух стал ощутимо холоднее. Раздался шорох шагов, и показалась Маша. Она несла в руке заостренный книзу двухметровый прямоугольный кол в сечении с кулачок девушки. – Вот единственное, что удалось найти, тяжелый и не очень удобный, конечно, но, может, попробовать его обломать? – с сожалением произнесла она. – Там еще есть целая гора кольев, но они все такие же. – А где ты это нашла? – спросил Федор. – Да в метрах двадцати отсюда. Там еще валяются таблички «Проход в заповедник запрещен» и мотки проволоки, – ответила Марьиванна, протягивая Федору кол. – Машуля, я кое-что должен тебе сказать, – мрачно проговорил Федор. Марьиванна с тревогой уставилась на него. – Кажется, ты была права, и мы, похоже, сильно отклонились на запад. Это значит, что так мы выйдем на хребет и потом нам придется еще долго двигаться к вершине. В темноте мы этот путь не осилим, поэтому нам надо подумать о ночевке, пока не стемнело. Я кое-что придумал. – Я так и знала! – закричала в отчаянии Марьиванна. – Сусанин ты хренов! Федор молчал, понуро опустив голову. Девушка еще какое-то время побушевала и, наконец успокаиваясь, спросила: – Так что ты предлагаешь? – Смотри, – произнес Федор, показывая на выпирающую козырьком скалу в метрах двадцати от них. – Если там устроиться на ночь, то есть шанс более-менее укрыться от ветра и возможного дождя. Надо натаскать дров и каких-нибудь веток, чтобы устроить что-то вроде лежбища. Не лежать же на сырой земле. – Так под той скалой я и нашла эти колья, – проговорила Маша, кивая в сторону нависшей скалы. – Можно использовать в качестве дров. – Отлично, идем туда, – бодро ответил Федор и, опираясь на кол, начал карабкаться к скале. Маша устало поплелась за ним. Углубление под скалистым козырьком оказалось даже больше, чем выглядело со стороны, и там действительно была свалена большая куча деревянных кольев. По всей видимости, лесники Федоскинского заповедника планировали использовать их для какого-то ограждения, но потом, вероятно, стало не до этого. – Я боюсь, – оглядываясь по сторонам, прошептала Марьиванна. – Тут, наверное, есть крысы или змеи. – Отлично, будет чем поужинать, – попытался пошутить Федор, но, взглянув на испуганную Марьиванну, тут же смущенно отвернулся, сбросил рюкзак и пошел собирать валежник. Марьиванна последовала его примеру. Темнота сгущалась, и молодые люди с удвоенной силой стали таскать под скалу все, что могло бы послужить дровами и лежанкой. Федор забыл о больной ноге и ожесточенно ломал ветки кустарника, стаскивая все под скалу. Часть кольев равномерно была уложена на землю, и сверху были навалены различные принесенные ветки. Было уже почти совсем темно, когда они, дрожа от холода, стали пытаться развести костер. Из карманов было извлечено все, что могло гореть. Согласно теоретическим знаниям, полученным еще из учебников первого класса, сверху различных бумажек Федор аккуратно уложил мелкие сухие ветки, но первые попытки разжечь костер все равно оказались неудачными. Подумав, Савченко полез в рюкзак и извлек несколько банкнот долларов. Марьиванна устало взглянула на него и ничего не произнесла. Она словно находилась в ступоре, безучастная и равнодушная. Федор чиркнул спичкой и поджег банкноты. Синий язычок пламени начал медленно разрастаться, неуверенно перебираясь на тонкие ветки. Федор, словно завороженный, с надеждой смотрел на разгорающийся костер и, когда убедился, что небольшое пламя стало гореть увереннее, начал понемногу подкидывать ветки покрупнее. Вскоре костер разгорелся в полную силу. Подложив в огонь пару кольев, Федор достал колбасу и хлеб. Отрезав только одну треть запасов, он поделил ее на две части и протянул одну Марьиванне. Та удивленно подняла на него глаза. – Федя, какой смысл так экономить, если завтра все равно выберемся к цивилизации? Давай хоть сейчас поедим нормально! – Мы не знаем, когда и куда завтра выберемся, так что давай будем экономить, – твердо произнес Федор, стараясь не глядеть в возмущенные глаза девушки. – Ты вот что, попробуй поспать, а я покараулю и послежу за костром. Глава 31 Марьиванна села боком к огню, обхватила руками колени и уткнулась в них головой. Через какое-то время она начала заваливаться на бок и наконец, свернувшись калачиком, устроилась на куче веток. Федор встал, снял куртку и бережно накрыл девушку. Усевшись рядом с ней, он подставил один бок к теплу костра. В очередной раз подкинув в огонь дрова, он закрыл глаза и предался тяжелым безрадостным размышлениям насчет грядущего дня. Неожиданно рядом раздался какой-то шорох. Савченко испуганно вскинулся и попытался разглядеть, что происходит в той стороне, откуда послышался звук. Он поднялся и вышел из-под навеса, вглядываясь в темноту. В нескольких метрах от него плавно двигались несколько размытых силуэтов. Они тихо молча приближались к нему. Разглядев, кто это, Федор чуть не заорал от ужаса. К нему медленно приближались Крысеныш, Вацек и Петруха. Они глядели на него пустыми невидящими глазами и протягивали руки. Федор замотал головой не в силах вымолвить ни слова и очнулся. Костер предательски догорал и вот-вот мог окончательно потухнуть. Федор, превозмогая накатившую боль в ноге, пошатываясь, поднялся, нащупал несколько дровин, засунул их в догорающие угли и, охнув от боли, с трудом опустился на колени. Зажмурившись от дыма, он начал усиленно, до головокружения дуть на угасающий огонь. Затем полез в рюкзак, достал несколько спасительных банкнот, сунул их в угли и, опять опустившись на колени, принялся интенсивно дуть, пока не появилось небольшое пламя. Дрожа от холода, Федор начал махать руками, пытаясь согреться. Марьиванна заворочалась во сне, издав тихий стон. Савченко с тревогой взглянул на нее, поправил сползшую с плеча куртку и присел возле костра. К холоду и боли в ноге добавилось мучительное чувство голода. Федор достал бутылку с водой, сделал несколько глотков, с тоской покосившись на кусок колбасы. Сидя у потрескивающего костра, он периодически погружался в короткую тревожную дремоту, уже практически смирившись с мыслью, что эта жуткая ночь никогда не закончится. Но все-таки она закончилась. Лишь только забрезжил рассвет и мир начал приобретать знакомые очертания, Федор разбудил Марьиванну. Девушка, охая, с трудом вылезла из кучи веток, пытаясь размять затекшее тело, и неожиданно тихо рассмеялась, глядя на Федора. Тот удивленно и непонимающе заморгал глазами. – Чумазый, как черт, – проговорила Марьиванна и, достав откуда-то платок, начала оттирать грязные разводы на лице Федора. Тот послушно замер в ожидании окончания процедуры. – Ну, так-то лучше, – наконец удовлетворенно проговорила Маша. Перекусив куском колбасы с хлебом и запив глотком воды, они с трудом двинулись в путь. Одежда была влажная и сковывала движения, у Федора болезненно пульсировала нога, но надо было как можно быстрее выбираться из леса. Через три часа они оказались на небольшой поляне и решили сделать привал, усевшись на толстое поваленное дерево. Оба понимали, что из-за ошибки Федора им предстоит преодолеть еще с десяток лишних мучительных километров. И хотя вслух упрек не высказывался, он, словно обвинение в преступлении, повис между путешественниками. Федор искоса посмотрел на девушку. Ее лицо заострилось, губы упрямо сжаты, брови нахмурены. Она повернула мрачный взгляд к Федору и вдруг радостно воскликнула, показывая куда-то рукой: – Федя, смотри! Это верхушка Лебяжьей горы! Она неожиданно обхватила руками лицо Федора и чмокнула его в нос. Опешивший, он повернулся туда, куда указывала девушка. В прострел между деревьями отчетливо было видно скалистую вершину. – Мужчина, выходит, ты все-таки был прав! Каюсь, дура, дура, дура, только не бей глупую бабу! Я впредь всегда буду паинькой и во всем тебя слушаться, – радостно хохоча, защебетала Маша. – То-то же! – задрав подбородок, важно проговорил Федор. – По такому случаю устраиваем разнузданное пиршество в виде поедания оставшегося куска колбасы, – не сдержав улыбку, добавил он. Несмотря на то что верхушка горы, казалось, была совсем рядом, на последний, самый крутой отрезок пути они потратили не менее часа. Однако радостное возбуждение придавало сил, и в конце концов путешественники поднялись на вершину, где перед ними предстала грандиозная картина Лебяжьего карьера. Здесь горнодобывающее предприятие вело активные работы по добыче и переработке нерудных полезных ископаемых, обеспечивающих строительным щебнем нефтегазовые и дорожно-строительные предприятия региона. Федор и Мария устало опустились на большой валун и молча наблюдали за происходящим внизу карьера. Федор с интересом рассматривал мощные, медленно разъезжающие самосвалы, экскаваторы, неспешно загружающие породу в машины и огромные рудодробилки на гусеничном ходу, разжевывающие камни метрового диаметра. Наконец он прервал молчание, повернувшись к Маше: – Дальше мы на каком-нибудь попутном транспорте доезжаем до железки, и я сажаю тебя на любой поезд. Ты спокойно с пересадками следуешь до Новороссийска и дожидаешься меня там у своего дяди. Ну, а недельки через две, и я подтянусь. Марьиванна с тревогой посмотрела на Федора и смущенно проговорила: – Что-то мне подсказывает, что мы сейчас с тобой похожи на двух бомжей- алкоголиков и ни один милиционер не обойдет нас своим вниманием. Мне кажется, нам стоит найти какое-то временное пристанище, чтобы привести себя в порядок и немного отдохнуть, а кроме того, надо что-то делать с твоей ногой. Федор задумчиво почесал затылок. – Пожалуй, женщина, на это раз ты права. В таком случае у нас следующий план действий. Добираемся до Валентиновки. Там сейчас проживают вахтовики, работающие на карьере, и появление незнакомых физиономий не вызовет ни у кого вопросов. Находим на ночь жилье, отдыхаем, чистим перышки, а завтра с утра автостопом отправляемся на железку, где я сажаю тебя на поезд, и мы прощаемся до новых встреч. В общем, как-то так. Глава 32 Астахов поднялся в номер, а Валера, нацепив самую располагающую улыбку, подошел к тучной сонной администраторше, сидящей за стойкой при входе в гостиницу. Женщина явно скучала и не прочь была поболтать. – Простите, не подскажете, что за шум у нас ночью был в коридоре? – спросил с наивным видом Валера. – Ой, молодой человек, не переживайте, уже все в порядке. Так иногда везде случается. Двое мужчин чуть перебрали и устроили тут черт-те что. Но меры уже приняты, и теперь все будет хорошо. – Понятно. Всю ночь бузили, невозможно было уснуть. Я попытался их уговорить, чтобы потише себя вели, так они меня чуть не избили. – Да вам еще повезло, что все благополучно обошлось! А вы бы видели, какой они свинарник после себя в номере оставили, даже милиция изумилась! Ужас! И вспоминать не хочется! А еще из Москвы, – женщина оглянулась по сторонам и таинственным тихим голосом проговорила: – Вы смотрите, допоздна по улицам не гуляйте, у нас сейчас в городе очень неспокойно. Никогда, сколько здесь живу, такого не бывало! Видели, сколько милиции на улицах? Говорят, эти, которые останавливались у нас, были самые настоящие наемные убийцы. По заказу за деньги людей убивали. И возможно, что у них еще остались здесь сообщники. Вот так-то… Лицо Валеры вытянулось от искреннего удивления: – Да ладно! Не может быть! С виду вроде обычные пьяные парни. А вы откуда это знаете? Администраторша многозначительно хмыкнула: