– Можно мы переговорим? – произнес хрипло Федор. – Машуля, подойди, пожалуйста, ко мне, я кое, о чем хочу тебя попросить. – Конечно. Переговорите, чтобы потом между нами не было недопонимания, – по-прежнему криво ухмыляясь, великодушно разрешил комендант. Девушка встала и, с испуганным видом оглядываясь на ухмыляющуюся компанию, подошла к Федору. Тот встал так, чтобы она заслонила его от взглядов мужчин, и засунул руку в сумку, тихо прошептав на ухо: «Не отходи от меня и будь готова зайти мне за спину. Ты поняла, что я тебе говорю?» Затем, нащупав в сумке то, что искал, он сделал шаг вперед и вынул из сумки руку, в которой был пистолет Слона. – На пол, мордой вниз, руки на затылок! – ровным голосом произнес Федор. Крачевский вскочил с дивана и открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но в тот же момент раздался оглушительный грохот выстрела, и графин с водой, стоящий на столе, разлетелся вдребезги. Где-то захлопали двери, послышались испуганные крики, началась беготня в коридоре. – Быстро легли, как я сказал! – рявкнул Федор и навел ствол на Крачевского. Тот бледный как полотно дрожа опустился на пол и лег лицом вниз, сцепив руки на затылке. Остальные медленно последовали его примеру. Федор подошел к лежащему коменданту и со всей силы врезал ногой ему по ребрам. Тот взвизгнул от боли. – Достал одной рукой ключи и кинул в мою сторону. – произнес спокойным ровным голосом Федор. – Вторая рука остается на затылке. Ты меня понял, вождь краснорожих? Комендант безропотно выполнил его команду. Федор, не отводя взгляда от лежащих мужчин, кивнул головой на ключи, и Марьиванна их тут же подняла. Пятясь задом, он подошел к двери, девушка дрожащими руками ее открыла, и они вышли в коридор, где уже начинали толпиться удивленные люди. Федор незаметно сунул оружие в карман, взял у Марьиванны ключ, спокойно закрыл дверь и, не обращая внимания на удивленные вопросы, раздавшиеся в конце коридора, приобняв Марьиванну за плечи, как ни в чем не бывало спокойным ровным шагом направился к выходу, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься бегом. «Когда ты пытаешься скрыться от опасности в публичном месте, двигайся быстро, но не суетливо. Представь, что ты спешишь по очень важным делам. Тебе абсолютно нет дела до того, что происходит вокруг. Не оглядывайся, не смотри людям в глаза, пытаясь что-то понять по их реакции. Быстро и уверенно идущий человек меньше привлекает к себе внимание, чем бегущий или постоянно оглядывающийся. Кроме того, такого человека всегда сложнее запомнить. В этой ситуации твоя задача как можно быстрее унести ноги из эпицентра угрозы, и чтобы толком никто не мог вспомнить, как ты выглядишь. И только удалившись на безопасное расстояние, можешь начинать вертеть башкой», – в очередной раз всплыли в голове Федора слова Лехи. Глава 36 Свет слабых фонарей едва освещал улицу, навстречу беглецам попалась компания пошатывающихся мужичков, которые попытались затеять с Федором и Машей какой-то глубокомысленный философский диспут, но молодые люди, не сбавляя темпа, быстро оставили их позади. – Ну, Федька, ты и артист! Иногда я в твой испуг и сама начинаю верить. Какой талант пропадает! Кстати, куда мы так целенаправленно несемся? Железная дорога же в другой стороне? – запыхавшись, спросила Марьиванна. – Машуля, про станцию можешь забыть. Тебя теперь искать будут с таким же рвением, как и меня. – Вот же, блин! И нафига ты вытащил пистолет? От этих уродов можно было спокойно отделаться, дав им немного денег! – громко крикнула Марьиванна. – Не думаю, – не сбавляя шага, проговорил Федор. – Они бы у нас забрали все, а после этого сдали бы ментам, возможно, поделившись с ними. Ну, а самый худший сценарий, если они, ко всему прочему, решили бы еще и с тобой развлечься до приезда ментов. Как я понял, здесь все устроено даже еще проще, чем в Глуховецке. Я думаю, что Крачевский не сильно преувеличил, когда сказал нам, что он здесь всему хозяин, первый парень на деревне и вся советская власть. Девушка остановилась и повернулась назад, пытаясь разглядеть, не преследует ли их кто-нибудь. – Можешь не озираться, – спокойно проговорил Федор. – Эти козлы поняли, что я вооружен и готов стрелять, а подставляться под пули непонятно ради чего они побоятся. Дождутся наряда и будут рассказывать ментам о своей героической, но неудачной попытке задержать матерого вооруженного преступника, – завершил свою мысль Федор. – Неужели мы отсюда никогда не выберемся? Боже, как я устала, как все по-дурацки складывается! – воскликнула Марьиванна. – И куда мы сейчас идем? Мне все-таки кажется, что лучше двигаться к станции. Женщина в бане говорила, что это всего четыре километра. Мы можем без лишних приключений сесть на какой-нибудь ближайший поезд, доехать до цивилизации, пусть даже с дальнейшими многочисленными пересадками, но нормальным способом добраться до Новороссийска! – Машуля, ты помнишь, что обещала мне быть послушной? – изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, проговорил Федор. – Не помню, не было такого! – сердито в ответ буркнула девушка. – Зато я помню, и у меня есть план, – проговорил Федор. – Но надо как можно быстрее убраться подальше от села назад, в сторону карьера. – Может, наконец поделишься своей блестящей идеей? – язвительно спросила Марьиванна. – Поделюсь, если ты перестанешь паниковать и ворчать. Короче, успокойся и слушай. Когда мы ехали на самосвале и ты, сладко посапывая, клевала носом, я заметил старый рекламный щит «Пионерлагерь «Ленинский маяк» и стрелку с указателем «500 метров». Скорость машины в среднем была сорок-пятьдесят километров в час. Я постоянно автоматически всегда слежу за спидометром. Это старая привычка. От этого указателя мы доехали до общежития приблизительно минут за пять, ну, пусть за шесть или даже за семь. Средняя скорость движения была сорок пять километров в час. То есть даже за семь минут мы проехали не более пяти километров. Если будем идти, не спеша со скоростью три с половиной километра в час, то сможем дойти за, часа полтора, пусть будет даже за два, – нудно закончил свою мысль Федор. – Я что-то не пойму. Ты всерьез рассчитываешь остановиться на ночлег в этом пионерлагере? Да его, может, и нет уже давно? А ты уверен, что в темноте разглядишь рекламный щит и сможешь отыскать этот оазис пионерии? – закидала Федора вопросами раздраженная Марьиванна. – Я ни в чем не уверен, но лучшей идеи у меня нет, да и у тебя тоже. Так что кончай ныть и пошли, – Федор решительно взял ее за руку и потянул за собой. Марьиванна резко вырвала свою руку и с недовольным видом поплелась за ним, демонстративно отстав на пару шагов. «Я, может, и не здоровее твоего Виталика, но точно умнее его, и я расшибусь в лепешку, но найду выход из этой ситуации», – упрямо подумал Федор, продолжая свой внутренний спор с бывшей женой. Глава 37 Ровно в восемнадцать часов Игорь Николаевич с Валерой звонили в дверь квартиры Седого. Замок несколько раз клацнул, и тяжелая дверь приоткрылась наполовину. В образовавшемся проеме полубоком стоял неприметного вида мужчина среднего возраста. Его правую руку было не видно. Валера быстро окинул его оценивающим взглядом и напрягся. Несмотря на внешне спокойный вид незнакомца, он безошибочно почувствовал, что стоящий перед ним человек замер, словно сжатая пружина, готовая в любой миг со свистом распрямиться. Ноги чуть согнуты в коленях, одна нога чуть выставлена вперед, в правой руке, скрытой от посетителей, вероятно, оружие, немигающие глаза внимательно оценивают стоящих людей, не упуская ни малейшего движения. Валера сделал едва заметный шаг назад, пытаясь предугадать действие противника в случае атаки. Мужчина еле заметно покачал предупреждающе головой. Валера напряженно замер. Астахов открыл было рот, собираясь поздороваться, но мужчина бесцеремонно его перебил: «Входит только один и без оружия». Астахов изумленно переглянулся с Валерой, пожав плечами, и вошел в квартиру. Дверь за ним тут же захлопнулась. – Руки на стену, ноги на ширину плеч, и не шевелиться, – послышалась команда незнакомца, и что-то уперлось в спину. Астахов, начиная закипать от такой наглости, все-таки выполнил его приказ. Опытные руки тут же быстро обшарили его. Не найдя ничего подозрительного, мужчина спокойно проговорил: «Вперед». Через минуту они вошли в комнату, напоминающую спальню. В кровати лежал истощенный старик с закрытыми глазами. Астахов сделал шаг вперед и тут же услышал негромкий голос за спиной: «Чтобы у нас не было недопонимания, ближе не подходить, резких движений не делать. Все понятно?» – Он спит? – спросил Астахов, повернувшись к Лехе. Старик тут же открыл глаза и устремил пронзительный взгляд на Игоря Николаевича. – Не спит, – твердым голосом произнес он. – Ты кто? Астахов осторожно достал и протяну Лехе удостоверение. – УФСБ Москвы. Майор Астахов Игорь Николаевич, – прочитал тот вслух. Старик нахмурился. – Ого! Ну так зачем ты явился ко мне, майор? – Есть у меня пара вопросов к вам. Знаком ли вам некто Слюсаренко Олег Николаевич? – Это ты про Слона, что ли? Конечно, знаком. И ты его тоже ищешь? Вот оно что! Ну и дела! – старик замолчал, поморщившись. – Ты вот что, майор, отскочи на пару часиков, погуляй немного. Больно худо мне, не могу думать. Врач ко мне сейчас должен прийти. Он мне укольчик сделает, я поживее стану. Вот тогда и поговорим спокойно. Есть у меня кое-что интересное для тебя. Договорились? Астахов кивнул головой и пошел на выход. Леха молчаливой тенью проводил его до двери. У подъезда стоял Валера, лениво разглядывая прохожих. Они молча сели в машину. Игорь Николаевич завел двигатель и включил на максимум печку. – Что-то вы быстро. Облом? – спросил наконец Валера. – Да нет, – улыбаясь, ответил майор. – Дед говорит, что врач к нему сейчас должен явиться. Обещал кое-что интересное через пару часов сообщить. Поехали что-нибудь перекусим. Я где-то недалеко видел чебуречную. Что-то мне подсказывает, что мы сегодня выйдем на финишную прямую. – А волкодав у деда серьезный. Такой кишки пустит – глазом не моргнет. Я таких уже раньше встречал кое-где, – меланхолично заметил Валера, и машина тронулась с места. Через два часа Астахов опять стоял перед кроватью больного. Старик выглядел бодрее. Он сидел, облокотившись спиной на подушку, и молча, не мигая, словно изучая, смотрел блестящим недобрым взглядом на Игоря Николаевича. Наконец он прервал молчание. – Скажи, майор, а твое начальство знает, что ты сейчас здесь? Если я позвоню в твою контору и спрошу, почему ты здесь землю роешь, это кого-нибудь удивит, как считаешь? – спросил он с кривой ухмылкой. Астахов на несколько секунд растерянно захлопал глазами, но потом, быстро взяв себя в руки, решил возмутиться и поставить старика на место, но Борисыч махнул рукой. – Не отвечай, и так все понятно. Майор, я буду говорить, а ты слушай не перебивая, пока я не закончу. Хорошо? – хрипло проговорил старик. – Начну с самого начала. Племянник Клима Слон, вероятно, влюбился в девицу по имени Вера и решил свалить с ней куда подальше. Уж больно много грехов на нем было и перед законом, и перед братвой. Слон был человеком очень опытным и свои отношения с Верой держал в глубокой тайне от всех. Но отваливать надо было не с пустыми руками, и он, вероятно, ждал очень долго, когда представится возможность рвануть приличных деньжат. Наконец такая возможность нарисовалась. Клим приказал ему обеспечить доставку пяти лимонов зеленью Паше Ташкентскому на станцию Замятинка. В помощь себе Слон взял трех бойцов и, не привлекая лишнего внимания, отправился к Ташкентскому поездом. Все выглядело довольно просто. Вечером сел в поезд, под утро уже был в Замятинке. Там его встречают люди Паши, сопровождают в офис, пересчитывают бабки – и все! Задача выполнена. Но как умыкнуть денежки? Устраивать в поезде стрельбу или резню – дело шумное, грязное и хлопотное. То ли дело яды! Пацаны бухнули по пять грамм, прилегли отдохнуть и тихо заснули навсегда. Слон с бабками соскакивает в Глуховецке, берет такси и едет в дом отдыха «Искра», где в семнадцатом номере его ждет Вера, с которой он планирует сразу свалить. Как ты, Игорь Николаевич, понимаешь, провернуть все это в одиночку Слоник никак не мог. Найти нужную отраву – дело непростое. Сейчас, конечно, и атомную бомбу в стране достать можно, кто что охраняет, тот тем и торгует. Но все-таки яды – это немного другое. Это не «котлету» закинуть в воинскую часть в обмен на калаши! Тут надо знать, где и с кем договариваться, а кроме того, надо точно знать, как их применять, чтобы случайно самому не потравиться. Кроме того, спрятаться с такими деньжищами в стране тоже дело непростое. Значит, ему, наверное, нужны были новые надежные документы и, возможно, надежный коридор для ухода за бугор. Одним словом, ему нужен был надежный партнер. Как думаешь, майор, кто мог знать, где можно достать отраву, кто мог помочь Слону с новыми документами и, возможно, с переходом границы? У какого ведомства есть такие возможности? – спросил ровным хриплым голосом Борисыч, глядя на Астахова немигающим горящим взглядом. В комнате повисла напряженная тишина. Как ни старался Астахов соблюсти внешнее спокойствие, ему это не удалось. На лбу выступила испарина, губы пересохли, в ушах появился какой-то тонкий шипящий звук. Он автоматически смахнул рукой пот со лба, заметив боковым зрением, как тут же слегка подался вперед не сводящий с него настороженного взгляда Леха. От негромкого спокойного голоса старика и его пылающего взгляда воздух в комнате словно наполнился мелкими электрическими разрядами. – Ну, так я продолжу, – наконец хрипло проговорил Борисыч. – В ту ночь, когда Слон сошел с поезда и взял такси, шел сильный дождь. Наверное, ехать до «Искры» пришлось очень долго, и за это время Слон, видимо, о многом передумал и заподозрил что-то неладное в общей схеме. Возможно, сойдя с поезда, он позвонил своей подружке и почуял что-то в ее голосе, а может, просто проинтуичил, но в итоге он сообразил, что в «Искре» его может ждать не только любимая подруга, но и пуля партнера. Сам он был человеком очень коварным и наверняка прикинул, как бы он сам в такой ситуации поступил на месте своего товарища. Видимо, в последнюю минуту Слон развернул такси и приказал отвезти его в какую-то нору, чтобы за день-другой все обдумать и проверить. Он более-менее знал город, несколько раз здесь бывал, так что наверняка у него было на примете местечко, где залечь. Возможно, он привлек таксиста на свою сторону. Запугал или пообещал сделать богатым. Это уже неважно. Через пару-тройку дней приезжает Вацек со своей командой и быстро находит таксиста. В ментовне поговаривают, что какая-то тетка видела, как его загружали в машину два мужика. Потом через таксиста Вацек, наверное, нашел Слона. Тот, видимо, как-то убедил его, что везет их к бабкам, и попросился за руль. Может, наплел Вацеку, что в поезде чудом остался жив и скрылся от врагов, чтобы сберечь бабки Клима до выяснения обстоятельств. Но по дороге он их всех каким-то образом грохнул и ушел с таксистом. Думаю, что того уже тоже давно нет живых. Но тебя, майор, видимо, очень интересует, где же Слон сейчас, да? – ухмыльнувшись, спросил старик. Астахов, словно окаменев, молча глядел на Борисыча. – Я уверен, – продолжил старик, – Слон сейчас с деньгами может быть только в одном месте. У заклятого кореша Клима, у Паши Ташкентского. Только у него Слоник может рассчитывать на защиту и безопасность. А для Паши расклад вообще чисто мед. Слон делится с ним бабками и вливается в его команду. Теперь у Паши человек, который знает всю внутреннюю кухню Клима, все его расклады. И наконец, согласно договору о купле-продаже прииска, сторона, виновная в срыве сделки, выплачивает потерпевшей стороне штраф в размере одного миллиона долларов. Если только виновник в течение десяти рабочих дней не представит убедительных доказательств своей невиновности в срыве сделки. То есть через несколько дней Паша будет вправе кинуть Климу предъяву на лимон за срыв сделки, при этом он остается и с прииском, и с бабками, а Клим ему ничего не сможет возразить. Ну что скажешь, Астахов Игорь Николаевич, как история? – криво ухмыльнувшись, задал вопрос Борисыч. Астахов уже пришел в себя и, улыбнувшись, в ответ спокойно проговорил: – Хоть и бредовая, но довольно любопытная версия. Однако я считаю, что… – Да я же тебе самое главное не сказал! – перебил его Борисыч. – Ты у меня как появился, так в моей голове вся картина и сложилась. Через три дня ровно в девять часов вечера Климу позвонит мой приятель. Не косись на Леху, это, разумеется, не он. Так вот, позвонит мой приятель и перескажет ему эту любопытную бредовую версию. Как ты думаешь, через сколько времени таинственный партнер Слона, харкая кровью в каком-нибудь подвале, будет объясняться с Климом? Ведь для него это вопрос не только денег, но и дело чести. И от его праведного гнева не спасут ни погоны, ни должности, ни взвод охраны. Клим за такую подлянь любого за ноги подвесит, иначе все поймут, что с него можно безопасно рвать жирные куски, и вся его империя начнет рушиться, как карточный домик. Поэтому я бы такому человеку посоветовал не тратить время и в течение трех последующих дней закопаться куда подальше и поглубже. Сложно, но все-таки реальный шанс выжить. – Но позвольте спросить, с чего вдруг такая доброта? – ухмыляясь, спросил Астахов. – Я не сегодня-завтра перед Создателем предстану, – словно сдувшись, устало прохрипел старик, – надобно и о душе подумать. Не люблю предательство, но и кровавую живодерню я тоже не люблю. Думаю, что у каждого должен быть шанс на спасение, чтобы осмыслить содеянное и выбрать новый правильный путь. Если для кого-то это пустые слова, то это уже не моя проблема, я сделал все, что мог. Вот такое у меня простое представление о справедливости. Покинув Борисыча, Астахов залез в машину и все подробно пересказал своему напарнику. Выслушав не перебивая, Валера резко повернулся к нему и яростно воскликнул: