Его следующий шлепок снова попадает мне по заднице, самый сильный за все время, и я кричу от разочарования, удовольствия и боли одновременно. Шлепок ощущается так, словно он толкает меня прямо между ног, но этого недостаточно, чтобы заставить меня кончить, независимо от того, насколько я близко. — Лиам, пожалуйста… — Еще нет, девочка. Это наказание, помнишь? Ты кончишь, когда я дам тебе разрешение, и не раньше. Я теряю счет шлепкам по своей заднице. С каждым разом я чувствую, как краснеет моя задница, ощущаю нарастающее разочарованное удовольствие, даже когда шлепки становятся все более и более болезненными, моя задница пульсирует от тепла его ладони. — Черт, Ана… — стонет Лиам, его левая рука лежит на моей заднице, когда я чувствую, как он двигается, слышу, как его правая рука движется вдоль его члена, когда он коротко поглаживает себя. — Мне нужно быть внутри тебя, девочка. Ты сводишь меня с ума. Я бы хотел, чтобы ты могла видеть, как прекрасно ты выглядишь прямо сейчас, отпечатки моих ладоней на твоей заднице и твоя кожа такая красная… черт возьми. И затем я чувствую, как набухший, горячий кончик его члена упирается в мой клитор, и я теряю последнюю крупицу контроля над собственным оргазмом. Я мокрая, скользкая, и истекаю возбуждением. Я чувствую это еще сильнее, когда откидываю голову назад, мои связанные руки хватаются за кровать, когда моя спина сильно выгибается, Лиам трется своим членом о мой клитор и киску, когда я сильно кончаю. Я чувствую, как сжимаюсь, отчаянно желая, чтобы он заполнил меня, отталкиваюсь и терзаюсь о его член в надежде, что он войдет в меня, но он этого не делает. Он просто трется об меня, скользя своим членом между моих складочек, ударяясь головкой члена о мой клитор, когда я кричу от нарастающего удовольствия, мое собственное возбуждение смазывает его член, пока он не становится таким же скользким и влажным, как и я. И затем, когда я лежу на кровати, все еще содрогаясь от удовольствия, я чувствую головку его члена между ягодицами моей задницы, и я точно знаю, что он делает. — Такая плохая девочка, — говорит Лиам, одной рукой все еще поглаживая изгиб моей горящей задницы, и удовлетворение в его голосе говорит мне, что он сделал это нарочно. Каким-то образом это возбуждает меня еще больше, даже когда головка его члена трется об меня, и я чувствую легкую нервную дрожь. — Ты кончила без разрешения, малютка. — Ты заставил меня кончить, — шепчу я, но уже выгибаюсь навстречу ему, желая, чтобы он был внутри меня где угодно, наполнял меня, как бы он ни хотел. — Возможно. — Голос Лиама хриплый от желания, мрачный и полный потребности. — Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, девочка, и вот как я собираюсь это сделать. Чтобы наказать тебя, да, но также и забрать кое-что для меня, в зависимости от того, как ты ответишь на мой следующий вопрос. — Что? — Спрашиваю я, затаив дыхание. Я едва могу думать, моя киска ноет от потребности быть наполненной, мой клитор все еще пульсирует от оргазма, моя задница сжата от нервозности из-за неминуемого вторжения. Лиам прижимается ко мне там, его гладкая головка члена слегка упирается в мой вход, просто ожидая. — Александр трахал тебя вот так? — Лиам наклоняется вперед, головка его члена упирается в меня, и я вскрикиваю. — Он трахал твою задницу, Ана? — Нет, — выдыхаю я, мои бедра непроизвольно раздвигаются шире, когда моя киска наливается возбуждением, мое тело дрожит от желания. — Нет, он никогда этого не делал, клянусь. — Тогда я собираюсь сделать это сейчас, Ана, и взять это себе. Я собираюсь трахнуть твою задницу и кончить в твою задницу, и ты будешь умолять меня об этом. — Он сжимает мою ягодицу левой рукой, слегка шлепая меня по все еще горящей плоти. — Умоляй меня, девочка. Слова вырываются сами, мне даже не нужно пытаться. Я отчаянно нуждаюсь в этом, во всем, что означает, что он внутри меня, отчаянно нуждаюсь в большем удовольствии, в Лиаме. — Пожалуйста, — выдыхаю я, отталкиваясь от него. — Пожалуйста, трахни меня, Лиам, трахни мою задницу, пожалуйста, пожалуйста… — Черт… — Лиам стонет, и я чувствую дрожь чистого удовольствия, которая проходит через него, его член пульсирует у входа в мою тугую, чувствительную дырочку, когда он слышит мою мольбу. — Черт возьми, мне нравится слышать, как ты умоляешь меня, девочка. Я никогда раньше этого не делала. Я не знаю, понимает он это или нет, должна ли я сказать ему, что Александр не только не трахнул меня в задницу, этого никто не делал, но уже слишком поздно. Он продвигается вперед, толстая головка его члена пробивается сквозь тугое кольцо мышц, и даже такому скользкому, как он, ему приходится прилагать усилия, чтобы проникнуть внутрь. — Расслабься, девочка, — ворчит Лиам. — Я пытаюсь, — шепчу я, выгибая спину. Я вскрикиваю, когда его голова проникает в меня, растягиваясь, когда он продвигается на первый дюйм внутрь, и стон чистого удовольствия, который вырывается из него, посылает через меня волну возбуждения, немного расслабляя меня. — Боже, твоя задница на ощупь так чертовски хороша, — стонет Лиам. — Тугая и горячая, — он наклоняется вперед, его рука скользит между моих ног, когда он продвигается еще на дюйм. Он начинает поглаживать мой клитор, продвигаясь в мою задницу дюйм за дюймом, заставляя меня вскрикивать от удовольствия. Он чувствует себя видимо охуенно. Он хорошо одарен, но внутри моей задницы его член ощущается чудовищно, заполняя меня одновременно болезненным и приятным способом. Но каждый толчок боли смешивается с ощущением, как его пальцы поглаживают мой клитор, потирая его тугими круговыми движениями, и Лиам стонет, когда половина его члена входит в мою задницу, продолжая продвигаться вперед. — Я долго не протяну, — бормочет он. — Боже, с тобой так хорошо. — Он снова толкается вперед, и я хватаюсь за кровать, вскрикивая от боли и удовольствия, когда он снова толкается, одним жестким, быстрым движением, которое полностью погружает его в мою задницу. В тот же момент он сжимает мой клитор, перекатывая его между пальцами таким образом, что на меня накатывают волны ощущений, которые я не могу контролировать. — О боже, Лиам! Лиам, я собираюсь кончить снова, я не могу остановить это, я кончаю, я кончаю… Я никогда ничего подобного не испытывала. Я так наполнена им, моя задница выгибается дугой к гладкой, горячей, мускулистой плоти его живота и паха, его бедра прижаты к моим, его член растягивает мою задницу, когда он яростно трет мой клитор, и оргазм, не похожий ни на что, что я когда-либо испытывала, обрушивается на меня, когда я запрокидываю голову, натягивая ремень, удерживающий мои запястья вместе, когда Лиам толкается в мою задницу так глубоко, как только может. — Хорошая девочка, — шепчет он, и я беспомощно стону, все еще сильно кончая. — Такая хорошая девочка, кончающая с моим членом в заднице. Это приятно, не так ли? — Он прижимается ко мне. — Ты так хорошо это переносишь, моя хорошая маленькая девочка. И тут он начинает засовывать дальше. Его руки сжимают мои бедра, когда он трахает мою задницу, его стоны удовольствия смешиваются с моими вздохами и стонами, когда он снова и снова входит в меня, его бедра изгибаются напротив моих, и звуки, которые он издает, выражают такое сильное удовольствие, что через несколько минут я снова на взводе, прижимая мою киску к одеялам, пока Лиам берет меня в задницу. Я чувствую, как его член твердеет еще больше, чувствую, как он двигается быстрее, жестче, пока он не издает звук такого абсолютного экстаза, что я знаю, что он близок. — Черт возьми, Ана… — выдыхает он. — Я собираюсь кончить. Я собираюсь, блядь, кончить тебе в задницу. — Он снова протягивает руку между моих бедер, дразня мой клитор, потирая его быстрыми-предельно быстрыми движениями, которые заставляют меня вскрикивать от удовольствия. — Кончи для меня еще раз, девочка, моя хорошая девочка, еще раз, а потом я заставлю тебя кончить снова, пока буду наполнять твою гребаную задницу… Оргазм накрывает меня, быстрый и жесткий, член Лиама толкается в мою задницу, когда он потирает пальцами мой клитор. Я чувствую, как он напрягается рядом со мной, толкаясь в меня так сильно и глубоко, что это толкает меня вперед на кровати. Моя спина выгибается так сильно, что кажется, будто она вот-вот сломается, моя задница прижимается к нему, и я задыхаюсь от удовольствия, едва способная говорить. — Еще, еще, — умоляю я, и Лиам стонет. — Правильно, девочка. Хорошая девочка. Умоляй об этом, умоляй о моей сперме в своей заднице, умоляй меня… Затем он просовывает два пальца в мою киску, поглаживая меня изнутри, в то время как его большой палец трется о мой клитор, и я чувствую, как его член пульсирует внутри моей хорошо выебанной задницы. — Я собираюсь кончить, девочка, — стонет он. — Я собираюсь кончить, умоляй меня, умоляй об этом, как хорошая девочка, и я заставлю тебя кончить снова… — Пожалуйста, — выдыхаю я, извиваясь против него, против его члена и пальцев, отчаянно желая большего. — Кончи в мою задницу, Лиам, пожалуйста, пожалуйста, кончай для меня, заставь меня тоже кончать снова… — Черт! О боже, Ана, блядь… — Он почти кричит это, его пальцы проникают в меня, когда он снова погружает свой член глубоко в мою задницу, все его тело напрягается, когда он громко стонет. — Я собираюсь, блядь, наполнить твою задницу своей спермой, трахать, трахать… — Лиам! — Мое горло хрипит, когда я почти выкрикиваю его имя, первый горячий поток его спермы в моей заднице смешивается с толчками его пальцев и трением о мой клитор, вызывая у меня спазмы удовольствия, такие сильные, что перед глазами все расплывается, все мое тело напрягается, дергается, прижимается к нему, когда он содрогается надо мной, наши крики удовольствия смешиваются, когда мы впервые кончаем вместе, и хотя часть меня хотела бы, чтобы в этот первый раз он занимался со мной любовью по-другому, я знаю, что это правильно. Он забрал то, чего я никогда никому другому не давала. Я никогда бы не подумала, что это может быть так интимно, но это похоже на начало, на обещание, как будто я отдала ему часть себя, которая всегда будет принадлежать только ему. Он наклоняется вперед, его грудь прижата к моей спине, наши тела скользкие от пота, когда мы выгибаемся друг против друга, его член все еще извергается в меня горячими толчками, которые вызывают во мне новый спазм удовольствия с каждым толчком. Его руки скользят вверх, обвивая мои, его бедра все еще двигаются, когда он проникает в меня так глубоко, как только может, его дыхание касается моего уха и шеи, мы оба кожа к коже, пока не оказываемся лежащими, прижатые друг к другу на кровати. Когда он выскальзывает из меня, я плачу, последние толчки моего оргазма смешиваются с дрожью моих плеч, когда слезы скатываются по моим щекам. Лиам склоняется надо мной на кровати, тяжело дыша, и проходит мгновение, прежде чем он понимает. — Ана! — В его голосе слышна тревога, и он опускается на колени на кровать рядом со мной, все еще обнаженный и наполовину твердый, когда развязывает мои запястья. — Девочка моя, ты в порядке? Ты не использовала слово, поэтому я предположил… — Нет, я в порядке, — выдавливаю я сквозь слезы. — Правда, я… — Звучит не очень хорошо, — с сомнением говорит Лиам, притягивая меня в свои объятия. Я прижимаюсь к его груди, и он гладит мои волосы, его пальцы пробегают по влажным от пота прядям вокруг моего лица. — Ана, что случилось? — Это не… это было просто напряженно. Я никогда… — Я сдерживаю очередной всхлип, и Лиам стонет, его рука прижимается к моему затылку, когда он обнимает меня. — Я не знал, что ты вообще никогда раньше этого не делала, малышка. Прости, я должен был… — Ты не мог знать. Я тебе не говорила. — Я прижимаюсь лицом к гладкой коже его груди, вдыхая исходящий от него слегка влажный мужской аромат. — Я не думала, что буду плакать. Прости меня, Лиам. — Не нужно извиняться, малышка. — Лиам целует меня в макушку. — Я принесу что-нибудь, чтобы привести нас в порядок, и ты будешь спать здесь сегодня. Я пораженно смотрю на него. — Что? Ты уверен… — Если ты хочешь, тогда да. — Он приподнимает мой подбородок, большим пальцем вытирая скатившуюся слезу. — Твое наказание закончилось, Ана. Я не собираюсь отправлять тебя обратно в твою комнату спать одну. Ты моя, да? Ты доказала это сегодня вечером. — Да, — шепчу я. — Я твоя, Лиам. Клянусь, я хочу только тебя. Я знала… когда Александр прикоснулся ко мне сегодня вечером, я знала. Какая-то часть меня всегда будет благодарна за то, что он забрал меня у Алексея, и относился ко мне в основном с добротой и, вероятно, избавил от чего-то гораздо худшего. Но у меня нет с ним будущего. Мое будущее здесь, с тобой. — И мое с тобой. Не с Сиршей. — Лиам нежно проводит губами по моему лбу. — Я тоже твой, девочка. Я сожалею о своей ошибке сегодня вечером, когда повел тебя на балет. В будущем я буду более осторожен и все обдумывать прежде, чем бросаться в омут с головой. Он мягко прислоняет меня спиной к стопке подушек на кровати, грациозно соскальзывая с нее, когда направляется в ванную. У меня есть мгновение, чтобы оценить длинные, стройные линии его тела, мускулистую выпуклость его задницы, прежде чем он исчезает в комнате только для того, чтобы появиться через несколько минут. Лиам снова присоединяется ко мне на кровати, осторожно берет теплую ткань, которую он принес с собой, и проводит ею по внутренней стороне моих бедер, между ними, тщательно вытирая меня, прежде чем перевернуть на бок. Я не успеваю разглядеть, что он делает, но потом чувствую что-то прохладное и густое на своей коже, и понимаю, что он размазывает лосьон по все еще ноющей плоти моих ягодиц. — Как тебе это, малышка? — Нежно спрашивает Лиам, его руки массируют мою плоть, и я вздыхаю. — Это приятно, — тихо говорю я ему, и когда я переворачиваюсь на спину, и он убирает руки, я вижу слабую улыбку на его лице. Он относит салфетку и лосьон обратно в ванную, а затем присоединяется ко мне, накрывая нас обоих одеялом, и я погружаюсь в его объятия, уютно устраиваясь в мягком тепле кровати. — Если ты мне веришь, — мягко спрашиваю я, — почему ты… решил трахнуть меня так, как сделал сегодня вечером? Почему… — Я нервно прикусываю нижнюю губу. — Это было только потому, что ты наказывал меня? — Это было частью этого, — тихо говорит Лиам, его пальцы все еще перебирают мои волосы. — И частично это было потому, что я хотел взять сегодня вечером то, чего у него никогда не было. Точно так же, как тебе нужно было быть наказанной, чтобы почувствовать себя освобожденной, мне это было нужно. Мне нужно было знать, что у меня есть что-то от тебя, чего нет у него. — Что, если бы я сказала, что он это сделал? — Шепчу я, и мое сердце внезапно пропускает удар в груди. — Что бы произошло? — Я не знаю, — признается Лиам. — Мне кое-что было нужно, Ана. Возможно, я не смог бы продолжать… я не знаю. Но это не то, что произошло, поэтому нам не нужно говорить об этом. Это не имеет значения. — Его рука крепче обнимает меня, и он нежно проводит еще одним поцелуем по моему лбу. — Я хочу заняться с тобой любовью, Ана. Именно этого я хочу, когда снова окажусь в твоей киске. Этого не может быть сегодня вечером. Но это будет скоро. В ближайшие несколько дней я собираюсь разорвать помолвку с Сиршей, а затем… — Затем? — Я поднимаю на него глаза, желая увидеть выражение его лица. Он выглядит усталым, но более умиротворенным, чем раньше. — Затем ничто не будет стоять между нами и нашим счастьем, Ана. Ни Александр, ни Сирша, ничто не помешает тебе быть полностью моей, а мне твоим. Мы начнем нашу совместную жизнь, и ничто не будет стоять у нас на пути. — Его пальцы легко касаются моей скулы. — Я люблю тебя, Ана. Я так сильно хочу сказать это в ответ, но инстинктивно понимаю, что еще не время, не сегодня вечером, когда произошедшее еще так свежо в памяти. Вместо этого я прижимаюсь к его груди, обхватив одной рукой его мускулистый живот, вдыхая его запах и чувствуя биение его сердца у себя под щекой. Мы оба вот так засыпаем, впервые свернувшись калачиком в объятиях друг друга, и это кажется шагом вперед. Это похоже на прогресс, на новый шаг в наших отношениях, и когда я засыпаю, я понимаю, что чувствую что-то еще, чего не ожидала почувствовать сегодня вечером. Я чувствую себя счастливой. Я не знаю, который час, когда я снова просыпаюсь, мой желудок сводит от такой сильной тошноты, что я откидываю одеяла, выбираюсь из кровати и мчусь в ванную. Я падаю на колени на прохладный кафель, хватаюсь за бортики унитаза и выплескиваю все, что съела и выпила сегодня вечером, содрогаясь от слез, бегущих по моим щекам. Я не слышу, как Лиам подходит к двери, но, когда я наконец поднимаю взгляд, вытирая рот салфеткой, он стоит там с затуманенными глазами и взъерошенными волосами, выглядя таким милым в своем сонном состоянии, что я жалею, что не чувствую себя достаточно хорошо, чтобы оценить это. — Ты в порядке? — На лбу Лиама появляются озабоченные морщинки. — Ты что-то съела сегодня вечером, что тебе не понравилось? — Может быть. — Я хмурюсь. — Мне также было плохо сегодня утром. Может быть, я просто подхватила какую-то желудочную инфекцию… Глаза Лиама внезапно сужаются. — Ана… когда у тебя были последние месячные? — Я… а что?