* * * Дорогие читатели! Сейчас, когда вы собираетесь погрузиться в этот роман, мне хочется отдать дань памяти моему издателю Бернару де Фаллуа, покинувшему нас в январе 2018 года. Это был необыкновенный человек, обладавший исключительным издательским чутьем. Я обязан ему всем. Он был главной удачей в моей жизни. Мне его будет страшно не хватать. Давайте читать! В связи с событиями 30 июля 1994 года О том, что случилось 30 июля 1994 года в фешенебельном курортном городке Орфеа на океанском побережье, слышали только люди, хорошо знающие район Хэмптонов[1], штат Нью-Йорк. В тот день в Орфеа открывался первый театральный фестиваль – событие национального масштаба, собравшее многочисленную публику. Под вечер все туристы и местные жители начали стекаться на Мейн-стрит, где мэрия устроила праздничные мероприятия. Опустевшие жилые кварталы походили на город-призрак: ни пешеходов на тротуарах, ни семейных пар на террасах, ни ребятишек, гоняющих на роликах, ни души в садах. Все ушли в центр. Около восьми часов единственным признаком жизни в безлюдном квартале Пенфилд был автомобиль, медленно кативший по пустынным улицам. Мужчина за рулем напряженно вглядывался в окрестности, в глазах его читалась смертельная тревога. Первый раз в жизни он чувствовал себя настолько одиноким. Помощи ждать неоткуда. Что делать, непонятно. Он безуспешно искал жену: та ушла на пробежку и до сих пор не вернулась. Сэмюел и Меган Пейделин относились к числу тех редких горожан, что решили в первый день фестиваля остаться дома. Билетов на спектакль, которым открывался фестиваль, им не досталось – кассы брали с бою, а толкаться на народных гуляньях на Мейн-стрит и набережной у них не было ни малейшего желания. Под вечер, около половины седьмого, Меган, как обычно, отправилась на пробежку. Каждый вечер она делала свой непременный круг по городу и только в воскресенье давала телу короткий отдых. От дома всегда бежала вверх по Пенфилд-стрит до Пенфилд-кресент, огибавшей полукругом небольшой парк. Там останавливалась, делала на газоне комплекс упражнений (всегда один и тот же) и тем же путем бежала обратно. Все вместе занимало ровно сорок пять минут. Иногда пятьдесят, если она упражнялась подольше. Но никак не больше. В 19.3 °Cэмюелу Пейделину показалось странным, что жены до сих пор нет дома. В 19.45 он начал беспокоиться. В 20.00 он шагал взад-вперед по гостиной, не находя себе места. Наконец, в 20.10 он не выдержал, сел в машину и стал объезжать квартал. Логичнее всего было двинуться по обычному маршруту Меган. Так он и сделал. Доехал по Пенфилд-стрит до Пенфилд-кресент и свернул. Было 20.20. Вокруг ни единой живой души. Он на минуту остановился, вгляделся в парк, но там никого не было. Уже тронувшись с места, он вдруг заметил какие-то очертания на тротуаре. Сперва решил, что это куча тряпок. Потом понял, что видит человеческое тело. С колотящимся сердцем он выскочил из машины. Это была жена. В полиции Сэмюел Пейделин скажет: первое, что пришло ему в голову, – ей стало плохо из-за жары. Он испугался, что у Меган сердечный приступ. Но, подойдя поближе, увидел кровь и дырочку у нее в затылке. Он закричал, стал звать на помощь, не понимая, то ли ему оставаться подле жены, то ли куда-то бежать, стучаться во все двери, пусть кто-нибудь вызовет скорую. Перед глазами все плыло, ноги подгибались. В конце концов его крики услышал житель одной из соседних улиц, он-то и позвонил в службу спасения. Через несколько минут полиция оцепила квартал. Один из полицейских, которые первыми прибыли на место и устанавливали ограждения, заметил, что в доме мэра, совсем рядом с телом Меган, приоткрыта дверь. Заинтересовавшись, он подошел поближе. Дверь была выбита. Выхватив револьвер, он одним прыжком взлетел на крыльцо и крикнул: “Полиция!” Ответом было молчание. Он толкнул дверь носком ботинка и увидел в коридоре труп женщины. Он тут же вызвал подкрепление и медленно двинулся вглубь дома, не опуская револьвер. В маленькой гостиной по правую руку с ужасом обнаружил тело мальчика. А потом, на кухне, нашел и убитого мэра, плавающего в луже крови. Убийца уничтожил всю семью. Часть первая В пучине – 7. Исчезновение журналистки Понедельник, 23 июня – вторник, 1 июля 2014 года Джесси Розенберг Понедельник, 23 июня 2014 года 33 дня до открытия 21-го театрального фестиваля в Орфеа В первый и последний раз я видел Стефани Мейлер, когда она заявилась на небольшой прием по случаю моего ухода в отставку из полиции штата Нью-Йорк. В тот день целая толпа полицейских из всех отделов жарилась на полуденном солнце у деревянного помоста, который воздвигали по торжественным случаям на парковке окружного отделения полиции штата. На помосте стоял я, а рядом – мой шеф майор Маккенна, под чьим началом я прослужил все эти годы. Майор расхваливал меня по полной программе: – Джесси Розенберг – молодой капитан полиции, но ему, видно, страшно не терпится нас покинуть, – вещал майор под смех собравшихся. – У меня и в мыслях не было, что он может уйти раньше меня. Странно все-таки устроена жизнь: всем хочется, чтобы я ушел, а я остаюсь, всем хочется, чтобы Джесси остался, а он уходит. Мне было 45 лет, и я выходил в отставку счастливый и с легкой душой. Отслужив двадцать три года, я заработал право на пенсию и решил довести до ума один проект, занимавший меня уже давно. Мне оставалось отбыть последнюю неделю, до 30 июня. А потом откроется новая глава моей жизни. – Помнится мне первое крупное дело Джесси, – продолжал майор. – Кошмарное убийство, четыре трупа. И он блестяще его раскрыл, а ведь никто в отделе не думал, что он справится. Совсем еще молоденький был полицейский. С тех пор все поняли, что Джесси – крепкий орешек. Все, кто работал с ним бок о бок, знают, что в расследовании ему нет равных, могу даже сказать, что он был лучшим из нас. Мы прозвали его “Капитан сто процентов”, он раскрыл все дела, какие вел, второго такого детектива днем с огнем не найти. Этим полицейским восхищались коллеги, к нему обращались за советом как к эксперту, он много лет был инструктором академии. Позволь сказать тебе, Джесси: мы все уже двадцать лет тебе завидуем! Новый взрыв хохота. – Мы не совсем поняли, что за новый проект тебя ждет, Джесси, но желаем тебе удачи. Знай, нам тебя будет не хватать, полиции будет тебя не хватать, но главное – тебя будет не хватать нашим женам, которые на всех полицейских праздниках не сводили с тебя глаз. Речь завершилась под гром аплодисментов. Майор дружески обнял меня, и я спустился со сцены – поприветствовать собравшихся друзей, пока они все не ринулись в буфет. Когда я на миг остался один, ко мне подошла очень красивая женщина лет тридцати. Не помню, чтобы я когда-нибудь ее видел. – Значит, это вы знаменитый Капитан сто процентов? – игриво спросила она. – Выходит, я, – ответил я с улыбкой. – Мы знакомы? – Нет. Меня зовут Стефани Мейлер. Я журналистка “Орфеа кроникл”. Мы пожали друг другу руки, и Стефани сказала: – Вы не обидитесь, если я буду называть вас Капитан девяносто девять процентов? Я нахмурился: – Вы что, намекаете, что я раскрыл не все дела? Вместо ответа она вытащила из сумки ксерокопию статьи из “Орфеа кроникл” от 1 августа 1994 года и протянула мне: УБИЙСТВО В ОРФЕА: ЧЕТЫРЕ ТРУПА УБИТЫ МЭР И ЕГО СЕМЬЯ В субботу вечером мэр Орфеа Джозеф Гордон, его жена и 10-летний сын были убиты у себя дома. Имя четвертой жертвы – Меган Пейделин, 32 года. Молодая женщина, совершавшая в тот момент пробежку, видимо, оказалась нежелательной свидетельницей событий. Ей выстрелили в затылок на улице, перед домом мэра. К статье прилагалась фотография: я и мой тогдашний напарник Дерек Скотт на месте преступления. – Куда вы клоните? – спросил я. – Вы не раскрыли это дело, капитан. – Что за чушь! – Тогда, в 1994 году, вы не нашли настоящего преступника. Я подумала, что вам лучше узнать об этом, пока вы не ушли из полиции.