Так что же делать? Когда вдали показался ярко освещенный подъезд, на Иону внезапно навалилась усталость. У него вдруг не осталось сил, кроме как с трудом переставлять ноги – или костыли. За прошедшие сутки он обнаружил тело Корин Дели, его арестовали и выпустили под залог, он лицом к лицу столкнулся с женщиной, которую считал погибшей. По всем статьям день выдался тяжелым. Теперь ему хотелось есть и спать. Иона решил, что все раздумья и размышления могут подождать до завтра. И тут он увидел стоявшие на другой стороне улицы фигуры в капюшонах. Их было трое, наполовину скрытых тенью от козырька над закрытой дверью магазинчика. Ионе не пришлось вглядываться в их лица, чтобы понять, что это та же шпана, с которой он уже сталкивался. Ой, вот только не сегодня. Он чувствовал, как они молча за ним наблюдают, но продолжал шагать, словно не замечая их присутствия. До освещенного подъезда оставалось совсем немного. Подходя к нему, Иона прислушивался, не шаркнут ли за спиной шаги. Еще чуть-чуть. И тут костыль зацепился за выступающий край плитки. Иона споткнулся совсем легонько. Он тотчас выпрямился, но сбился с прежнего ровного шага. Шпана словно только этого и ждала: за спиной торопливо забухали шаги. – Притормози, братан. Иона не обратил внимания и продолжал шагать. До подъезда дойти не удастся, но площадку перед ним освещали фонари. По крайней мере, там любое нападение окажется на виду, хотя легче от того не становилось. – Тебе говорят, козел! Иона понял, что не сможет дотянуть даже до площадки. Однако с одной стороны возвышалась стена. Рванув к ней, он остановился и развернулся к ней спиной. Перед ним стояли трое юнцов. Он узнал парня в бейсболке и прыщавого из лифта. Третьего он видел впервые, но тот выглядел взвинченным, значит, тоже под наркотой. – Время есть? – осклабился прыщавый. Иона не ответил. Он покачался на костылях, перенеся вес на здоровую ногу. – Костыли мне твои нравятся, – сказал третий. – Дашь прогуляться? Раздалось хихиканье. Иона огляделся в надежде увидеть прохожего, который мог бы вызвать полицию, если завяжется потасовка. Но вокруг никого не оказалось. – Я офицер полиции. Не надо этого делать. – А где ж твоя форма, мать твою? – Он из спецназа калек, – сказал малый в бейсболке. – А костыли у него с сиренами. Юнцы заржали. – Давай, покажи, – осклабился третий. – Вруби сирены. Парень в бейсболке начал изображать «вау-вау». – Я сказал – врубай! – заорал третий, уже не улыбаясь. – Давай-давай, урод! Он резко выбросил вперед ногу, намереваясь выбить костыль из-под Ионы, но тот этого ждал. Иона перехватил костыль за ножку и захватил им выставленную ногу юнца. Он рассчитывал рвануть ногу вверх, чтобы противник упал, но длины рычага не хватило. Подросток потерял равновесие, но прежде, чем Иона смог потянуть костыль, на него что-то обрушилось сбоку. Из легких Ионы вышибло воздух, когда он грохнулся на мокрый от дождя асфальт. Боль из колена разлилась по всему телу, когда он отбросил костыли и сжался в комочек. Иона знал, что сейчас начнется. И тут его стали избивать. – Козел! Урод гребаный! На Иону со всех сторон посыпались удары. Он старался прижаться спиной к стене, чтобы защитить почки, не замечая боли в колене и прикрывая голову и пах. Удар отскочил от предплечий и по касательной задел лицо, отчего у Ионы клацнули зубы. Он наугад схватил чью-то ногу и резко дернул ее на себя. Раздался крик, на него рухнуло тяжелое тело, снова выдавив воздух из легких. Но это на несколько мгновений защитило от ударов, и прежде, чем упавший пришел в себя, Иона вцепился в него мертвой хваткой. Повернувшись так, что рухнувшее тело оказалось прижатым к нему спереди, он стиснул его руками и ногами, изо всех сил придавив к асфальту. – Гнида! Пусти, мать твою! – испуганно взвизгнул голос в нескольких сантиметрах от уха. В нос Ионе ударил резкий кислый запах пота и дешевого дезодоранта, когда юнец начал вырываться. Иона пригнул голову, не ослабляя хватку. С прижатой к стене спиной его теперь труднее было достать. Но шпана не унималась. Кто-то треснул его в плечо, пытаясь заставить разомкнуть руки и ноги. Сопротивляясь, Иона извернулся, и раздался визг, когда очередной удар обрушился на его «живой щит». – Придурок, это я, дебил ты гребаный! Иона почувствовал, как его схватили за щиколотку. Он брыкнул здоровой ногой, ударив ею во что-то твердое и вызвав еще один вопль. – Хорош, блин! – задыхаясь, прохрипел сверху чей-то голос. – Отвали-ка, дай я попишу этого гада! Иона похолодел. Он выглянул из-за плеча прижатого им юнца и увидел, как парень в бейсболке полез в карман и что-то оттуда вытащил. И тут Иону ослепил яркий свет фар. – Полиция! Бросай оружие! Вечерняя мгла враз наполнилась визгом тормозов, синими всполохами мигалок и хлопаньем дверей. Когда их одна за другой стали окружать машины со вспыхивающими фарами, стоявшие рядом юнцы пустились наутек, как чемпионы по бегу. Иона почувствовал облегчение, но третий юнец начал вырываться еще отчаяннее, когда в их сторону забухали шаги. Иона пытался удержать его, и тут дрыгающаяся нога ударила его по колену. То взорвалось болью, Иона чуть ослабил хватку, и противник вырвался. Иона поймал его за ноги, когда тот начал отползать, но получил удар ботинком по лицу. Голова его резко качнулась назад, лязгнули зубы, и через мгновение подросток исчез. Иона осел на мокрый асфальт. Мимо протопали тяжелые шаги, но он слишком вымотался, чтобы что-то воспринимать. Закрыв глаза, он опустил голову на вытянутую руку, лежа в грязи и пытаясь отдышаться. – Все нормально? Иона узнал этот голос. Подняв голову, он увидел стоящую рядом с ним на коленях Беннет. За ее спиной тут и там у парковочных столбов замерли перекрывающие дорогу полицейские машины, чьи мигалки с выключенными сиренами озаряли вечернюю мглу синими всполохами. – Вы ранены? Скорая нужна? – спросила Беннет. Иона покачал головой. Болело все тело, тут и там с каждой секундой вспыхивали все новые очаги. Лицо странно онемело, во рту стоял металлический привкус крови, но могло быть и хуже. Гораздо хуже. Иона с трудом уперся руками об асфальт, стараясь сесть прямо. – Лежите, не двигайтесь, – сказала Беннет, положив руку на его плечо. – Со мной все нормально. – Но встать Иона не пытался. Прислонившись к стене, он оглядел мечущихся полицейских и машины с мигалками. – Что происходит? Беннет не ответила, от попытки сесть прямо у Ионы закружилась голова. Он закрыл глаза и прислонился затылком к стене. Среди прочих звуков он смутно расслышал приближавшиеся шаги. На этот раз – неспешные. Шаги замерли рядом. Открыв глаза и посмотрев вверх, Иона на фоне мигалок увидел пристально глядящего на него инспектора Флетчера. – Поздравляю, Колли. Вы снова облажались. Лежащая на колене завернутая в полотенце упаковка замороженного гороха походила на гигантский компресс. Колено все еще пульсировало болью, но лед помогал, а отек на ощупь казался не больше обычного. Кроме промывки и обработки самых сильных порезов и ссадин, Иона не улучил минутки, чтобы осмотреть другие повреждения. Переломов не обнаружилось, а от скорой он отказался. Однако все тело ныло и болело, а усталость навалилась так, что кружилась голова. Ему хотелось лишь сбросить одежду, встать под обжигающе горячий душ, а потом рухнуть на кровать. Но этого пока не предвиделось. – Вы что, снова меня арестовываете? – в третий раз спросил Иона. Он сидел в своей гостиной, положив на диван ногу с привязанным к ней замороженным горохом. В окне мелькали синие отблески мигалок стоящих на улице полицейских машин, которых теперь стало меньше. Флетчер крадучись ходил по квартире, стреляя глазами, словно ее еще не обыскали. – Если бы я вас арестовал, то мы сидели бы не здесь, а в полицейском участке, – ответил он, взяв книгу и начав ее перелистывать. – Вы мне скажете, что происходит? – Я-то думал, что все очевидно. Мы спасли вас от избиения подростками. – Флетчер швырнул книгу в кресло. – Полагаю, это та же шпана, о которой вы нам рассказывали? – Их было трое. Они напали, когда я возвращался домой. – Это я видел. Напомните, чем вы им насолили. – Не дал обчистить себя в лифте. А потом, похоже, одного вздоха оказалось достаточно. – Умеете вы нравиться людям, – криво улыбнулся Флетчер. – Возможно, они не оценили то, что нашли в вашем гараже. – Вы и вправду думаете, что они решились бы ко мне подойти, если бы взломали гараж и увидели тело Дели? – Может, они планировали короткую расправу. – Правильно, потому что у них сильная гражданская позиция. А может, они ничего и не знали, потому что Стокс все подстроил. Иона ждал, что Флетчер, как раньше, разразится язвительными замечаниями, но на сей раз инспектор пропустил колкость мимо ушей. Он подошел к креслу, сел, поддернул брюки на коленях и положил ногу на ногу. – Где вы находились до происшествия? – А почему вы спрашиваете? – Потому что спрашиваю. – Если вы за мной наблюдали, то уже знаете. И мне не нужно вам ничего рассказывать. Это являлось единственной причиной, которой Иона мог объяснить полицейскую засаду у своего дома. Под каким-то предлогом его освободили из-под стражи, чтобы узнать, что он делает и с кем встречается. В этом случае Флетчер абсолютно точно знал, куда он отправился. И с кем встретился. Но инспектор ничем себя не выдал. – Если бы вы находились под наблюдением, я бы не спрашивал, – бросил он. – Так что можете рассказать или здесь, или в участке. Инспектор или затеял непонятную игру, или же и на самом деле ничего не знает. Иона этого так и не определил, но понял, что выбора у него нет. – Я ездил на Скотобойную набережную.