— По крайней мере, это странное совпадение. У нас тут как раз запертая комната. Непонятно, как тело попало в каюту, если она была закрыта. — Сейчас меня больше интересует само тело. Полиция уже знает, кто убит? — Он лежал лицом вниз. — Значит, это мужчина? — Я его бегло осмотрел, чтобы убедиться, что он мертв. Рядом с головой была кровь. Пульса нет. Не знаю, может, можно как-то заглянуть сквозь эти жалюзи… Уигфул прильнул к ближайшему окну, но планки жалюзи были плотно сдвинуты. — У вас есть предположения, кто это может быть, сэр? — спросил Даймонд у Моциона. — Ни малейших. Мне даже не позволили зайти внутрь. Я только открыл дверь, включил свет, увидел на полу тело, воскликнул «О боже!» или что-то в этом роде, а потом этот джентльмен вошел в каюту. Это все, что я могу сказать. Разговор прервал шум приближавшихся машин. На дороге появились две пары пляшущих фар, быстро двигавшихся в сторону берега. Это были «Лэндроверы» оперативников. Выскочив из автомобилей, они почти мгновенно облачились в белые комбинезоны и перекрыли въезд ограничительной лентой, несмотря на то, что место было абсолютно безлюдно. — Если вы откроете жалюзи, мы сможем наблюдать за местом преступления, не мешая вам, — предложил Даймонд, но прошло еще двадцать минут, прежде чем его просьба была выполнена. У оперативников хватало своих дел, и они думали только о работе. Наконец старший опергруппы сообщил: — Жертва — белый мужчина, лет сорока пяти. На нем светло-коричневый плащ, синий спортивный пиджак, черные брюки, белая рубашка и черный галстук. Единственное повреждение на теле — рана на голове. — А орудие убийства? — Неизвестно. На месте его нет. Даймонд повернулся к Майло Моциону: — Узнаете кого-нибудь по этому описанию? — Нет. — Вы живете один? — Разве я этого не говорил? — Мне — нет. — Даймонд помолчал. — Я должен спросить, сэр. У вас есть компаньон? — Нет, — в голосе Майло прозвучала оскорбленная нотка. — Сейчас поднимут жалюзи. Вы сможете посмотреть на жертву и сказать, узнаете ли вы его. — Но он лежит лицом вниз. — По его одежде и фигуре. Мы не можем передвигать тело, пока его не осмотрит доктор. Моцион наклонился поближе к окну: — Он похож на… но нет, это невозможно. — На кого, сэр? — На человека по имени Сид. Он тоже член клуба «Ищеек». У него похожий плащ. Но это не может быть Сид. Он весь вечер просидел на нашей встрече. И потом, что ему делать на моей яхте? Глава 15 На следующее утро Даймонд собрал свой «убойный отряд» в комнате для совещаний на Манверс-стрит. То, что половина его сотрудников теперь работала в команде «Шмеля», не имело значения: явиться приказали всем. Убийство затмило все остальные преступления в городе. Впрочем, найденная марка все-таки порадовала «шмелей». Но Даймонд быстро спустил их с небес на землю: — Вижу, многим тут сегодня весело, а вот я почти всю ночь провел без сна. Если кто-то знает, что такого веселого произошло за это время, я буду рад послушать. Молодой инспектор, недавно переведенный из Рэдстока, поспешил рассказать ему про марку. — Вы думаете, что это хорошая новость? — спросил Даймонд. — По-моему, хорошая, сэр. — Ну да, хорошая. Не считая того, что мы по-прежнему не знаем, кто ее украл. И что мы ничего не сделали, чтобы ее найти. Парень просто принес ее нам на блюдечке. Выставил нас дураками. И что тут, скажите на милость, хорошего? — Это плохая новость, — смиренно согласился инспектор. — Снова мимо, умник. Это не плохая новость. Плохая новость в том, что вчера ночью убили человека. И что между убийством и кражей марки прослеживается связь. — Он обратился ко всем сидевшим в комнате: — Жертва — сорокашестилетний ночной сторож по имени Сид Тауэрс. В последний раз его видели живым в центре Бата вчера вечером в восемь сорок пять. Тело обнаружили мистер Уигфул и тот человек, который принес марку, — Майло Моцион. Усекли? Майло Моцион. Время — около часа ночи. Место — речная яхта в Дандасе, через дорогу от паба «Виадук». Жертву ударили по голове тяжелым предметом вроде гаечного ключа. Орудие убийства не нашли. Водолазы уже обследуют дно на тот случай, если преступник бросил его в воду, но я в этом сомневаюсь. Убийца — умный парень, не стоит его недооценивать. Майло Моцион, который живет на яхте, примерно без четверти семь запер дверь и отправился на встречу в Бат, а когда вернулся назад с мистером Уигфулом, замок был еще на месте. — При том, что жертва лежала внутри каюты, — вставил Уигфул. — А теперь я расскажу вам про «Ищеек». Хватит улыбаться, Кайт. Я сообщаю ключевые факты. Майло Моцион является членом клуба — или литературного общества, как он его называет, — под названием «Ищейки». Каждый понедельник они встречаются в крипте храма Святого Михаила — той большой церкви рядом с «Подиумом» — и обсуждают детективные романы. Он умолк, увидев, что кто-то шепчется с соседом: — Может быть, заткнетесь и будете слушать дальше? Сид Тауэрс, жертва, тоже был членом клуба и присутствовал на вчерашнем заседании. Там случилась странная вещь. Майло Моцион, владелец яхты, вызвался прочитать главу из книги, которую принес с собой. Эта книга находилась в его библиотеке. Глава была посвящена «тайне запертой комнаты», одному из детективных жанров, у которого, насколько я понимаю, имеется много поклонников. Он открыл книгу на нужном месте и, вообразите себе, там оказался конверт с «Черным пенни», вложенный между страниц вместо закладки. Все были в шоке, включая мистера Моциона. Встреча закончилась рано, и Моцион отправился прямиком в полицию, где из него весь вечер вытягивали информацию. Как говорится, это был не его день: помимо украденной марки ему подбросили еще и труп. Он утверждает, что катер весь день был заперт и что только у него есть ключ от замка. И тем не менее, когда он вошел в каюту, там лежало тело. Можем ли мы обвинить Моциона в убийстве? Ага, размечтались. У него алиби покрепче, чем у римского папы. Как я уже сказал, в восемь сорок пять Тауэрс был еще жив. Без пяти девять Моцион обратился к дежурному сержанту в нашем участке. Он не мог добраться до яхты и обратно за десять минут. А все остальное время он провел с Доном Уигфулом. Короче, у нас не что иное, как тайна запертой каюты. Кто-то из команды Уигфула заметил: — Он мог кого-нибудь нанять. — Кто, Моцион? — Разве нет? — Чтобы совершить убийство на своей собственной яхте? — спросил Даймонд с удивлением в голосе. — Вы сами сказали, что преступник очень умен. Возможно, он сделал это нарочно, чтобы нас запутать. — Сильно сомневаюсь, но готов послушать, если вы хотите развить эту гипотезу. Развития не последовало. Джули Харгривз нарушила повисшую паузу: — Может быть, сначала поговорим о марке? Она долго работала с Даймондом, и ее не смущали приступы его дурного настроения. Джон Уигфул подал голос: — Я как раз хотел сказать то же самое. — Может, тогда возьмешь слово? — предложил Даймонд. Он произнес это спокойным тоном и, возможно, совершенно искренне. А может быть, и нет. Уигфул не ответил. — Это ведь твое детище, — напомнил Даймонд. Но Уигфул только молча ерзал на стуле. Детище-то было его, но, похоже, он совсем не гордился своим отпрыском. Джули снова разрядила напряжение: — Сэр, для начала мы должны определиться с тем, какую роль в этом деле играет Майло Моцион. Я думаю, его просто использовали. Человек, ограбивший музей, не только провернул это с большим умом, но и пошел на определенный риск, опубликовав свои стишки. Сомневаюсь, что после этого он просто так отдал бы марку. Это выглядело бы жалко и нелепо. — Продолжайте. — Вопрос в том, так это или нет? — Джули не любила, когда ее торопили. — Я хотела бы услышать другие мнения. Даймонд повернулся к Уигфулу: — Джон? — Звучит разумно, — нехотя признал Уигфул. — Я долго общался с Моционом и не думаю, что он годится на роль вора. Хотя человек он умный, это безусловно. Я бы даже сказал — эксцентричный. Одиночка. — Если хочешь сказать «гомосексуалист», — пробормотал Даймонд, — так и говори. — Мне это неизвестно, — парировал Уигфул. — Я не спрашивал о его сексуальной ориентации. Она не имеет отношения к делу. Если ты спросишь, что я об этом думаю, я отвечу, что да, по-моему, он гей, но это мое субъективное мнение.