— Ты думаешь? — Даймонда, казалось, не слишком впечатлил этот образец дедукции. — По-моему, это вполне логично, — уверенно ответил Уигфул. — Абсолютно логично, — согласился Даймонд. — Хотя немного поздно, верно? Мы уже ничего не можем сделать. Этот умник, стащивший марку, вовсе не собирался нам ничего подсказывать. Откуда мы могли знать, что марка окажется в семнадцатой главе какой-то случайной книги, написанной шестьдесят лет назад? У нас не было ни одного шанса. Как и предыдущее четверостишие, оно стало понятным только после того, как все уже произошло. А что насчет первых двух строчек? Как они звучат? Джули помнила их наизусть: Виктория, важная старая дама, где ты? Доколе тебе скитаться? Уигфул, немного уязвленный, возразил: — Но тут все ясно, разве нет? Проблема была в последних строчках. — Выходит, ты знаешь, кто такая «старая важная дама»? — Виктория, конечно. — Не могу с тобой согласиться, старина, — покачал головой Даймонд. — По-моему, речь идет о мистере Майло Моционе. Уигфул поморгал, потом воскликнул: — Этот парень гей! Возможно, ты прав. — Надо быть таким грубым мужланом, как я, чтобы смекнуть, в чем дело, — добавил Даймонд. Уигфул кивнул: — Верно. — Но что нам это дает? — продолжал Даймонд. — Мы можем сказать только одно: марка нашлась не случайно. Все шло по плану. «Черный пенни» оказался именно там, где предполагал преступник. А Майло Моциона просто использовали. Джули возразила: — Кроме того, вору было известно, что Майло возьмет книгу на встречу «Ищеек» и раскроет ее на главе семнадцать. — В точку! — воскликнул Уигфул. — Это сильно сужает круг подозреваемых. Можно пересчитать по пальцам одной руки. — Скорее, двух, — вставил Даймонд. — А может, придется использовать и ноги. — Но я говорю об «Ищейках». — Их шестеро. — Да, но Майло можно вычеркнуть, — заметил Уигфул. — Остается пять: миссис Уайчирли, мисс Чилмарк, миссис Шоу, мисс Миллер и один мужчина — Руперт Дарби. — А Сид Тауэрс? — Он мертв. — Когда украли марку, он еще не был мертв, — напомнил Даймонд. — Если бы я расследовал кражу марки, то не стал бы сбрасывать со счетов Сида Тауэрса, все равно, живого или мертвого. — Думаешь, этот человек мог провернуть такое дело? — Разумеется. Он был незаметен, но отнюдь не глуп. Прекрасно разбирался в вопросах безопасности. Знал, как незаметно проникнуть в здание. — Пожалуй. Но мне трудно представить, что Тауэрс стал бы писать стишки-загадки. — Почему бы нет? Он читал детективные романы. У него было много свободного времени, чтобы как следует все обдумать. Загадать полиции загадку — это могло его возбуждать. Уигфул обдумал его слова. — Да, вероятно. Но почему его убили? — Он наставительно поднял палец, отвечая на собственный вопрос. — Вероятно, убийце не понравился способ, которым вернули марку. Самый естественный подозреваемый — Моцион, однако у него есть алиби. — Брось, Джон, — резко отозвался Даймонд. — Убийство — мое дело. Не хочу, чтобы в него вмешивались. — Ну, ты-то даешь мне советы. — Тогда прими еще один. Ты сказал, что подозреваемых можно пересчитать по пальцам одной руки. Тебе уже пришлось добавить Тауэрса. А теперь прибавь к нему каждого, с кем говорил Майло и кто мог знать, что он возьмет с собой книгу Диксона Карра. — Шансы близки к нулю, разве нет? Все говорят, что он был одиночкой. Даймонд пожал плечами. Уигфул скрепя сердце уступил. — Ладно, в техническом смысле ты прав. Есть что-нибудь интересное по допросам? — Пока ничего. Результаты еще обрабатываются, но я говорил с ребятами, которые их проводили. Мы допросили всех, по крайней мере «Ищеек». Двоих не было дома, но с ними разобрались позже. — Мой главный подозреваемый — мужчина. — Почему? На лице Уигфула появилась улыбка: — Я говорю о своем деле — краже марки. Не представляю, как кто-нибудь из женщин мог бы появиться на улицах Бата с лестницей и ведром чистильщика окон. — Да ты сексист. — К тому же, двое из них далеко не молоды. — Меня интересует только одно — могут они убить человека или нет, — заметил Даймонд. — А женщина вполне способна раскроить череп чем-нибудь тяжелым, неважно, молода она или нет. У нас в Твертоне был случай, еще до того, как ты пришел в полицию. Одна пожилая пара — обоим было за семьдесят — прожила в браке пятьдесят лет. Они все время дрались, и в конце концов дело кончилось убийством. Старуха огрела мужа молотком за то, что он выбросил на помойку журнал «Ти-Ви таймс». Как говорится, уложила наповал. Я часто вспоминаю об этом, когда бросаю старые газеты в мусорное ведро. После ланча Даймонд в третий раз допросил Майло Моциона. — Хорошо выспались? Майло на время поселили в мини-гостинице напротив полицейского участка на Манверс-стрит. Теперь он зашел спросить, когда ему вернут его плавучий дом. Черная борода подчеркивала его вздернутый кверху подбородок. «Кустистая», — мысленно определил Даймонд. В ней могло бы поместиться целое семейство мелких грызунов. — Вы сможете вернуться на яхту к концу дня, даю вам слово, — пообещал Даймонд. — Правда, вряд ли она предстанет перед вами в прежнем великолепии: мы забрали ковер и еще пару вещей для лабораторных анализов. — Мне нужно только переодеться, — ответил Майло. — Я не смогу спать там после того, что случилось. — Как условия в мини-отеле? — Нормальные. — У вас есть друг, который может вас на время приютить? Майло цокнул языком: — Нет. — Не хотите присесть? — А что, это займет много времени? — Так, надо прояснить пару моментов, — небрежно ответил Даймонд. — Если вы опять про этот проклятый замок… — начал Майло. — Нет, речь пойдет об «Ищейках», сэр. Вы были одним из основателей группы. Кому, как не вам, знать этих людей? Майло пожал плечами: — Одно не обязательно связано с другим. Я вижусь с членами кружка только по понедельникам. Вряд ли у меня есть право о них судить. — Но вы уже давно знакомы с миссис Уайчирли. — Верно. — И с другой леди, мисс…