— А другие две? — Нет. Даймонд помолчал, чтобы дать ей почувствовать всю серьезность ситуации. Он повертел в руках пакет, словно видел его в первый раз. Потом поднял глаза и добавил более мягко: — До вчерашнего дня эти рифмы сбивали меня с толку. Я думал, их написал Сид. Мне казалось, что это очевидно. Темные глаза Джессики спокойно выдержали его взгляд. — Если их написал Сид, вполне естественно предположить, что он и есть наш поэт, сочинитель загадок и искусный воришка, который украл «Черный пенни» и, словно фокусник, подбросил его в каюту Майло. Я думал, что это черновики, наброски к новой, еще не написанной загадке, которая не появилась на свет, потому что Сид был убит. — Он развел руками. — Но я сел в лужу. Мы все ошибаемся. Вопрос в том, что у меня есть теперь? — Даймонд выдержал долгую паузу, положил руку на затылок, помассировал шею. — У меня есть альтернатива, миссис Шоу. Эти стишки написали вы. — Еще одна пауза. — Вы следите за моей мыслью? Пакет был у Сида. Он отдал его вам. Вы отдали мне. Так? Она вздохнула, нехотя признавая его правоту. С фактами не поспоришь. — Мы называем это цепочкой доказательств, миссис Шоу. И она ясно говорит о том, что раз эти стихи не мог написать Сид, значит, их написали вы. — Он резко встал с места, нависнув над столом и глядя ей в лицо. — Вы мой главный подозреваемый, миссис Шоу. — Явное преувеличение, но надо же как-то пробить ее защиту. — Я хочу дать вам шанс. Это неформальный допрос. Если у вас есть какие-то объяснения, я готов вас выслушать. Она смотрела на свои ногти, видимо, не слишком впечатленная его маневром. Даймонд продолжал: — Пока нет результатов вскрытия Руперта, об этом рано говорить, но я почти уверен, что речь идет о насильственной смерти. У Джессики перехватило дыхание — первая спонтанная реакция. — Все говорят, что он повесился. — Нет, его нашли повешенным. — Я вас не понимаю. — Думаю, что понимаете. Мы взяли образец крови. Его так накачали алкоголем, что он не смог бы даже затянуть петлю у себя на шее. Джессика покачала головой: — Все это только догадки. Тоже верно. Даймонд мысленно оценил свои успехи. Допрос шел совсем не так, как ему хотелось. Это вообще был не допрос. Он выкладывал ей все свои карты, а она просто сидела и отрицала все подряд. Он взял стаканчик и обжег себе рот. Чай был слишком горячим. — Можно глотнуть вашей воды? Я налью вам еще. Она пододвинула ему стакан. Он продолжал: — Да, конечно, пока это догадки, но очень скоро мы все узнаем. Результаты вскрытия покажут, есть ли на теле следы сопротивления. Когда вешаешь человека, приходится обращаться с ним очень грубо. Джессика выпрямилась на стуле и презрительно спросила: — Надеюсь, вы не думаете, что я убила Руперта? — Вы вряд ли справились бы с этим в одиночку, — признал Даймонд. — Но зачем мне вообще это делать? — А вот тут как раз все ясно, — ответил детектив. — Мы нашли берет Руперта, а на нем — следы краски. Она снова невольно ахнула. Стена начала рушиться. Он добавил: — Мне известно о надписи на витрине галереи. Скверная история. Джессика начала: — Откуда… — Я говорил с вашим мужем и с вашим приятелем, Эй Джеем. — Они вам про это рассказали? Он пропустил ее вопрос мимо ушей. — На вечеринке Руперт был в берете, заляпанном краской. Она пробормотала: — Вы уверены? — Могу показать вам берет, если хотите. Главное, что это дает вам — а может быть, и кому-нибудь еще, — веский мотив для убийства Руперта. Вы хотели заставить его замолчать. Он мог вас выдать. — Я не знала, что это Руперт. Он встал, подошел к окну и молча уставился на улицу. Она повторила более настойчиво: — Я не знала, что это Руперт! Даймонд выдержал длинную паузу. Потом спросил, не оборачиваясь от окна: — Вы по-прежнему отрицаете, что написали эти загадки? — Разумеется, отрицаю, — ответила она резко. — Я их не писала. И никого не убивала. — Но вы написали рифмы на пакете. — Это еще не значит, что я убийца. Он ухватился за ее ответ: — Но вы написали эти рифмы. Хотя бы это вы можете признать? Даймонд был уверен, что она уже готова признаться в более мелком преступлении. Но Джессика показала, что у нее есть характер. — Простите, можно узнать, сколько еще времени это займет? У меня есть дела. Я ведь могу уйти, когда захочу, не так ли? Я не арестована? Даймонд искренне ответил: — Миссис Шоу, я пригласил вас сюда, чтобы поговорить с вами с глазу на глаз, а не в вашей галерее. Я хочу дать вам возможность объяснить свои действия. — Какие действия? Я не сделала ничего противозаконного. — По меньшей мере, вы сфабриковали улики. — Каким образом? — Если слова на пакете — не черновик для очередной загадки, значит, вы написали их по другой причине. Это было рискованно, но вы пошли — как там говорят в бридже? — пошли со слабой карты. Разыграли партию на одних шестерках. И сделали это, надо признать, блестяще. Вы не стали сами предлагать нам пакет. Нет, вы дождались, пока я о нем спрошу. И потом, отдавая его мне, вы ни слова не сказали про рифмы. Вы ждали, когда я сам их замечу и сделаю вывод, что их написал Сид. Да, вы надули меня и мою команду. Но зачем? Зачем вводить в заблуждение полицию? Ответ ясен — вы хотели что-то скрыть. Джессика покачала головой: — Может быть, кого-то защитить? Ее щеки покраснели. Даймонд мягко спросил: — Эй Джея? Ее голова дернулась так резко, словно ее пронзило током. Глава 34 Вероятно, Лакнэм-парк — особняк восемнадцатого века в Колерне, что к северу от Бата, а теперь четырехзвездочный отель — был не самым удачным местом для того, чтобы «залечь на дно», но мисс Чилмарк выбрала именно его. Миледи не пристало прятаться по подворотням, с улыбкой подумал Даймонд, убедившись, что после того, как он уже проделал восемь миль, ему придется проехать еще полмили через парк.