Из более чем трех сотен зэков, прикованными к койке довелось побывать только двум. То есть, грубо говоря, целая треть узников оказалась невостребованной. Из тех же уголовников, к кому удача оказалась менее благосклонна, примерно пятьдесят не пережили моих экспериментов, и отправились в лучший из миров, отвечать за свершенные ими преступления. А остальные, из числа тех, кому не посчастливилось послужить источником страха для преобразования моих легионеров, скорее всего никогда не вернутся в норму. Думаю, что до конца своих дней они обречены остаться умалишенными и пускающими слюни дурачками, не способными даже к элементарному самообслуживанию. Их психике был нанесен слишком суровый удар, помочь оправиться от которого не сумеет медицина ни одной даже самой развитой страны. Человеческий мозг слишком сложно устроенная и тонкая штуковина, и, несмотря на все знания о нем, разобраться, что именно я сломал внутри своими экспериментами, не сумеет ни один даже самый талантливый специалист. Те же, кто оставался в запасе и не успел еще посетить «пыточную», можно сказать, были абсолютными счастливчиками. Я бы посоветовал им приобрести лотерейные билетики, да кто ж им это позволит? Выйдя в коридор, я вдруг обратил внимание, насколько тесны здесь стены и низки потолки. Если для людей такая планировка не доставляла совершенно никаких неудобств, позволяя одновременно разойтись сразу троим и не задеть друг друга плечами, то вот Измененные тут помещались с большим трудом. Особенно Дамир. Ему приходилось едва ли не ползти на брюхе, чтобы торчащими на голове наростами не скрести по побеленному потолку. Наш выход не остался незамеченным, и тут же рядом нарисовались военные, на этот раз вооруженные до самых зубов. Но, насколько я мог видеть, верные автоматы им самим не добавляли уверенности перед лицом таких величественных существ, которых я создал. – Веди к выходу, – коротко распорядился я, пытаясь вывести бойцов из замешательства, – мы готовы выступать. – К-как выступать? – Солдата явно заставило понервничать мое намерение немедленно покинуть это гостеприимное пристанище. – Но сейчас же ночь! – Для их глаз, – кивнул я себе за спину на вереницу ползущих друг за другом Морфов, – тьма не помеха. Так что не пытайся тянуть время, я и так потерял его слишком много. По виднеющимся глазам бойца было видно, что он колеблется, но все же не рискует мне открыто перечить или, упаси боже, приказывать. Поэтому он предпринял попытку найти хоть одну достойную причину, которая сумела бы меня задержать. – Но ключ у дежурного, – привел он довод, который с его точки зрения был наиболее весомым, – мы не сможем без него выйти! – Я не пойму, ты мне предлагаешь выломать дверь или идти искать дежурного? Поняв, что любые попытки остановить меня заранее обречены на полный провал, солдат сокрушенно вздохнул и повел нас к выходу. По пути я расслышал, как он принялся что-то бубнить в рацию, и благодаря острому слуху Морфов я понял, что солдат экстренно ставил начальство в известность о нашем скором уходе. Судя по тому, что никаких препонов нам он больше не пытался чинить, командование дало однозначное распоряжение нас выпустить. Однако на свежем воздухе, где прохлада ночи ударила по моему разуму вместе с целыми мириадами невиданных доселе запахов и звуков, транслируемыми мне Измененными, наш небольшой отряд поджидали еще несколько человек. На этот раз, они были замотаны в обычные биологические костюмы, а не в военные ЗК-М, что выдавало в них гражданский персонал. – Сергей Анатольевич, – сходу бросился ко мне один из встречающих, бывший, судя по всему, здесь за главного. – Вы что, уже собираетесь отправляться? Вот так, без всякой подготовки?! – Посмотрите на этих красавцев, – с плохо скрываемой гордостью кивнул я на своих монструозных Морфов, – подготовка уже закончена, нам пора действовать. – Но ведь транспорт еще не готов! – Всплеснул руками незнакомец. – Мы не ждали, что вы так внезапно решите выдвинуться. Подождите хотя бы до утра, и прибывший вертолет вас доставит до нужной точки! – Нет. – Я отрицательно покачал головой, отметая это предложение. – Не нужно никакого транспорта, мы доберемся своим ходом. Уж по суше и по морю мы пройти сумеем довольно быстро. – Но ведь по воздуху все равно будет быстрее… – попытался мне возразить незнакомец, чьего лица я даже не мог видеть под бликующим в свете настенного фонаря забралом, но я не дал ему договорить. – Быстрее, – согласился я, – однако мне нужно привыкнуть к возможностям своих Измененных. Так что в пути мы с ними проведем небольшие учения, которые помогут лучше мне постичь пределы их умений. Если я не буду знать о своих… – я на секунду запнулся, поймав себя на том, что чуть не сказал «людях», но потом быстро исправился, – … существах досконально все, то в бою с Древним это может привести к весьма печальному исходу. Вы ведь не хотите этого? – Нет-нет, что вы! – Мужчина эмоционально замахал ладонями, показывая, насколько мое предположение находится далеко от истины. – Я прекрасно понимаю вас, и не смею задерживать. Но возьмите тогда с собой хотя бы эту трубку. Он протянул мне не самый маленький телефон с выдвижной телескопической антенной, который своим несовременным видом отдаленно напоминал мобильники самых первых поколений. – Спутниковый? – Спросил я, взвешивая в руках врученный девайс и рассматривая его со всех сторон. – Да, и весьма экономный. Заряд держит почти месяц, а если выключать на время бездействия и запускать только по мере необходимости, то его при желании можно вообще и целый год на одной батарее продержать. Ну и, плюс ко всему, внутри его начинки спрятан интервальный gps-передатчик, по которому мы, в случае непредвиденных обстоятельств, сможем вас отыскать. Финальная откровенность все-таки убедила меня в том, чтобы взять этот телефон с собой, а не выкинуть в ближайшей канаве. В то, что через эту штуковину власти попытаются следить как минимум за моим местоположением, я был и без того уверен. Но если бы этот факт попытались от меня скрыть, доверие к такому подарку я бы точно не испытал. Но если вдруг все действительно пойдет наперекосяк, и мне понадобится помощь? Если Древний меня сумеет пленить и превратит мою жизнь в череду бесконечных пыток и страданий, то у меня останется хоть какое-то средство связи с теми, кто хотя бы в теории будет способен мне помочь. Хотя, если честно, у меня существовали вполне обоснованные подозрения, что вызволить Россия меня из лап Темного не сможет при всем желании. – Принимается, – сказал я наконец, и в следующую секунду чуть не хлопнул себя по лбу. Вот же какой красавец! Измененных-то я сделал, а чем собрался самого Древнего уничтожать? Гигантских когтей и зубов в этом деле явно будет недостаточно. – И еще один момент, а не найдется ли персонально для меня парочки «Фениксов?» Хотя, подождите, парочки может оказаться мало, давайте столько, сколько найдете. Эта самовоспламеняющаяся шашка себя в прошлый раз показала очень хорошо, и с ее помощью я даже от Морфа сумел отбиться. А заодно на собственной шкуре ощутить ярость ее пламени, хоть на меня попадали одни только лишь мелкие искорки. Так что ответственно заявляю, что Темному такого подарка хватит с головой. Главное, подобраться на расстояние хотя бы в пару метров… – Конечно! – Покладисто согласился мой собеседник. – Но все равно придется подождать. – До утра? – Спросил я подозрительно, но незнакомец поспешил меня успокоить. – Нет, зачем так долго? Минут десять, пока из комнаты хранения оружия не принесут. И действительно, совсем скоро из тех же дверей, из которых мы с Измененными протиснулись на улицу, выбежал запыхавшийся солдат, неся на плече нейлоновый вещмешок нового образца. Внутри мешка оказалась целая россыпь «Фениксов», и общий вес такой сумочки тянул килограмм на тридцать, заставляя опасаться за целостность лямок, которые от такой ноши натягивались в струны. – Этого хватит? – Участливо поинтересовался мой собеседник, заглядывая мне через плечо. – Вполне, – коротко кивнул я, испытывая необычайно сильное подозрение от поразительной сговорчивости этого человека. – Ну и замечательно. Знайте, Сергей Анатольевич, двери этого места для вас всегда будут открыты, вы в любой момент можете вернуться сюда. Ни пуха ни пера в вашей миссии… – сказал он вместо прощания, и отошел подальше, с немым восторгом рассматривая перекатывающие под толстой шкурой Измененных мышцы. Странный он какой-то… пока что этот незнакомец был первым, кто при виде этих созданий не пытался навалить в штаны, а искренне восхищался их отточенным совершенством. Но да хрен с ним, люди разные бывают, может этот такой же повернутый, как и я. Да и эта оговорка про открытые двери тоже была сказана не просто так… Отбросив посторонние мысли и вскочив одним прыжком на высоту, превышающую человеческий рост, я ухватился за шипы, торчащие из спины Дамира, и устроился у того на холке, приладив перед собой сумку с ценным грузом. Ну что, родимые, погнали? Нас снова ждет истерзанная Италия… Не успел я до конца даже сформулировать мыслеприказ, как десятка Измененных синхронно рванула с места, выбрасывая из-под когтей целые пласты земли и засохшего осеннего дерна. Встречный порыв ветра врезался в меня как огромная бита, едва не выбросив к чертям, но осторожный Дамир, почуяв угрозу своему седоку, придержал меня длинным хвостом и не дал глупо вывалиться в самом начале пути. Ох, небеса, эта безудержная скачка верхом на спине свирепого монстра была одной из самых великолепных вещей, которые мне довелось пережить. Свобода. Сила. Простор. Вот так и должна выглядеть истинная свобода… *** Километры ложились под лапы Измененных легко, словно в них была не тысяча метров, а какие-то жалкие пара-тройка сотен. Я не знаю, какую скорость мы развивали, но готов поклясться, что по пересеченной лесной местности ни один транспорт или животное не сможет мчаться столь быстро. Здесь же в лесу, не замедляя бега, я и провел первые учения, ближе узнавая возможности своих элитных бойцов. Так я опытным путем выяснил, что удар лапой моего Измененного не способно выдержать ни единое дерево, будь то береза, тополь или даже дуб. Чудовищные когти раздирали твердую древесину, словно бутафорские фанерные декорации. От взмахов могучих звериных лап только тысячи щепок летели во все стороны, уподобляясь шрапнели. В этом же лесу мы попытались заодно и поохотиться на здешних обитателей, которые пытались сбежать задолго до нашего приближения. Зверье чувствовало, что в лесу объявились какие-то злые и всесильные гости, которым старые хозяева будут на один зуб, и мчались от нас, словно спасаясь от пожара. Но пытаться сбежать от машины убийств, которой не знакомо само понятие усталости, было глупой затеей. Так что в когтях Морфов то и дело ревели и визжали различные животные, от лис и лосей до жирных медведей, которые перед наступлением зимы успели нагулять на своих меховых боках приличные запасы. Отчасти этот небольшой геноцид лесного народа позволял мне прояснить возможности своих творений, но все же полностью раскрыть их потенциал, увы, не смог. Я теперь знал, как нужно сжимать челюсти, чтобы распороть мясо или подсечь сухожилия, и знал, как нужно рвать плоть, выдирая ее вместе с костями, да и вообще очень многое узнал о тонкостях жизни плотоядного сверххищника. Но все же этого было крайне мало. Дичь оказалась для Измененных слишком слабым противником, годным только на то, чтобы немного попрактиковаться в освоении умения поглощать Силу. Но и это уже был хлеб, с чего-то же нужно было начинать. Остальные навыки будем оттачивать уже в боевых условиях. Помимо прочего, отчетливо становилось понятно, что Морфы способны к самообучению. Причем, они не только совершенствовались в искусстве убийства, но и познавали окружающий мир, подобно маленьким детям. Я сам воочию видел, как один из них протаранил лбом преградившее путь дерево, свалив его словно бульдозер, и ощутил, что увесистый удар по голове хоть и не навредил ему, но сильно не понравился. И в следующий раз, когда дорогу ему преградил близнец того лесного гиганта, Измененный предпочел плавным движением обогнуть его, словно текущая река, а не переть буром. Этот маленький факт немыслимо будоражил мой исследовательский интерес, и просто умолял меня провести еще какие-нибудь похожие тесты, но я как мог пытался гасить его, понимая, что сейчас не время для развлечений. Вскоре лес кончился, и его сменили поля, реки и овраги. Однако никакой ландшафт не мог остановить или хотя бы существенно замедлить неумолимого бега Измененных. Они переплывали водные преграды со скоростью средней моторной лодки, помогая себе длинным подвижным хвостом, а по отвесным земляным склонам просто вскарабкивались с проворством тараканов. Так что совсем не удивительно, что уже через сутки мы своим неустанным маршем пересекли половину Европы и уперлись в хорватское побережье. Я все еще слышал Зов Древнего, и шел на него исключительно по прямой, используя любые встречные преграды как испытание для моих бойцов. И не было на нашем маршруте такого препятствия, которое смогло бы нас заставить его обойти. Но вот сейчас перед нами распростерлось Адриатическое море, пожалуй, самая тяжелая часть пути. Я помнил свой первый подводный марш-бросок, и повторять его, если честно, не горел особым желанием. Однако кто бы спросил моего мнения? Надо, значит надо, Серж, так что стиснул зубы и греби! Пытаясь хоть немного отсрочить неизбежное, я спрыгнул со спины Дамира и принялся разминать затекшее за сутки непрерывной бешеной скачки тело. Потом я извлек на божий свет старенький кнопочный телефон, который берег все это время, но не рисковал включать под носом у российских спецслужб, чтобы те, не дай бог, не срисовали Викторию. Ну а теперь, вдали от родимых просторов, думаю, можно было безопасно выйти на связь. Сказано – сделано. Едва передатчик телефона поймал дохлый сигнал, как мобильник затренькал входящими сообщениями. За все прошедшие дни их было около двух десятков, и в каждом из них Вика дисциплинировано придерживалась нашего разработанного шифра. Ей наверняка было крайне тяжко не получать от меня обратной связи, и она хотела вместо скупых циферок и набора символов, больше похожих на какой-то автоматический отчет от умной домашней техники, отправить настоящее письмо. Однако она сдерживалась, и упрямо продолжала слать сообщения, не получая от меня ответов. Злясь на себя за то что даже не попытался найти способ связаться с девушкой раньше, я пробежался глазами по входящим письмам и успокоился. У нее все было в полном порядке. Последний отчет от нее пришел всего четырьмя часами ранее, и состоял из единственного символа – нуля. Значит, все по-прежнему в порядке. Медленно клацая кнопками и изучая более ранние ее письма, я увидел два лаконичных сообщения «-1» с интервалом, примерно, в неделю. И этот шифр значил, что двое марионеток уже «отключились», перестав функционировать, а следовательно, Вика сейчас была под охраной одного единственного фалааго, который по неведомым мне причинам все еще держался за свою псевдожизнь. И в этом снова не было ничего удивительного, ведь я давно уже обращал внимание, что одни мертвецы расходуют вложенную в них Силу более экономно, нежели другие. Прибавить к этой аксиоме то, что сам резерв, который было способно вместить мертвое тело, у каждого строго индивидуален и может разниться очень существенно. Вот только я не думал, что на практике разница может оказаться настолько большой. Но все это было неважно, потому что вскоре у Вики появится настоящий охранник, которому не будет годиться в подметки даже целая армия фалааго. Подойдя к Дамиру, я повернул к себе его шипастую голову и заглянул в светящиеся разумом глаза. – Пришло время, дружище, для твоей особой миссии, о которой я говорил. Естественно, я мог общаться со своими созданиями исключительно мысленно, но мне хотелось именно говорить. Говорить и видеть, что Дамир понимает мои слова. Видеть, что передо мной не просто искаженная жестокой Силой мертвая плоть, а человек, которого я знал, ценил и которого уважал. Пусть сейчас его личность пребывает словно бы в глубоком сне, не имея возможности проявить себя полноценно, но все же, это был именно он. Быть может когда-нибудь, Дамир стряхнет со своего сознания эти туманные оковы, и его разум сможет полноценно пробудиться в этом новом теле. Я ведь так ничего и не знаю о природе Измененных, но вера в это вряд ли когда-нибудь умрет во мне… – Найди Вику, охраняй ее и во всем слушайся, договорились? Ты ведь любил ее, а значит никому не позволишь ей навредить, ведь так? Никакой видимой реакции на мои слова не последовало, но я был уверен, что Дамир прекрасно меня понял. Так что мне оставалось только вложить в него мысленным посланием знания об убежищах, где могла быть Виктория, и отправить старого друга туда. – Вперед, старина, – прошептал я вслед стремительно удаляющемуся Морфу,– не подведи меня. И Вику тоже… В уме прикинув расстояние до Джибути, я решил, что у Дамира уйдет на путь не меньше нескольких дней. Во-первых, маршрут был как минимум в два раза длиннее, чем мы проделали за минувшие сутки, а во-вторых, ему предстояло пересечь все Средиземное море. А под водой Морфы хоть плавали и проворней любого дельфина, в чем я уже пару раз успел убедиться, но по суше все равно неслись в несколько раз быстрее. Набирая новое сообщение для Виктории, мне пришлось отойти от нашего условленного шифра, потому что я не мог предусмотреть подобную ситуацию и придумать для нее короткое кодовое обозначение. Поэтому я сформулировал текст максимально размыто для непосвященного, но попытался сделать так, чтобы он оказался предельно ясен для самой девушки. «Жди в любом из подготовленных мест. Через несколько дней придет помощь. Ничего не пугайся, он будет тебя слушаться». Нажав на кнопку «Отправить», я понадеялся, что Вика не свалится в обморок при встрече с Дамиром, хотя сухое «Ничего не пугайся» явно не могло подготовить Стрельцову к тому, с чем она встретится. Но ничего не поделать, большей откровенности я позволить себе не мог, опасаясь раскрыться. Так что приходилось довольствоваться такой малостью… Взяв в руки бережно хранимую банку Колы, которую я беззастенчиво стащил из «пыточной», я открыл ее и опрокинул в себя, осушив буквально за три глотка. Напиток на этот раз не сумел выбить из глаз даже крохотной слезинки, провалившись словно в трубу, но приторная сладость и прохлада все равно приятно прокатились по пищеводу, даря успокоение. Ну что же, дальше откладывать уже нельзя, пора действовать. Пересев на спину к Артему, я уверенно направил весь наш отряд прямиком в море, и секундой позже соленые брызги ударили в лицо целым роем мелких капель. Глава 16