– Вчера вечером я открыла шкаф у себя в комнате и нашла коробку со старыми фотографиями и открытками. И там была одна открытка… От кого-то по имени Ленор кому-то по имени Бет. Отправленная в тысяча девятьсот двадцатом году. Там упоминается Галапагоса… Судя по всему, эта Ленор ее очень любила и привезла откуда-то издалека. Даже как будто специально везла. Как ты думаешь, это может быть та же самая Галапагоса? Лили бросила протирать раковину и задумчиво нахмурилась. – Вполне может быть. Когда мама здесь поселилась, черепаха досталась ей вместе с домом. И со всей обстановкой, мебелью, книгами… Это было сто лет назад. В прямом смысле слова. Семья, которая здесь жила раньше… Они просто исчезли. Куда-то уехали и не взяли с собой ничего. Все оставили здесь. – Лили пыталась закрутить подтекающий кран. – Мама говорила, что они были ей как родные, но я ее не расспрашивала. Вообще, как-то о них не задумывалась. Теперь вот жалею. Кроме тебя и меня, из нашей семьи никого не осталось. А тех людей звали… Как же их звали? Готлибы или Годфриды, как-то так. – Наконец справившись с краном, она обернулась к Адри. – Моя голова… – Она постучала себя пальцем по лбу и невесело улыбнулась. Адри ждала продолжения. – У меня старческая деменция, – пояснила Лили. – Случается, я забываю на время, что я уже старая. Звучит безумно, да? Вот недавно был случай: я была абсолютно уверена, что я молода и ищу работу. А потом я такая: «Эй, погоди. Ты же вышла на пенсию лет двадцать назад». – Она натужно рассмеялась. – Врачи говорят, я начну забывать, кто уже умер, а кто еще жив. – Ее улыбка погасла. – Мне очень жаль, Лили, – сказала Адри. – Такова жизнь, – вздохнула Лили. – Человечество научилось делать самовосстанавливающийся бетон и победило многие болезни, но еще не открыло лекарство от старческого маразма. Такое вот у меня «везение». – Она задумчиво нахмурилась. – У мамы была пачка писем. Об этих людях или от них, я не знаю… Она нашла эти письма, когда убиралась. Помню, я видела пару раз, как она их читает. Очень сосредоточенно, ничего вокруг не замечая. Но я уверена, она их выбросила на помойку. Мама была человеком несентиментальным. – Лили тяжко вздохнула. – Было бы интересно узнать, что для нее значили эти люди. Как они связаны с нами. Мне было бы приятно осознавать, что я не останусь последней из Ортисов, когда ты улетишь. Даже в наш век информации не всегда можно найти нужные сведения. Они долго молчали, а потом Адри сказала: – Ты уже оставалась последней из нашей семьи. До того как узнала обо мне. И как-то справлялась. Лили пожала плечами. – Я всегда о тебе знала. Уже давно сделала запрос на поиск совпадений по базе ДНК. Ты – единственная, кого им удалось разыскать. Это известие застало Адри врасплох. Ее обидело и разозлило, что ей никто ничего не сказал. Но с другой стороны, она сама вряд ли помчалась бы знакомиться с Лили, если бы ей сообщили, что у нее есть какая-то дальняя родственница. – Ты знаешь, что галапагосские черепахи – вымирающий вид? – спросила она. – Они не должны быть домашними питомцами. Это запрещено. Лили прищурилась, глядя на Адри, а потом улыбнулась. – Ну, давай сообщим куда следует. Пусть ее арестуют. – Ее глаза зажглись озорным огоньком. – Включить телевизор? Сейчас как раз начинается сериал о маленькой девочке, которая умерла и попала на небеса. Меньше всего Адри хотелось смотреть сериал о приключениях мертвой девочки. – А до города далеко? – Меньше мили. Могу тебя отвезти. Лили явно хотелось продолжить общение, но Адри предпочла этого не замечать. – Я лучше пройдусь пешком. Сначала по обеим сторонам дороги, ведущей в город, были только поля пшеницы и пустые пастбища – и никаких домов в поле зрения. Мили через две Адри прошла мимо заброшенной автозаправочной станции с проржавелыми колонками и маленьким магазинчиком, в котором были выбиты все окна. Но здесь уже наблюдались какие-то признаки жизни: жестяная табличка, сообщавшая, что данная улица находится под опекой Городского клуба предпринимателей, станция зарядки электромобилей, ярко раскрашенный аэростат вдалеке, несущий по небу рекламу бактерицидного пластыря. Еще через милю вдоль дороги выстроились одноэтажные домики и магазины с кирпичными фасадами. Свернув на Мэйн-стрит, Адри прошла мимо продуктового магазина, выглядевшего на удивление прилично, мимо секонд-хенда, здания городской администрации и санитарного управления. На улицах не было ни души. Адри прошла городок насквозь. Сразу за ним начинались луга, тянувшиеся до самого горизонта. Неудивительно, что Лили так обрадовалась компании. Она не шутила, когда говорила, что Ханаан вымер. Лили осталась совсем одна, безо всяких преувеличений. В тот вечер, когда Лили ушла спать, Адри, охваченная любопытством, стала искать письма, о которых упоминала Лили, по всему дому. Но ничего не нашла. Поднявшись к себе, она еще раз перечитала открытку. Все так загадочно: исчезновение целой семьи – возможно, родственников Лили и Адри, – черепаха в подарок… Одна девушка пишет другой: «Ты меня ждешь? Ты полюбишь ее так же сильно, как люблю ее я?» Все так странно и невразумительно. Что такого особенно важного в черепахе, что человек везет ее через океан с другого конца света? Кто будет так сильно любить черепаху? За окном поднималась луна. Адри знала, что где-то в этих краях есть астрономические обсерватории, но они далеко – из окна не увидишь. Она попыталась представить свое новое будущее. Как люди, от которых зависело будущее планеты, колонисты получали астрономически дорогую, контролируемую правительством нанотерапию, доступную только избранным. После комплекса процедур продолжительность жизни каждого колониста увеличивалась до невероятных пределов. Адри смотрела на свои руки и пыталась представить, какими они будут через сто пятьдесят лет – и даже больше. Из всего того, что Адри старалась осмыслить за последнюю неделю, это была самая сложная часть. Каково человеку жить несколько сотен лет? Захочется ли ей самой жить так долго? Она смотрела в окно и пыталась представить, как это будет. Вот ее руки. Сейчас им семнадцать, а потом будет триста, четыреста, тысяча лет. Это никак не укладывалось в голове. Адри вдруг поняла, что не так в этой комнате, в этом доме. Она прожила в Майами шестнадцать лет, и все эти годы прошли под плеск волн и рокот моторных лодок. Никогда раньше она не спала дальше чем в миле от океана. Глава 3 Впервые в жизни у Адри появилась возможность спать допоздна и просыпаться не по будильнику. Каждое утро – все десять дней – она проводила на уютном диванчике в библиотеке, переключая каналы на телевизоре и погружаясь в безделье, как в плотный туман: никакой учебы, никаких электронных устройств, чтобы убивать время. От нечего делать она листала старые бумажные книги (кашляя от пыли). Бульварные детективы, любовные романы, мировая история, детские сказки. Большинство – на английском, несколько – на испанском. Полки просели под тяжестью книг. Лили вроде бы смирились с тем, что они с Адри не станут друзьями, и уже не стремилась к сближению. Держала дистанцию. Хотя было заметно, что ей это стоило немалых усилий. Она наблюдала за Адри, когда думала, что та не видит, и нередко бывало, что Лили открывала рот, чтобы заговорить, но все-таки сдерживала себя. Они общались только за столом, во время еды. В основном Лили рассказывала о себе. Ее муж умер десять лет назад. Отца Лили не знала. Мама растила ее в одиночку и сама управлялась на ферме. Сестер и братьев у Лили не было. Адри слушала с интересом. Лили будила в ней любопытство: ее мания собирать ангелов, ее привязанность к старой безлюдной ферме. У Адри было много вопросов, но она не решалась высказать их вслух. Лезть к людям с расспросами – все равно что открыть коробку, которую потом не сможешь закрыть. Поэтому она была вежливой, но очень замкнутой. Если Лили спрашивала о чем-то, Адри отвечала: да, ей нравилось в интернате; нет, она не помнит своих родителей. Они погибли при наводнении во время урагана до того, как в Майами построили дамбу и «парящие» эстакады. Нет, она почти не горевала – все получилось как получилось. Но вообще они с Лили не особенно докучали друг другу. Каждый жил своей жизнью. Но если Адри изнывала от скуки, то у Лили всегда было чем себя занять. В старом доме все рассыпалось на части и нуждалось в постоянном уходе. Много времени Лили проводила во дворе за домом то с лопатой, то с тачкой, то с поливочным шлангом. Адри, выросшая у моря, даже не представляла себе, сколько труда надо вложить в один крошечный клочок земли, чтобы вдохнуть в него жизнь. За окном мелькали птицы не улетевшие на зиму в теплые края. С диванчика в библиотеке открывался хороший вид на домик черепахи. Иногда там появлялась Лили, когда устраивала перерывы в работе. Не зная, что за ней наблюдают, она садилась перед Галапагосой нос к носу, что-то ей говорила, гладила по голове. Бывало, Лили заходила в дом и вздрагивала, увидев Адри. Как будто уже успевала забыть, что теперь живет не одна. Лили трясла головой, стараясь скрыть смущение, и Адри делала вид, будто ничего не замечает. Они вполне мирно сосуществовали бок о бок, не мешая друг другу, и Адри уже начала думать, что все будет не так уж и плохо. Но была одна проблема, с которой Адри не знала как бороться: она всегда разочаровывалась в людях, и Лили не стала исключением. Адри бесила привычка Лили включать отопление на полную мощность и расхаживать по дому в шортах. («Лили, надо экономить тепло. У тебя же нет солнечных батарей, ты зря тратишь энергию», – говорила она. Лили кивала в ответ и продолжала держать в доме температуру под тридцать градусов.) Также Адри раздражало, что Лили смотрела сериалы о девочках, попавших на небеса, и ее совершенно не интересовало, что сейчас происходит в мире. И что Лили ездила на допотопном автомобиле с неэкологичным бензиновым двигателем. Поэтому Адри стоило немалых усилий обратиться к Лили с просьбой отвезти ее в Уичито, когда окончательно стало ясно, что ее «тета» уже не воскреснет. – Ты же вроде бы не слепая. Адри вцепилась в подлокотники сиденья, когда Лили лихо зарулила на стоянку перед огромным белым каменным зданием в центре Уичито. За последний час Лили успела дважды подрезать одну и ту же машину, чуть ли не сбить пешехода на зебре («Видела, какое у нее было лицо? В штаны, небось, наложила», – радостно объявила Лили) и проехать в обратную сторону по улице с односторонним движением. Теперь она достала из сумки шапку с ушами, как у плюшевого медвежонка, и нахлобучила ее на голову. – Ты похожа на городскую сумасшедшую, – сказала Адри. – А ты похожа на скучного обывателя, – отозвалась Лили, выходя из машины. Адри тоже вышла из машины и постаралась разгладить складки на мягкой рубашке. Ее сердце бешено колотилось, и ее всю трясло от волнения, хотя она сама толком не знала, что было причиной: практически предсмертный опыт автомобильной поездки с Лили на грани жизни и смерти или же неизвестность, ожидавшая впереди. Адри с любопытством огляделась по сторонам. Уичи то был «городом будущего»: городом глянцевых небоскребов и тонких башен, которые как бы парили в воздухе, вырастая из аккуратно подстриженной зелени широких бульваров. Реконструкция старого Уичито началась лет пятнадцать назад, когда все основные правительственные учреждения переехали из Вашингтона, теперь превратившегося в город на болоте. Центр подготовки колонистов, построенный при содействии главных партнеров из Китая и Никарагуа, и космодром Z расположились в Уичито, потому что здесь не было наводнений, землетрясений и ураганов, зато была развитая инфраструктура и много свободного пространства для строительства, испытаний и запуска космических кораблей. Когда они поднимались по лестнице ко входу в Центр, Лили потянулась к руке Адри, но тут же отдернула руку. – Тебе помочь? – спросила Адри. – Я стараюсь не вторгаться в твое личное пространство, – пробормотала Лили, отдуваясь. На широкой каменной лестнице она казалась особенно хрупкой и маленькой. Адри взяла ее за руку. – Я не против. Все-таки я не совсем сволочь. В смысле, я не сбиваю на улице пешеходов и не сталкиваю детские коляски на проезжую часть. По-прежнему держась за руки, они подошли к стойке администратора и получили пропуска. После чего их проводили в большую комнату, где было полно народа, все – ровесники Адри. Лили застыла в дверях и растерянно огляделась. – Что это за место? Адри покосилась на нее. – Центр подготовки. Ты что, забыла? – Ах да. – Лили кивнула и неуверенно улыбнулась. – Точно. – Она нехотя отпустила руку Адри. – Я подожду в вестибюле, вместе с другими старыми пнями, – пошутила она и отошла в сторону. В комнате стоял гул голосов, отражавшийся эхом от пустых, ослепительно-белых стен. Адри узнала членов своей команды по фотографиям и видеофрагментам из их личных профилей. Алекса, инженер из Денвера. Саба, ботаник из Кувейта. Двое атлетов, бывших кандидатов в олимпийскую сборную, ушедших из спорта и получивших дипломы по кинезиологии. Парень по имени Д’Анджело, специалист по наноинженерии. Программист по имени Шайла. За исключением пары специалистов за сорок, средний возраст собравшихся составлял двадцать лет: кому-то чуть больше, кому-то чуть меньше. В программу охотнее брали молодых кандидатов, исходя из физической пригодности соискателей и их потенциальной готовности заселить Марс новыми поколениями землян – то есть уже марсиан, – но Адри знала из информационного бюллетеня, что их группа была самой юной за всю историю колонизации Марса. Пока остальные собравшиеся знакомились и общались, Адри уселась, выбрав место подальше от всех, и приняла свою коронную позу задумчивой сосредоточенности. Свет внезапно померк, и на белых стенах включились голографические изображения поверхности Марса, настолько реалистичные и детальные, что казалось: протяни руку и зачерпнешь горсть красной пыли. Создавалось полное ощущение присутствия внутри пейзажа, состоявшего из высоченных гор, бездонных кратеров и нагромождений гигантских валунов. В комнату вошел человек, выхваченный из темноты лучом света. Все собравшиеся разом притихли, повернувшись к Ламонту Беллу: элегантному мужчине за сорок, в ладно скроенном синем костюме. От него исходили уверенность, компетентность и искреннее воодушевление. Он положил на стол планшет, провел пальцем по экрану, ничуть не смущаясь под взглядами, направленными на него со всех сторон, потом поднял голову и заговорил: – Я всех вас знаю в лицо и очень рад познакомиться лично. Еще раз примите мои поздравления: вы прошли долгий путь и практически вышли на финишную прямую. Мы рады, что с нами такие люди. Вас выбрали для участия в программе не только из-за выдающихся профессиональных способностей, но также из-за личных качеств. В этом проекте нам необходимы не только хорошие специалисты, но и хорошие люди. И мы нашли лучших из лучших. Это не лесть, это чистая правда. А теперь – к делу. – Он провел пальцем по экрану планшета. Марсианский пейзаж сдвинулся и поплыл по кругу. – Позвольте мне повторить вкратце кое-что из того, что вы уже знаете. Марс – потрясающе красивое место. Там находятся крупнейшие из известных нам вулканов Солнечной системы; кратеры, по сравнению с которыми Большой каньон смотрится крошечной рытвиной; гигантские речные русла – пока без воды, но мы надеемся, это не навсегда; и ледяные поля, что простираются на многие мили. Произнося свою речь, он увеличивал изображения того, о чем говорил. Голографические картины занимали почти все пространство в центре комнаты, создавая у слушателей впечатление, что они находятся внутри пейзажа. – Там есть все необходимое для производства одежды, пластмасс, стали, топлива и, конечно же, нашего жидкого золота – воды. На сегодняшний день Марс практически не населен, но в скором будущем все изменится. Сейчас там работают четыреста двадцать два человека, а скоро их будет… – Ламонт обвел взглядом комнату. – Скоро их будет четыреста тридцать восемь. Эти люди живут в одном-единственном комплексе, размером примерно с торговый центр. В центре комнаты включилось объемное изображение прозрачного купола в разрезе. Несколько уровней-этажей. Жилая квартира с видом на каменистую сухую пустошь, над которой встают две луны. Кинотеатр. Бассейн. Картинки сменяли друг друга. Ровные грядки с капустой под кевларовым куполом высотой под сто метров. Женщина, склонившаяся над грядкой. Улыбающаяся пара с младенцем на руках. – С начала программы на Марсе заключено четырнадцать браков, и на данный момент за пределами Земли родились девять детей. Этот аспект очень важен, и вы были выбраны для участия в программе, помимо прочего, и с учетом психологической совместимости. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что мы надеемся, вы уживетесь друг с другом. Адри нервно заерзала на стуле. Она ненавидела уживаться с кем бы то ни было. – Вы строите будущее человечества, и это поистине грандиозное будущее. Когда-нибудь мы преобразуем состав атмосферы на Марсе, чтобы человек мог свободно ходить и дышать без скафандра. Когда-нибудь мы снимем шлемы и выйдем из-под защиты жилых куполов. И это будет и ваш вклад тоже. Я встречусь с каждым из вас лично. Дату и время индивидуальной беседы вам сообщат дополнительно. После этого собеседования мы примем окончательное решение, подтвердим обоюдные обязательства и подпишем контракт. В ближайшие два с половиной месяца вам предстоит пройти интенсивную предстартовую подготовку и получить дополнительную специальность. Сейчас вы посмотрите небольшой информационный ролик, а я пока с вами прощаюсь.