– Ты не желаешь ему вреда, – повторила она. Он стряхнул еще одну невидимую стрелу, на этот раз быстрее. – О, – прорычал он, – я очень даже желаю! Ай Лин побледнела. – Нет, не желаешь. Ты хороший человек. Это ниже твоего достоинства. Убийца заколебался. Затем рассмеялся, схватив ее за ворот туники и ухмыльнулся ей в лицо гнилыми зубами: – Ты не знаешь меня, девочка. – Ладно! – выдохнула она. – Значит, ты плохой человек. Худший из всех. Просто мусор, крыса, которая убивает детей, и… и никто никогда тебя не полюбит. Тот отшатнулся, разжав хватку. Ай Лин попала своими словами, утроенными силой ее Дара, в уязвимое место: похоже, убийца и сам верил в это в глубине души. Она смотрела на него с пола – глаза ее блестели от слез. Но, вытерев щеки, она продолжила: – Признай: всем на тебя наплевать. Люди, которые говорят, что это не так – врут. Так зачем все эти хлопоты, если ты все равно умрешь в одиночестве? Ты не хочешь быть здесь. Она оглянулась на Дайо, который стоял за ней, застыв от ужаса, уязвимый, как никогда. Затем она повернулась к вторженцу и нанесла добивающий удар: – Думаю… ты не хочешь быть нигде. В изумлении все присутствующие смотрели, как убийца кивнул, всхлипнул… и вонзил нож себе в живот. На следующий день Дайо помазал Ай Лин как свою советницу. Мы устроили праздник в ее честь, но с тех пор другие кандидаты дрожали при виде ее, закрывая уши, и шепотом называли ее «злоязыкая ведьма». – Раз уж мы тут делимся темными секретами, – сказала Ай Лин беспечно, откидываясь на подушки. – В таком же шатре я в первый раз занималась сексом. – Ох. – Я застыла, не донеся до рта кусочек мяса. – Правда? Но когда? С кем? Я знала, что у многих моих братьев и сестер случались интрижки. Но мы постоянно находились вместе, и расписание у нас всегда было довольно плотное. Когда Ай Лин успела тайком улизнуть? – В последний год в Детском Дворце. – Она задумчиво разглядывала небесно-голубую ткань шатра, накручивая на пальцы бахрому подушки, пока кожа не побелела. – Его звали Омар. Он не был кандидатом – просто один из храмовых служек, помогавших гриотам во время катехизиса. Глупо и ребячески улыбался. Собирался стать жрецом Крыла, поклялся соблюдать чистоту помыслов и все такое. В общем, меня это впечатлило, и очень скоро мы… стали ускользать в сад после наступления темноты. На самом деле секс был скучным. Поначалу – довольно неловким. И болезненным, когда он делал что-то неправильно. По большей части я занималась этим ради ощущения, что империя мной не владеет. Но Омар мне нравился. Он пах слишком сладко, в хорошем смысле, как храмовые благовония. И мне нравилось… – Она порвала нитку бахромы. – Мне нравилось, что он называл меня серебряноязыкой. Нас застукали, конечно. Несложно проследить за мальчиком, который каждую ночь проходит через дворцовые ворота. Но когда жрецы застали нас прямо в процессе… Омар оттолкнул меня. Отряхнулся, передернул плечами, как будто… как будто я была каким-то грязным животным. – Она хрипло и коротко рассмеялась. – А потом сказал, что я заставила его сделать это. Я ахнула: – Вот мерзавец! Она пожала плечами, хотя уголок ее рта подрагивал. – Омар сказал жрецам, что не контролировал себя. Что я наложила на него какое-то заклинание и оплела его своей злоязыкой ложью. Но я не использовала свой Дар с того самого праздника у Дайо. В любом случае у меня-то неприятностей не было, конечно. Жрецы знали, что с ними будет, если пойдут слухи, что их аколит возлег со священной Помазанницей. Но я поклялась, что никогда больше не подпущу ни одного парня так близко. Только если он сможет полностью мне доверять, не оставляя места сомнениям. Только если это будет человек, чья вера способна наполнить океан. И если я найду такого человека… все остальное в нем будет неважно. – Она встретилась со мной взглядом. – Абсолютно все. Я сжала ее руку, посылая ей свою поддержку через Луч. – Я знаю одного такого. – Я тоже, – прошептала она. Улыбнувшись, она смахнула слезинку из уголка глаза и села, снова собранная и деловитая. Полог шатра зашелестел, приподнимаясь. «А теперь, Тари, – сказала Ай Лин через Луч, – ты готова показать этой королеве свои скелеты?» Глава 15 Минь Цзя возникла на пороге в своем шелковом одеянии. Она сдержанно кивнула в знак приветствия, затем оглядела подносы с едой, уютную обстановку и жаровню с кусо-кусо. – Я смотрю, вы намерены сделать это как можно менее болезненным, – прокомментировала королева Сонгланда. Ее тон был, как обычно, резким, но глаза лучились весельем. – Правда, здесь немного душновато. Прошептав что-то себе под нос и сопроводив слова жестом, Минь Цзя призвала прохладный ветер, прошедшийся по шатру. Я пыталась – вероятно, тщетно – не пялиться на нее с изумлением. Раньше я видела, только как Ву Ин использовал ветряную суанхада – стихийный язык королевской семьи Сонгланда. Следом за Минь Цзя в шатер вошла еще одна фигура – Да Сео, ее застенчивая спутница, которую я встретила на Вечере Мира. Яркие миндалевидные глаза сияли над маской, скрывавшей нижнюю половину лица. Ай Лин стыдливо заерзала, глянув на три чашки на подносах с завтраком. – Прошу прощения, мы… ожидали только Минь Цзя. Минь Цзя подняла бровь: – Я собираюсь сейчас заняться с вашей императрицей чем-то даже более интимным, чем занимаюсь с моей возлюбленной. И вы ждете, что я отошлю ее прочь? – Все в порядке, – прошептала Да Сео, касаясь королевы плечом. – Это всего на несколько часов… – Нет, – сказала я. – Прошу, останьтесь обе. – Я предложила Да Сео собственную чашку, налив ей освежающего пунша. – Я знаю, каково это – встречаться с незнакомцами без семьи рядом. Она приняла чашку, грациозно держа ее кончиками предплечий. Минь Цзя помогла ей отпить и аккуратно промокнула рот Да Сео своим шелковым рукавом. Пока они завтракали, мы с Ай Лин вежливо восхищались тем, что знали о культуре и искусстве Сонгланда. Наконец Минь Цзя поставила кубок, чуть наклонила голову вбок и изогнула губы в улыбке. Ее взгляд был ужасно проницательным: трудно было поверить, что она всего на десять лет старше меня. Лучезарная или нет… смогу ли я стать когда-нибудь такой же уверенной? – Мы обе знаем, – начала она, – что мы здесь не за тем, чтобы обсуждать сонгландскую керамику. Итак… почему вы не спрашиваете ничего обо мне? Мы же должны «связать себя узами на всю жизнь», что бы это ни значило. Вам разве не любопытно? – Очень, – признала я робко. – Ну… к примеру, какая у вас семья? – Монстры, – ответила Минь Цзя. – Безумцы, убийцы и проклятые фанатики – все они, за исключением матушки, но даже у нее бывали не лучшие времена. Следующий вопрос. Я удивила нас обеих, рассмеявшись. – Извините. Просто… я бы сказала, что моя семья примерно такая же. Мгновение она задумчиво на меня смотрела. Потом улыбнулась: – Большинство королевских семей такие, хотя лишь у некоторых хватает смелости это признать. – В глазах ее сверкнуло лукавство. – Это правда, что ваш дядя пытался убить вашу мать? – Вы скоро это выясните. – Я показала на кусо-кусо в жаровне. – Как вы и сказали, сейчас моя очередь задавать вопросы. – А ты дерзкая, – заметила Минь Цзя, переходя на «ты». Глаза ее блеснули. – Должна признать, я тобой восхищаюсь. Я была настроена решительно против. Но ты напоминаешь мне мою любимую сестру, которую отослали прочь – выдали замуж, когда я была младше. Она никому не позволяла выказывать к ней неуважение. – Спасибо, – сказала я, застигнутая врасплох. – Ну, ты мне тоже нравишься. Ву Ин всегда очень хорошо отзывался о своей «грозной старшей сестре». В моем Совете ты можешь быть собой. Никакой дипломатии – скрывать нам нечего. Веселье резко исчезло с лица Минь Цзя. – Будь осторожна со своими желаниями, Маленькая Императрица. Тем, кто узнает меня поближе, редко нравится то, что они видят. – Тогда они дураки, – вставила Да Сео с неожиданной пылкостью. – Госпожа императрица, не слушайте Минь Цзя. Знаю, до вас доходили слухи. Но она сделала лишь то, что было необходимо. Ее братья – стая диких зверей. Ей не за что извиняться. – Полегче, Да Сео, – мягко упрекнула ее Минь Цзя, краснея. – Ты напугаешь императрицу и посла. Да Сео сморщила нос: – Я просто думаю, что тебе стоит рассказать им, вот и все. Пока они не услышали историю от кого-то другого. – Ну? – спросила королева после паузы, холодно глядя на меня. – Вы слышали об этом? Я сглотнула. – Не уверена, что понимаю… – Ну, ту историю, – настаивала Минь Цзя, – в которой я хладнокровно убила шестерых своих братьев. – Ох. Точно. – Мы с Ай Лин переглянулись: ее лицо сохраняло профессионально-нейтральное выражение, хотя она послала мне через Луч короткое предупреждение. – Я не имею привычки слушать сплетни, королева Минь Цзя, – сказала я наконец. – Вам не о чем беспокоиться. – Так вот: это правда! – огрызнулась Минь Цзя. – Все это. Так что, если ты помажешь меня в свой Совет, в твоей голове навсегда застрянет убийца. – Она села прямо, с вызовом скрестив на груди руки – всего на мгновение ее руки дрогнули. – Так что, императрица? Все еще хочешь видеть меня в своем Совете? «Ты можешь отказаться, – напомнила Ай Лин, нарочито громко потягивая свой пунш. – Только скажи, и я придумаю повод. Тебе это не нужно. Она не нужна для договора с абику». Мое сердце бешено стучало. Я посмотрела на королеву: Минь Цзя напряглась, как загнанный в угол заяц. Я вспомнила тот день, когда и сама чувствовала себя так же: когда Санджит наткнулся на меня под Колчаном Энитавы, а мои руки были испачканы в крови Дайо.