– Тар, нет! – Только до моего возвращения. Я поцеловала его в щеку. – А теперь ты любишь меня, Экундайо из Олуона? – спросила я, эхом повторив вопрос, который он задавал мне так часто. – Всегда любил, – прошептал он. – Всегда буду. Я прислонилась к его лбу своим, наполняя наши разумы двойным Лучом и вдыхая запах Дайо – теплый, сладкий аромат моей второй половинки. – Тогда дождись меня, – ответила я. Затем я спустилась с паланкина и вошла в храм не оглядываясь. Луч жаром коснулся спины: взгляд Дайо походил на тлеющий уголь, остывающий все больше, пока каменные двери не закрылись за мной, разлучая нас, возможно, навсегда. Мы с Е Юн вошли в центральный зал храма – просторную комнату без потолка, чьи стены были сделаны из бледного известняка с фиолетовыми прожилками. С пола в меня просачивались воспоминания, отчего я ощущала во рту привкус желчи. Всего два года назад я видела, как здесь погибло несколько десятков человек от атаки монстров, вышедших из Разлома Оруку – расщелины в дальнем конце зала, охраняемой воинами и светящейся зловещим синим светом. – Тебе не стоит быть здесь, – сказала я Е Юн, когда мы подошли к краю расщелины. Я подавилась словами, стараясь не дышать – от ямы несло серой. Стоя рядом с ней, хотелось оттереть докрасна собственную кожу, как будто эта вонь могла проникнуть в каждую пору. Е Юн тихо вздохнула. Ветер, дующий из Разлома, шевелил ее короткие черные волосы. – Знаю, – ответила она. – Но только так я смогу убедиться, что ты войдешь в Разлом. – В каком смысле? Она отважно встретила мой взгляд. Голос ее был терпеливым. – Я не могу позволить принести Ай Ри в жертву, императрица Тарисай. Как принесли в жертву меня. Она – все, что у меня есть, так что… я должна убедиться, что ты пойдешь до конца. Я нервно рассмеялась. – Если я бы заколебалась, ты бы меня толкнула? – Да. – Ох. – Я сглотнула. – Что ж. В этом, гм, нет нужды. Хотя я благодарна за компанию. Далекое пение жителей Эбуджо вкупе со слабым гулом самой большой армии во всех пяти океанах звенело у меня в ушах. Я смотрела в Разлом. Он походил на глаз: синий свет по краям и похожая на зрачок бездонная пустота в центре. – Е Юн? Я снова посмотрела на нее. – Мм? Она стояла, скрестив на груди руки, и избегала моего взгляда. Влага блестела у нее на щеках, а подбородок дрожал: похоже, несмотря на кажущуюся суровость, Е Юн действительно обо мне беспокоилась. – Пообещай мне кое-что, ладно? – попросила я. – Когда это все закончится… Живи ради чего-нибудь еще, помимо Ай Ри. Она удивленно моргнула. – Но она нуждается во мне. – Знаю. Но когда-нибудь она вырастет. У нее появятся и другие люди, которых она назовет семьей. – Перед глазами стояла картина того, как Дайо и Ай Лин воркуют над Ай Ри. – И у тебя тоже. Защищать кого-то не цель твоей жизни, Е Юн. Я научилась этому на горьком опыте. – Я грустно ей улыбнулась. – Чем тебе нравилось заниматься до всего этого? Когда ты еще верила, что герои могут спасти мир? Она закусила губу, проводя пальцами по фиолетовым узорам на своих тонких руках. – Мне нравились цветы, – сказала она наконец. – Их было трудно вырастить на горе Сагимсан, там слишком каменистая почва. Но мне всегда это удавалось. Думаю… может, где-нибудь, где солнечно и тепло, вроде Олуона, я бы могла снова выращивать лилии. – Неплохо для начала. Она задумчиво вздохнула. Потом достала что-то из кармана и вложила мне в ладонь: маленький белый засушенный цветок. – Это из твоего венка, – пробормотала она, – того, который я сделала тебе, когда мы впервые встретились. Не знаю, зачем я его сохранила. Но… мне нравилось смотреть на него в Подземном мире. Возможно, он поможет и тебе. Я сомкнула пальцы вокруг цветка. – Спасибо. Еще одно мгновение тишины. Леденящий душу синий свет танцевал на наших лицах. – Наверное, будет легче, если шагнешь спиной вперед, – выпалила Е Юн. – Это единственное, о чем я тогда сожалела. Что шагнула лицом вперед. Иначе я могла бы смотреть на свет, пока он не исчезнет вдали. Я тяжело сглотнула. – Значит, спиной вперед. Я повернулась, пятками встав на край Разлома. Сердце бешено стучало в груди. – Е Юн? – Да, императрица? – Я… кажется, мне все-таки нужен этот толчок. Она тихо хмыкнула и кивнула. Слезы текли по ее поджатым губам. – Ради Ай Ри. Я взглянула в последний раз в ее храброе лицо, на котором читался след невидимых шрамов. – И ради лилий, – добавила я. Затем я положила ее маленькие руки себе на плечи. Когда она наконец толкнула меня, тихий всхлип сорвался у нее с губ. Мое сердце подпрыгнуло куда-то в горло. Я падала вниз, вниз, на самое дно мира. * * * Головокружительное свободное падение продлилось всего мгновение. На смену ему пришло тошнотворно медленное снижение, словно воздух сгустился или как будто я тонула в холодной солоноватой воде. Вокруг была сплошная темнота – не черная, но наполненная мутными облаками синего и зеленого. Разлом быстро превратился в светящуюся вдали точку, но Е Юн была права: возможность смотреть хоть на что-то дарила утешение, пусть и небольшое. Я очень скоро поняла, что кричать – плохая идея: туман на вкус отдавал гнилью. Ниже, ниже, еще ниже. Мои волосы развевались облаком вокруг ушей. Я слышала музыку, но не песни жителей Эбуджо. Разум наполнил бой барабанов и хор голосов, перебивающие друг друга обрывки историй, рассказанных шепотом, как будто туман вокруг хранил множество воспоминаний. Когда мое падение наконец закончилось, я оказалась в пещере, освещенной призрачными фонарями, парящими в воздухе. Я жестко приземлилась на кучку каких-то вещей… но прежде чем я смогла осмотреться, я задохнулась. Воздуха не было. Ни вдох, ни выдох не возымели эффекта. Мое сердце заколотилось, в груди вспыхнула острая боль. «Хватит!» – хотела сказать я, отчаянно дергаясь и задыхаясь, как рыба, выброшенная на берег. «Это была ошибка. Плохой сон. Пусть это прекратится!» Но я этого не сказала, потому что именно этого они от меня хотели. Абику не могли коснуться меня без разрешения, но если в моих словах будет хоть малейшая лазейка, они ею воспользуются. Спокойный голос Е Юн зазвучал в моей голове – месяцы тренировок не прошли даром. Я должна была вспомнить шесть шагов – шесть задач, которые позволят мне найти выход из Подземного мира. «Во-первых, помни: тебе не нужно умирать». Сжав кулаки, я заставила свое странное, лишенное воздуха дыхание замедлиться. – Все еще жива, – выдавила я. В сумрачном гроте изо рта вырывались облака пара. Холод уже чувствовался: кончики пальцев онемели. Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на своем ускоренном сердцебиении. Мог пройти час, а могло и десять. Е Юн предупреждала, что время в Подземном мире идет по-другому. В зависимости от того, где я нахожусь и какие видения будут посылать мне духи, неделя здесь могла пройти за день – и наоборот. «Ты снова совсем одна, – затянул хор оджиджи, чье присутствие ощущалось теперь физически, как перья, щекочущие кожу. – Одна, одна, в комнате без окон. Прямо как в усадьбе Бекина. А были ли у тебя вообще друзья, Вураола? Существовала ли… та, другая жизнь?» – Все еще жива! – закричала я, чтобы заглушить их. – Все еще жива. Жива, и вы ничего не сможете с этим поделать! Я попыталась рассмеяться, но грудь тут же пронзила острая боль, и я прекратила. Вместо этого я стала повторять про себя имена моих братьев и сестер – двадцать одно имя. Я села.