— Я справлюсь, — тот факт, что моя сестра думает, что я не в состоянии позаботиться о своем племяннике в течение двух чертовых недель, скорее печалит меня, чем злит. Я бы никогда не сделал ничего такого, что поставило бы его под угрозу. Ноа пожимает плечами. — Я имею в виду, не обижайся, но ты не очень-то кричишь о своих навыках. Я сужаю глаза, гнев, который был раньше, возвращается с отмщением. Ноа закатывает глаза. — Не из-за этого, идиот. А из-за того, что ты не заботишься о себе, — он указывает указательным пальцем на мою щетину и отросшие волосы. — Ты хочешь сказать, что Майе нужен отпуск, но она поедет в него только в том случае, если я смогу убедить ее, что способен позаботиться о ребенке? — Да. Так ты можешь на день отказаться от такого отношения? Мы планируем переночевать сегодня, так она сможет проверить тебя и посмотреть, готов ли ты к этому. Это значит, что тебе нужно поднапрячься и показать себя лучшей нянькой. Мне все равно, что тебе придется делать, но твоей сестре нужна эта поездка. Она хочет придумать любую причину, чтобы не ехать, так докажи ей обратное. — Без проблем. Я буду настолько убедительным, что даже ты не усомнишься в моих способностях, — улыбнулся я. — Да поможет нам всем Бог. Глава 6 Хлоя Я проскальзываю по тому же искривленному деревянному настилу, что и прошлой ночью. Темные облака скрывают луну, что делает мое путешествие по заросшему двору трудным с одним лишь маленьким фонариком. Мое настроение резко падает, когда я спотыкаюсь о группу оголенных корней. Я приземляюсь на колени, оцарапав их при этом. Мокрая грязь прилипает к ногам, когда я встаю, и я уверена, что моя рубашка порвалась сзади, судя по тому, что ветерок щекочет мою кожу. — Этот человек когда-нибудь слышал о газонокосилке? — бормочу я себе под нос, смахивая комья грязи с голени. Мне каким-то образом удается пройти через лабиринт деревьев и кустов без новых происшествий. Моя шея напрягается, когда я осматриваю зловещий особняк, который этот человек называет своим домом. Он такой же уютный, как сон в гробу. — Я официально нажила себе врага в лице графа Дракулы. Приятно знать, — я осматриваю парадный вход, не обнаружив ни одной машины на подъездной дорожке. Как отчаянная дура, я ищу запасной ключ, но ничего не нахожу. Я прохожу по периметру дома и заглядываю в несколько окон. В комнатах достаточно темно, чтобы я смогла уловить свое отражение в стекле. Моя уверенность растет, когда я воздаю хвалу Богу за то, что Он помог мне вернуться и убедился, что дом пуст. Я подхожу к заднему крыльцу. Проверяя свою удачу, я пробую ручку, но обнаруживаю, что она заперта. Стандартный засов легко взломать, основываясь на информации, которую я почерпнула на YouTube из курса по взлому замков. Я не очень горжусь тем, сколько раз я его просмотрела, пока не освоила все движения. Я достаю из рюкзака специальную отвертку, которую купила в местном магазине. Держа мини-фонарик во рту, я повторяю движения, которые практиковала сегодня днем на двери своей ванной. После нескольких неудачных попыток из-за моих нервов, дверь открывается со щелчком. Темнота окутывает дом тенями и случайными фигурами. Мой крошечный фонарик плохо помогает мне ориентироваться на кухне. На полках ничего не выделяется, поэтому я продолжаю идти вперед. — Ладно, думай. Если бы я была невменяемым человеком, где бы я спрятала телефон? — спотыкаясь, я выхожу из комнаты. Я прохожу через широкий коридор, прежде чем попадаю в большую комнату. Все идет хорошо и прекрасно, пока я не спотыкаюсь о что-то, что не увидела с фонариком. Я вскрикиваю и падаю вперед, приземляясь на руки и обшарпанные колени. Мои глаза слезятся, когда оно впивается в мои руки. Мои пальцы нащупывают множество маленьких прямоугольных форм с гребнями. Я подношу одну из них к глазам и рассматриваю инородный предмет. — Чертово лего? Это место действительно принадлежит дьяволу, — я проползаю через зону боевых действий лего, отмахиваясь от деталей. Я добираюсь до большой лестницы, освещенной светом тяжелой железной люстры. Я уже на полпути вверх по лестнице, когда входная дверь со стоном открывается. В холле дома начинается настоящий ад, и мои уши болят от женского крика. Мое сердце застревает в горле. — Серьезно. Почему я не могу передохнуть на этой неделе? — шепчу я себе под нос. Все эти усилия напрасны. В спешке я засовываю фонарик в задний карман и поворачиваюсь на каблуке, одаривая гостей своей лучшей улыбкой. С коленями, грозящими подкоситься, я хватаюсь за перила в поисках опоры. Включается несколько верхних светильников, и появляется брюнетка в пышной юбке и футболке. — Боже мой! Сантьяго, кто это? — она снова кричит для убедительности. У меня возникает искушение заткнуть уши, но я останавливаю себя. — Хм. Я не ожидал, что ты появишься без предупреждения, — тот же грубый голос, что и вчера вызывает дрожь в моем позвоночнике. Как именно он хотел, чтобы я появилась? — Приветственный комитет и марширующий оркестр были заняты сегодня вечером, поэтому я не смогла объявить о своем прибытии, — я улыбаюсь ему, надеясь, что мои глаза кричат «пошел ты». Я пользуюсь моментом, чтобы хорошенько рассмотреть самого сварливого человека, которого я когда-либо встречала. Конечно, у Сантьяго должно быть сексуальное имя, чтобы соответствовать его внешности. Свет от люстры освещает его теплую золотистую кожу, заставляя блестеть его карие глаза. Этот придурок оказывается самым привлекательным мужчиной, которого мне довелось видеть за всю мою короткую жизнь. Я чувствую себя обманутой лунным светом прошлой ночью, потому что при свете ламп Сантьяго выглядит сексуальнее. Густая короткая борода и длинные волосы, падающие на плечи в волнистом беспорядке, делают его грубым и привлекательным в лучшем смысле этого слова. Его темная рубашка подчеркивает выпуклые мышцы, а серые треники демонстрируют сильные мышцы бедер. Проклятье. Серьезно, этот человек не должен разгуливать на публике. Он опасен для общества и женщин по многим причинам. Первая — мгновенное влечение, которое я испытываю в его присутствии. Женщина вцепилась в руку Сантьяго. — Это твоя девушка? Ты от нас скрывал! Неудивительно, что ты не отвечал на мои звонки, — она говорит с таким восторгом от этой идеи. О Боже. Нет. Мое лицо должно сказать все, что не могут сказать слова. Сантьяго ухмыляется, как будто он участвует в шутке, которую я еще не поняла. Я говорю одновременно с ним. — Это не то, на что похоже… — Моя девушка не должна была быть здесь. Девушка? Простите? У этого засранца хватает наглости улыбаться мне. По крайней мере, у него пухлые губы, чтобы отвлечь меня от коварной лжи, которую он изрыгает. Майя хмурится на меня. — Ты в порядке? Твои колени покрыты грязью. Мои щеки вспыхивают, когда я смахиваю с себя случайные комки грязи. — О, да. Я занималась садоводством. Она поднимает бровь. — Ночью? — Моя светлая кожа легко обгорает, поэтому я люблю работать ночью, — ну, это не полная ложь. Появляется еще один парень, прижимающий к груди маленького ребенка. Ладно, серьезно, что в итальянской воде и где я могу достать немного? Его темные волосы и пронизывающий голубой взгляд заставляют меня ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что я не сплю. Глаза Сантьяго сузились. — Она должна была прийти завтра, чтобы помочь мне посидеть с ребенком. Это, конечно, если ты согласишься, чтобы Марко остался, — он смотрит на женщину, прежде чем его глаза встречаются с моими. — Наверное, она перепутала дни. Ну, я не могу позволить ему выиграть этот раунд. Я лучше переиграю его в его же игру, чем позволю ему взять верх. Я спускаюсь по лестнице с такой энергией Джули Эндрюс из «Дневников принцессы», какую только могу собрать в напряженных обстоятельствах. — Я так много слышала о Марко. Не могу дождаться, когда смогу помочь няне. До приезда в Италию я много лет работала в детском саду. — О, это здорово! Я Майя, сестра Сантьяго, — взволнованная Майя протягивает руку. Ее оценивающий взгляд карих глаз заставляет меня нервничать. — Хлоя, — я пожимаю ее с фальшивой улыбкой. — Хлоя… — от того, как Сантьяго произносит мое имя, у меня подгибаются пальцы ног в кроссовках. К черту эту миссию в ад и обратно. Не сочтет ли он меня странной, если я попрошу его записать, как он произносит мое имя пару раз? Для медитации на осознанность, разумеется. Сантьяго наклоняет голову в сторону другого мужчины. — Это Ноа, муж моей сестры, — он говорит это таким тоном, что мне кажется, будто я должна узнать его шурина. Я моргаю, пытаясь узнать Ноа. Неа. Ничего. — Сантьяго постоянно говорит о тебе, — что ж, это прозвучало как то, что нужно было сказать. Ноа широко улыбается, выглядя слишком красивым для комфорта. — О, правда? Я польщен. — Да. Я не виноват, что твое уродливое лицо постоянно показывают по телевизору, — предлагает Сантьяго, спасая меня.