Я оглядываю его гараж. Это что-то прямо из фильма «Форсаж», с кучей машин разных поколений. У меня возникает соблазн провернуть кражу и умыкнуть красный кабриолет, пока он спит. Соблазн — ключевое слово. — Что это за взгляд? — он показывает на меня отверткой. — Думаю о том, что нужно сделать, чтобы украсть одну из твоих машин. — Я знал, что ты преступница. — Преступников ловят, — я улыбаюсь ему озорной улыбкой. Он возвращается под машину. — Ты готова к этим выходным? — Настолько, насколько можно быть готовой к апокалипсису. Его смех разносится поверх щелкающих звуков его инструментов. — Все не так уж плохо. — О, правда. Тогда действительно удивительно, как ты так долго держался в стороне от всего этого, — я представляю, как он закатывает на меня глаза. — Ты знаешь почему. — Отлично. Чем ты занимался все это время вдали от страны роскоши? Шум под машиной затихает. — Почему ты спрашиваешь? — О, мне просто любопытно узнать о тебе побольше. Он фыркает. Я усмехаюсь. — Ты ведь понимаешь, что мне нужно знать о моем ненастоящем парне больше, чем тот факт, что он любит машины, занимался гонками и любит короткие прогулки, где его никто не беспокоит? — Сделай акцент на части «никто не беспокоит», пожалуйста. Я заливисто смеюсь. — Давай. Что о тебе никто не знает? — Зачем мне делиться с тобой чем-то подобным только для того, чтобы потом ты могла рассказать об этом журналистам? Ну и ну, кто-то сегодня ворчливый. — Я не собираюсь никому рассказывать. Но я хочу иметь представление о том, кто ты как личность. Знаешь, когда мне нужно будет придумывать истории, требующие некоторой последовательности. — Я раньше играл на гитаре каждый вечер перед сном. — Стоп. Ни за что! — я наклоняюсь и заглядываю под машину, но меня встречает только макушка его головы. Как же много всего можно было узнать о нем. Он ворчит что-то, чего я не могу понять. Я каким-то образом поднимаю челюсть с пола. — Ты серьезно играешь на гитаре? Он снова делает паузу в своей работе. — На акустической. — Боже мой! Ты должен сыграть для меня. — Нет. — Давай, — хнычу я. — Все равно нет. — Ты такой вредный. — Я никогда не утверждал обратного. Я закатываю глаза. — Когда ты участвовал в гонках, ты брал с собой гитару? Отвертка бьется о землю. Уф. Неправильный вопрос. — Не важ… — Да. Я всегда путешествовал с гитарой во время гоночного сезона. Это делало плохие дни терпимыми, а хорошие — запоминающимися. Я прислонилась к капоту машины, чтобы не упасть. С девушкой может случиться обморок. — Ты все еще играешь? — Нет. — Почему? — Потому что музыка — это пища для души, а моя чувствует, что ее недостает. Вау. Его сердце взывает к моему, умоляя меня помочь ему. Внешне он может выглядеть красивым, но внутри он просто сломлен. Это меня совершенно очаровало. У меня такое чувство, что Сантьяго особенно сильно любит. Будь то его семья, или гонки, или даже музыка, которую он играет, он любит безоговорочно и всем сердцем. И как кто-то может пережить ту боль в сердце, которую он испытал, когда потерял ногу и отказался от гонок? — Надеюсь, однажды ты снова будешь играть, — я имею в виду каждое слово. — Я тоже, Хлоя. Я тоже. Глава 23 Сантьяго Я вытираю полотенцем запотевшее зеркало в ванной. На меня смотрит потрепанное лицо с отросшей бородой и неровными волосами. У меня никогда раньше не было таких длинных волос. Я провожу рукой по локонам, мои пальцы зацепились за несколько колтунов после душа. Вот кого я хочу показать миру в эти выходные? Парня, который позволил обстоятельствам сломать его до такой степени, что он едва узнает себя? И что еще важнее, таким ли парнем я хочу быть перед Хлоей? Я хочу произвести на нее впечатление, а не заставить ее бежать в противоположном направлении. Один взгляд на себя заставляет меня задуматься, почему она не убежала при первой же возможности. Я выгляжу как человек, видевший лучшие времена. Черт, да видевший лучшую жизнь. Я открываю один из ящиков туалетного столика и достаю принадлежности, чтобы подстричь бороду. Возможно, это всего лишь косметические изменения, но, тем не менее, это перемены. У меня уходит, кажется, целая вечность, чтобы удалить все лишние волосы на лице. Я провожу рукой по щетине и улыбаюсь. — А теперь, какого хрена я собираюсь делать с волосами? * * *