– Да, конечно, комиссарио! А когда я закончу, попрошу виче-квесторе на него взглянуть. Можно подумать, Патта читает отчеты… Брунетти придержал для синьорины Элеттры дверь. Оставлять Скарпу в приемной ему не хотелось, поэтому он выразительно посмотрел на лейтенанта, давая понять, что они уходят все вместе. Выбора у Скарпы не было, и он присоединился к ним у двери и расценил кивок Брунетти как позволение выйти первым. Комиссар закрыл дверь. Они с синьориной Элеттрой направились к лестнице, а лейтенант Скарпа – в конец коридора, где свернул налево. У себя в кабинете Гвидо прошел к столу и сел на него. – Не желаете объяснить, что нужно от вас Скарпе? – мягко поинтересовался комиссар. Синьорина Элеттра хотела изобразить недоумение, но передумала – это ясно читалось на ее лице. – И это уже не первый раз, комиссарио. А что ему нужно, вы, наверное, слышали. – Утечка информации? Она кивнула. – Вам известны детали? – спросил Брунетти. – По словам Скарпы, кто-то выдал заинтересованным лицам имя подозреваемого. – Кому именно? – Он не сказал. Только что имя подозреваемого слили. – Каким образом? – Он не сказал, – повторила молодая женщина. – Это все? – спросил Брунетти. – Лейтенант считает, что этого более чем достаточно. – Чтобы сделать что? – Кого-то обвинить, я полагаю. Он это любит. – Я заметил, – сказал Брунетти. – Вам известно что-нибудь еще? Синьорина Элеттра вскинула подбородок, сжала губы. Ей оставалось только сцепить руки за спиной и перекатиться с пятки на носок, как делают расстроенные дети, которых застали за каким-нибудь запретным занятием. – Да, – произнесла она наконец. – Следует ли мне об этом знать? – спросил Брунетти. После паузы, показавшейся комиссару очень долгой, секретарша сказала: – Пока нет. Оставив этот ответ без комментариев, комиссар произнес: – Можно ли раздобыть список пациентов, зарегистрированных в аптеке дотторе Донато? – Думаю, да. Как минимум имена тех, кто получает там лекарства по рецептам. – Пожалуйста, поработайте в этом направлении, – сказал Брунетти. – И узнайте, какие медикаменты он выписывал. – Вас интересуют какие-то определенные препараты? Или заболевания? – спросила синьорина Элеттра, давая Брунетти представление о спектре информации, которую он может получить с ее помощью. – Дорогие препараты, выписанные пожилым людям, – ответил комиссар. На лице у секретарши отразилось любопытство, и он добавил: – Особенно тем, заболевания которых связаны с потерей памяти или нарушениями мозговой деятельности. Синьорина Элеттра кивнула. – Вы сможете это сделать? – спросил Брунетти. Она посмотрела на него и тут же скромно потупилась: приличные девушки не хвастаются. – Я имею доступ к широкому диапазону информации, синьоре! – сказала наконец секретарша. Брунетти хотел спросить, насколько широкому, но тут же передумал: есть вещи, которых лучше не знать. И, прикрыв рот ладонью, скрыл вопрос за покашливанием. Затем сделал серьезное лицо и сказал: – Очень на это надеюсь! 23 Не успела синьорина Элеттра уйти, как в дверь тихонько постучал Вианелло и, не дожидаясь позволения, вошел. Брунетти указал ему на стул и спросил: – Ты, случайно, не встретил синьорину Элеттру на лестнице? – Нет, – ответил Вианелло и удивил его, добавив: – О ней-то я и пришел поговорить. – О синьорине Элеттре? – Да, – сказал инспектор. – И о том, что ее беспокоит. – Насколько я понял, ей докучает лейтенант Скарпа. Вианелло с полминуты внимательно изучал свои ладони, потом сказал: – Знаю, со стороны это выглядит именно так. – Ты имеешь в виду, что есть и другая причина? – Типа того, – произнес Вианелло. Брунетти набрал в грудь побольше воздуха и медленно выдохнул. – Можешь сказать нормально, открытым текстом? – Я в растерянности, Гвидо. – Не дождавшись от Брунетти реакции, Вианелло продолжил: – Несколько недель назад я узнал от осведомителя, что кто-то из квестуры слил имя подозреваемого, отпущенного за недостатком улик, хотя мы были уверены, что он виновен. Инспектор сделал упреждающий жест, давая понять, что это еще не все. – Когда я спросил, что это за подозреваемый и что за преступление, осведомитель ответил, что не знает, просто слышал разговор в баре… – Вианелло поджал губы и вскинул брови, демонстрируя скептицизм. – Я сказал, что мне это неинтересно и он может забыть об этом. И вот неделю назад, – продолжал инспектор куда более серьезным тоном, – другой информатор рассказывает ту же историю и называет имя того, отпущенного парня. Брунетти перегнулся через стол, чтобы взять карандаш. Нажал несколько раз на колпачок, и показался тоненький грифель. Комиссар какое-то время рассматривал его, потом снова нажал на колпачок и кончиком пальца вставил грифель обратно, до упора. И только после этого поднял глаза на Вианелло. – Кто это? – спросил Гвидо. – Костантино Белли. Брунетти от удивления уронил карандаш. – Где он сейчас? – Последнее, что я слышал о нем недели две назад, – его выписали из больницы и он дома. То есть у матери. – У матери… – задумчиво протянул Брунетти. Вианелло закинул ногу на ногу и стал ею помахивать. – Не знаю, стоит ли говорить об этом, но надежных улик против него у нас не было. – Надежных улик не было, – повторил Брунетти. – Но предположить правду мы можем… Если Вианелло и колебался, то всего лишь мгновение. – Для обвинительного приговора предположений недостаточно, Гвидо. Судьи предпочитают факты. Брунетти усмехнулся.