– У меня есть план из четырех пунктов, который позволит мне стать хозяйкой своей судьбы. Уит откровенно удивился. – Четыре пункта? Хэтти подняла руку и принялась загибать длинные затянутые в перчатку пальцы. – Бизнес. Дом. Состояние. Будущее. – Она сделала паузу. – А теперь, если вы скажете, что у вас украли, я позабочусь, чтобы все было возвращено, и мы расстанемся. Полагаю, навсегда. – Бизнес. Дом. Состояние. Будущее, – задумчиво повторил Уит. – Именно в таком порядке? Хэтти кивнула. – Примерно. – Какого рода бизнес? – Уит располагал свободными деньгами и мог помочь ей в любом бизнесе… в обмен на информацию, конечно. Женщина прищурилась и некоторое время молчала. Возможно, она хочет стать портнихой или шляпницей. И то и другое даст ей дом, но никоим образом не состояние. Этой женщине больше подойдет положение супруги и матери в каком-нибудь загородном поместье. Так-то оно так, но ни один из перечисленных ею четырех пунктов не объясняет ее присутствия в борделе. Уит взглядом указал на листок бумаги, который она все еще комкала в руке. – А что вы хотели получить от Нельсона? Инвестиции? Хэтти грустно улыбнулась. – Можно и так сказать. Уит почувствовал интерес. – Какого рода? – Есть еще пятый пункт, – вздохнула Хэтти. – Какой же? Хэтти густо покраснела, а любопытство Уита достигло максимальной точки. А она проговорила чистым звонким голосом: – Пятый пункт – тело. Когда Уиту было семнадцать, он как-то раз ушел с ринга, покачиваясь после поединка, который слишком затянулся, а соперник оказался очень уж сильным. Ему здорово досталось. В ушах стоял рев толпы. Он опустился на землю у задней стены какого-то дома на темной аллее, долго и с наслаждением вдыхал прохладный воздух и всем сердцем желал очутиться как можно дальше от борцовского клуба Ковент-Гардена. За его спиной хлопнула дверь и вышла женщина с мокрой тряпкой в руке. Она хотела стереть кровь с его лица. Ее тихие слова и легкие прохладные прикосновения показались ему высшим наслаждением, какого он никогда раньше не испытывал. До того момента, как Хэтти произнесла слово «тело». Молчание затянулось. В конце концов Уит услышал негромкий смешок Хэтти. – Хотя это, скорее, первый пункт, поскольку без него остальные неосуществимы. Тело. – Объясните, – потребовал Уит. Ее первым желанием, похоже, было ничего не объяснять. Интересно, неужели она не понимает, что он никуда ее не отпустит, не услышав объяснений? Вероятно, она в итоге это осознала и нехотя заговорила: – Есть две причины. Уит ждал. – Некоторые женщины всю жизнь ищут мужа. – А вы нет? Хэтти грустно покачала головой. – Возможно, в свое время я бы ничего не имела против… – Она отвела глаза, и Уит затаил дыхание, ожидая продолжения. Она пожала плечами. – Завтра мне исполнится двадцать девять. Теперь я старая дева. Залежалый товар. Если меня кто-то и возьмет замуж, то исключительно из-за приданого. А это меня не устраивает. Уит никак не мог поверить собственным ушам. – Не желаю быть бесплатным приложением к сундуку. – Хэтти уставилась на него с вызовом. – Не хочу, чтобы меня считали мебелью. Хочу быть собой и сама решать, как мне жить. – Бизнес, дом, состояние, будущее, – повторил Уит. Хэтти широко улыбнулась, и Уит, помимо воли, завороженно уставился на ее губы, вкус которых еще помнил. – Есть только один способ добиться того, чтобы я могла строить свою жизнь, как захочу сама. – Она помолчала, собираясь с духом. – Я должна избавиться от единственной вещи во мне – кроме приданого, конечно, – которая может цениться мужчинами. И тогда я получу саму себя в свое полное распоряжение. И стану победительницей. – Значит, вы пришли сюда для того, чтобы… – Уит потрясенно замолчал. Он хотел, чтобы она сама произнесла заветные слова. Хэтти покраснела еще сильнее, но не отступила и отчетливо проговорила: – Чтобы лишиться девственности. Слова колоколом звенели в его ушах. Потрясающе, но эта невозможная девица рассмеялась. – Понимаете, я же не могу сама лишить себя девственности. Поэтому в качестве инструмента был выбран Нельсон. Уиту потребовалось время, чтобы собрать разбегающиеся мысли. – Вы хотите сказать, что, лишившись девственности, будете свободны жить своей жизнью? – Совершенно верно! – Хэтти улыбнулась, явно довольная, что ее поняли. – Вы говорили о двух причинах, – напомнил Нельсон. Теперь у нее покраснело не только лицо, но и шея. Интересно, как может женщина быть дерзкой, смелой и при этом все время краснеть? – Думаю… – Она кашлянула. – …Полагаю, я хочу этого. «Господи, помоги рабу твоему!» Она могла сказать тысячи самых разных слов – вполне ожидаемых в данной ситуации, – которые оставили бы его совершенно равнодушным. Вместо этого она проявила чертовски неожиданную честность, тронувшую Уита до глубины души. Надо что-то делать. Титаническим усилием воли Уит постарался избавиться от желания, пока оно не захватило его целиком. Свою руку, которая уже начала тянуться к ней, он засунул в карман и достал оттуда пакетик с конфетами. Он взял одну и положил в рот, сразу же ощутив вкус меда и лимона. Все что угодно, только бы отвлечься от ее слов. Хэтти покосилась на пакетик в его руке. – Это конфеты? Уит несколько секунд недоуменно взирал на пакетик, после чего кивнул. Хэтти склонила голову и улыбнулась. – Вам не следовало доставать их и есть, если не хотите делиться. Уит скрипнул зубами и протянул ей пакетик. – Угощайтесь. – Нет, спасибо. – Тогда зачем вы просили? – Я не просила конфету, – усмехнулась она. – Я говорила лишь о том, что вы должны мне ее предложить. Согласитесь, это разные вещи. Она его безумно раздражала. И восхищала. И еще возбуждала. Но на это у него не было времени. Уит вернул конфеты в карман, стараясь сосредоточиться на восхитительном вкусе лимона – это было одно из немногих удовольствий, которое он себе позволял, – и не думать о том, что хочется в данный момент ему вовсе не сладкого. И еще не думать о миндале. Ему необходима информация, которой обладала эта женщина. И больше ничего. Она знала, кто украл его груз, кто стрелял в его людей. И он сделает все возможное, чтобы получить эту информацию. – Вы не скажете, что я не права? – поинтересовалась Хэтти. – Не правы в чем?