– Вы клевещете на женщину, которая оказывает нам большую помощь… Но я еще не перешел к самому главному. Должен вам сказать, Корелл, – тут Хамерсли посмотрел на Росса, словно прося у него поддержки, – так вот, Корелл, к моему большому сожалению, вынужден сообщить вам… – Тут Хамерсли осекся и ударился в страстную проповедь о долге, морали и порядке. Леонард молчал. Все было слишком очевидно, тем не менее он отказывался верить. – Мне жаль, Корелл, – снова услышал он голос Хамерсли, – но есть компрометирующие улики против одной вашей близкой родственницы. – Вы имеете в виду тетю Вики? – ледяным тоном спросил Леонард. – Да, я имел в виду именно ее, – смущенный спокойствием Корелла, подтвердил Хамерсли. Леонард медленно поднялся, чувствуя себя актером на сцене, испытывающим в отношении к своей публики нечто вроде благодарности. Сэндфорд, Кенни Андерсон и Алек Блок стояли не так далеко и все слышали. Корелл широко улыбнулся: – В таком случае я хотел бы заметить дорогому суперинтенданту… – он сделал акцент на слове «дорогому», словно тем самым вкладывал в него особый смысл, – что между ним и моей тетей есть определенная разница. Для начала – она умна и достойна уважения. Кроме того, тетя Вики ненавидит лицемеров, а мистер Хамерсли, возможно, самый большой лицемер, каких я только видел в жизни. Но главное… – Да как вы смеете… – чуть не задохнулся суперинтендант. Однако вид потерявшего самообладание начальника лишь добавил Кореллу невозмутимости. – Нет, нет, выслушайте меня, – продолжал он. – Хотя это даже хорошо, что вы меня перебили. Потому что я собирался сказать глупость, а именно, что вы сами производите впечатление человека нетрадиционной сексуальной ориентации. С другой стороны, так ли уж опасны эти люди? Назвать вас геем было бы слишком много чести. Вы – ветряная мельница, Хамерсли. Вы не имеете собственного мнения и держите нос по ветру. Кроме того, вы преследуете людей только за то, что они не соответствуют вашим понятиям нормы. Я презираю вас за это. А тетю уважаю. Впрочем, мне пора. Чувствую, что пришло время подыскивать другую работу. Корелл сделал движение идти, но вместо этого остановился и оглядел притихшую публику. Он ожидал чего угодно – криков, взрыва негодования, – но Росс и Хамерсли выглядели скорее удивленными, чем возмущенными. Первым очнулся суперинтендант. – Должен сказать вам… вы… попираете ногами закон… а с законом шутки плохи. На секунду Леонард задумался, стоит ли ему отвечать на это. Потом снял с вешалки шляпу и коротко кивнул Алеку Блоку, ответившему на это понимающим взглядом. Он вышел во двор. Торжествующая улыбка незаметно сменилась спокойным выражением лица. «Смотрите! – возвещал Корелл всем своим видом. – Вот идет человек, знающий себе цену. Он способен на все, на любую дерзость. Вот сейчас возьмет и свернет на Олдерли-роуд, к магазину мужского платья». Но воодушевления хватило ненадолго. Корелл вспомнил о Фарли; не пора ли позвонить ему? Солнце зашло за облако, задул прохладный ветерок, и Леонарду захотелось залечь в постель. И не в своей жалкой берлоге в Уилмслоу, а в тетином доме в Натсфорде. При одной этой мысли он почувствовал усталость, и голова сама собой склонилась к плечу. Эпилог Речь профессора Ричарда Дугласа из Стэнфордского университета на открытии конференции памяти Алана Тьюринга 7 июня 1986 года. – Дорогие коллеги, дорогие друзья! Я буду краток. Прежде всего скажу, что рад видеть здесь стольких выдающихся ученых, представляющих самые разные направления теоретической и прикладной науки. Вижу в этом красноречивое свидетельство широчайшего влияния работ Алана Тьюринга на исследовательскую мысль двадцатого века. Это был великий человек. Наша программа предусматривает много интересных докладов и семинаров. После моей вступительной речи Хью Уайтмор[72] расскажет о своей пьесе «Взламывая код», базирующейся на художественной биографии победителя «Энигмы», написанной Эндрю Якоби. Премьера пьесы состоялась этой осенью в театре «Хеймаркет» в Лондоне. Главную роль исполнил Дерек Якоби[73], известный всем нам по телесериалу «Я, Клавдий». После ленча, надеюсь, нам предстоит дискуссия. Она обещает быть интересной, поскольку среди участников представители самых разных точек зрения на интересующий нас вопрос. В том числе и Джон Серл, который, я надеюсь, расскажет нам о своей «Китайской комнате»[74]. Во второй половине дня Дональд Мичи расскажет о самообучающихся компьютерах – еще одной мечте Алана Тьюринга, и современном состоянии этой проблемы. В общем, всего не перечислить. Разумеется, я хочу обратить ваше внимание на сегодняшнюю дату. В этот день тридцать два года назад Алан Тьюринг умер в своем доме в Уилмслоу. Это был один из печальнейших периодов нашей истории. На выходные после Троицы стояла ужасная погода. Одним из первых, кто видел Алана Тьюринга мертвым, был Леонард Корелл; сегодня он тоже с нами, дамы и господа. Итак, встречайте! Леонард Корелл, бывший помощник инспектора криминальной полиции, ныне почетный доктор Эдинбургского университета. Но не думаю, что он нуждается в столь пространном представлении. Добро пожаловать, Лео! Под бурные аплодисменты Леонард Корелл поднялся на сцену. Он был в коричневом вельветовом костюме и черном пуловере. На темени его блестела небольшая лысина, черные волосы подернула седина. Худая, вытянутая фигура, при всей угловатости движений, выглядела элегантно. Корелл говорил без бумажки и вполне уверенно смотрелся на сцене. – Я хотел бы сказать несколько слов своим критикам, – без предисловий начал он. – В последнее время мне приходится читать и слышать много такого об Алане Тьюринге, с чем я не могу согласиться. Я не снимаю с себя ответственности за промелькнувшую на днях в «Таймс» «утку» о том, что известный логотип «Эппл» есть не что иное, как отравленное яблоко Алана Тьюринга. Причина этого недоразумения – моя зацикленность на пресловутом яблоке. Мне следовало бы внимательнее слушать своего покойного учителя Оскара Фарли, который советовал быть осторожнее с символами. Символы – опасная штука, их высматривают повсюду. Но хочу обратить ваше внимание, что, когда Возняк и Джобс[75] разработали свой «Эппл II», имя Тьюринга едва ли было на слуху. Так уж вышло, что я, обыкновенный полицейский, оказался причастен к его жизни. Разумеется, я больше других хотел бы, чтобы «яблоко» Возняка и Джобса, разукрашенное теперь в радужные цвета, оказалось яблоком Алана Тьюринга. Но, по-видимому, это не так. А теперь известный логотип претендует на яблоко Исаака Ньютона – давно и основательно разоблаченный миф. Очевидно, дело здесь совсем не в Тьюринге. Я рад возможности выступить здесь сегодня. Не в последнюю очередь благодаря моей жене Джулии и дочери Чанде, которых я давно не видел и которые сегодня здесь. Не буду ни утомлять вас своими научными изысканиями, ни распаляться по поводу неверно истолкованных логотипов. Лучше исповедуюсь вам в старых грехах. Один из них состоит в том, что я – мечтатель. Возможно, самый безумный из тех, с какими вам только приходилось сталкиваться. Проблема в том, что мне за шестьдесят, а в таком возрасте люди редко мечтают о будущем. Смешно, согласитесь, надеяться, что в семьдесят ваша жизнь резко изменится к лучшему и вы совершите прорыв (хотя случается и такое). Поэтому все мои грезы о прошлом. Я представляю себе, как сконструировал бы машину времени и переместился бы в дом на Эдлингтон-роуд днем раньше, чем я оказался там в действительности. То есть седьмого июля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. Что я захватил бы с собой? – спросите вы. Разумеется, кое-что из наших с вами печатных трудов. Но кроме того – современный компьютер. Только представьте себе! Понедельник после Троицы. Льет дождь, я звоню в дверь Алана Тьюринга. Слышу нервные шаги на лестнице – и вот он передо мной, смотрит на меня глубоко посаженными синими глазами. Вероятно, он уже успел подготовиться: надел пижаму и выварил яблоко в котелке. Он спрашивает меня: – Кто вы? Я прохожу в дом – смею надеяться, он впустил бы меня – и сразу перехожу к делу. – Дорогой Алан, – говорю я ему, – я знаю вашу жизнь лучше, чем вы можете себе представить, поверьте. И сейчас вы переживаете нелегкое время. Вас преследуют, на вас клевещут. Поверите ли вы, если я расскажу вам о конференции с сотнями участников, которая пройдет в Эдинбурге и будет посвящена вашему научному наследию? Я привез вам одну из моделей вашей машины, она называется компьютер. В тысяча девятьсот восемьдесят шестом году ею будут пользоваться все, ну или почти все. А теперь взгляните на эти книги. Они о вас – разве это не удивительно? Вы один из героев Второй мировой войны, а ваши труды до сих пор актуальны в научном мире. Вы знаковая фигура движения в защиту гомофилов и один из крупнейших мыслителей двадцатого века. И в этот момент он улыбнулся бы, друзья. Я хорошо представляю себе эту улыбку. Авторская благодарность Как и каждый, кто писал об Алане Тьюринге, я обязан многим Эндрю Ходжесу, чей биографический труд «Алан Тьюринг. Энигма» служил для меня источником вдохновения и информации во все время работы. Не могу не упомянуть в этой связи и его статей на www.turing.org.uk и великолепной брошюры «Тьюринг. Философ и ученый», сыгравших большую роль в становлении моего романа. Ценным источником оказалась для меня и книга Дэвида Льюиса «Человек, который знал слишком много. Алан Тьюринг и изобретение компьютера», а также «Тьюринг и универсальная машина. Изобретение современного компьютера» Джона Агара. Кроме того, сборник эссе (под редакцией Кристофера Тойшера) «Алан Тьюринг. Жизнь и наследие великого мыслителя». Благодаря сборнику «Тьюринг. Идеи, давшие жизнь компьютерному веку», составленному Джеком Коуп-лендом, я получил возможность прочитать некоторые из трудов Тьюринга в оригинале. С эпистолярным наследием Алана Тьюринга я познакомился на www.turing-archive.org. Моим попыткам обозреть историю компьютера и машин, чье действие основано на законах математики и логики, способствовал труд Мартина Дэвиса «Логико-математические машины и появление компьютера». Мои описания Блетчли-парка основаны на книгах Хью-Себаг Монтефиора «Энигма – война кодов», «Станция Х» Майкла Т. Смита. Антология «Взломщики кодов. Тайна парка Блетчли», составленная Ф. Х. Хинсли и Аланом Стриппом, а также «Книга кодов» Саймона Сингха переведены на шведский язык. Много дал мне познавательный детектив «Энигма» Роберта Харриса. Среди статей по интересующей меня теме прежде всего назову рецензию на биографию Тьюринга Дэвида Левитта, опубликованную в «Нью-Йоркер» под заголовком «Взломщик кодов» в феврале 2006 года. Из других полезных мне литературных источников прежде всего назову «Взлом кода» Хью Уайтмора и «Криптономикон» Нила Стивенсона, а также роман Рольфа Хоххута «Алан Тьюринг – гений, взломавший код Гитлера». Тем, кто хочет поближе познакомиться с Витгенштейном, рекомендую биографический труд Рея Монка «Людвиг Витгенштейн. Долг гения». Великолепная книга о Гёделе Ребекки Гольштейн «Неполнота: доказательство и парадокс Курта Гёделя» переведена на шведский язык. Об эпохе маккартизма лучше прочитать в книге Кая Бёрда и Мартина Шервина «Триумф и трагедия Роберта Оппенгеймера». Из литературы о кембриджских шпионах прежде всего назову биографический труд Миранды Картер «Энтони Блант: его жизни», из которого я почерпнул сведения о преследованиях гомосексуалистов после бегства Бёрджесса и Маклина в Советский Союз и о колледже «Мальборо». Очень помог мне сборник под редакцией Роберта Олдрича «Геи. Всемирная история», содержащий ценные для меня сведения о ситуации с гомосексуализмом в 1950-е годы. Здесь же назову книгу Эндрю Ходжеса «Энигма». Массу сведений о «Веноне» можно почерпнуть во Всемирной сети. Из печатных источников рекомендую книгу Вильгельма Агрелля «Венона – по следам разведывательной войны», тем более ценную, что проблема рассматривается в ней под шведским углом зрения. О безрадостной жизни манчестерского констебля в послевоенные годы я узнал из книги Тони Флетчера. Некоторые из идей, озвученных в заключительном разговоре Корелла и Фарли в автомобиле, почерпнуты из книги Джеймса Сурровьеки «Мудрость толпы». Упомяну также книгу «Почувствуй мир» Тора Норретрандерса, много лет тому назад указавшего на связь между парадоксом лжеца и изобретением компьютера. Всем сомневающимся замечу, что все сказанное мной об Алане Тьюринге в романе соответствует истине – в том смысле, по крайней мере, в каком может соответствовать истине наше представление о собственной истории. Письмо Роберту Ганди, правда, сочинил я, равно как и некоторые диалоги. Более того, в первой главе я прочитал мысли Алана Тьюринга. Мой герой действительно работал в Блетчли-парке, но при этом неизвестно, навещал ли его там Черчилль. Несмотря на все эти вольности, я старался описать жизнь Алана Тьюринга в максимальном приближании к действительности, как в общем, так и в деталях. *** Неоценимую помощь оказал Андерс Янссон, мой одаренный друг, предоставивший ценные сведения о жизни Англии пятидесятых годов двадцатого века. Благодаря Андерсу, к примеру, я ввел в роман солнечное затмение 1954 года, сыгравшее свою роль в повествовании. Кроме того, я благодарен Эрику Сандеваллю, профессору компьютерных наук Линчёпингского университета, за исправления и ценные комментарии. Спасибо Саре Коутс, проживающей сегодня в доме Алана Тьюринга на Эдлингтон-роуд, а также сотрудникам музеев полиции в Манчестере и Чешире и работникам архива Королевского колледжа в Кембридже. София Браттселиус Тюнфорс, мой тогдашний издатель, поддержала меня во время работы и снабдила рекомендательными письмами. Унни Дроугг, прочитав рукопись, убедила меня, что книга имеет шансы состояться. Ульф Брегман, мой тесть, обратил внимание на некоторые несостыковки и повторы. Алан Браун, живший в Англии во время действия моего романа, также исправил некоторые неточности. Юнас Аксельссон и Кристофер Леандер, мой хороший друг, открыли передо мной двери издательства Альберта Бонньера. Дженни Тор и Сюзана Виден из агентства «Бонньер групп» согласились выпустить мою книгу в свет и уже после первого знакомства выразили желание сотрудничать. Аббе Бонньер – выдающийся из издателей, каких я только видел в жизни, – проявил хороший вкус, выбрав редактором будущей книги Тину Рабен. Та сразу поняла, что надо делать. Она упростила язык моей рукописи и отточила сюжет, придав повествованию правдоподобия. Я очень благодарен Тине за ее непримиримость и зоркий глаз. Наконец, я безмерно благодарен Анне, моей жене, которая поддерживала меня во время работы – читала, спорила, обнадеживала. Читайте больше на www.davidlagercrantz.se * * * notes Примечания 1 Эдвард Форстер (1879–1970) – английский романист и эссеист; Сэмюэл Батлер (1835–1902), Энтони Троллоп (1915–1882) – английские романисты Викторианской эпохи; Уильям Орвилл (1898–1980) – американский писатель, юрист.