– Не надо. Я поеду, – мотаю головой, видя, как Лазарро приподнимается. – Нравится мне, когда ты понимаешь всё с полуслова. Мы точно поладим. От его широкой улыбки становится не по себе. Мы не друзья. Мы незнакомцы. И он избил меня. Он убийца. Отъявленный мерзавец. – Раз с этим мы всё решили, то есть две темы, которые я обещал тебе открыть. Видишь, я держу слово, в отличие от тебя. Качаю головой. Какая наглость! – Я Босс. Глава 18 Непонимающе хмурюсь. Лазарро откидывается на спинку стула и берёт в руки кружку с кофе. – Босс наёмников? Босс монстров, которые бессовестно обсуждают моё будущее и оскорбляют женщин? Босс насильников? – едко спрашиваю. – И ещё много и много разных вариантов, которые ты выдумаешь. Ты попадёшь в яблочко, Белоснежка. Любишь яблочки? – Прекрати улыбаться. Когда ты так улыбаешься, то я сразу же вспоминаю, как ты убивал тех невинных мальчишек. Они… – Мрази, нарушившие мои правила. Из-за них могли пострадать люди, которым я обещал защиту. Могла пострадать моя семья. И если кто-то нарушает правила, я убиваю за это. Других вариантов нет. – Лазарро становится серьёзным. Теперь мне точно не по себе. – Почему нет? Разве не лучше поговорить, обсудить это или что-то ещё… – Что-то ещё, Белоснежка. Только смерть. Таковы правила. Если я буду прощать их, говорить с ними, быть для них психотерапевтом, то моя семья падёт. Нас всех убьют. Ты знаешь, кто такой Босс? – Нет, – шепчу я. – В Италии это Дон. В Англии это тоже Босс, как и в Америке. – Это какое-то… я не знаю, Лазарро. Скажи простыми словами. Я не читала о таком, – зло цокаю. – Хорошо. Моё имя Лазарь Михей Ромарис. Я Босс одной из самых крупных и сильных семей Америки. – И что это должно означать? – Итало-американское криминальное сообщество. Мафия, одним словом. Но мы предпочитаем отойти от истории подальше, послав её в задницу, и называем это «наше дело». В Нью-Йорке пять сильнейших семей, у каждой из них свой Босс. Сэл – Босс второй семьи. В любой стране есть подобные группировки. Бразилия. Мексика. Англия. Россия. Италия. И так далее. Моя душа падает в пятки. Щёки пронзает лёд. – То есть… ты… ты… – Всё худшее в одном флаконе, Белоснежка. Я Босс семьи Ромарис. Мы главенствуем над остальными уже более ста лет. Мы сила и мощь. Мы самые опасные и жестокие, – кивает Лазарро, тщательно следя за моей реакцией. Моё сердце подскакивает куда-то к горлу. Я не могу поверить. Я даже не смотрела подобные фильмы, потому что они мне были неинтересны. И вот передо мной настоящий криминальный авторитет. Господи… Подскакиваю со стула, который падает позади меня. – Белоснежка… – Нет, – выставляю руку и мотаю головой. Мне нечем дышать. Мне нужен кислород. Я начинаю ходить по траве перед столом, пытаясь принять и переварить эту исповедь. Господи! Останавливаюсь и смотрю на Лазарро. – Мафия? – дрожащим голосом переспрашиваю его. Он спокойно кивает мне. – Боже мой. – Опять принимаюсь метаться рядом со столом. Мафия! Да я уже не сомневаюсь, что меня попросту убьют! Во что я влипла? И все угрозы вовсе не кажутся мне такими уж надуманными. И то, как легко убивает Лазарро. Вся эта охрана. Странные слова Марты. Боже мой! Боже мой! Это правда. – И ты… – мой голос абсолютно садится, когда я замираю и поворачиваюсь к Лазарро. – Ты… убьёшь меня? Не важно, что я сделаю или нет, ты всё равно избавишься от меня, да? И от моей семьи тоже? Это всё бессмысленно? Всё… я узнала о вас, видела убийство, и ты… теперь убьёшь меня тоже? – запинаюсь. Паника овладевает разумом, когда всё становится на свои места. Столько картинок в голове. Столько событий. Я попала в руки к самому бесчеловечному убийце. Конечно, я слышала о мафии. Знаю, что они безумно жестоки, и им плевать на всё. Они распространяют наркотики, продают людей, насилуют их, издеваются над ними, взрывают всё. Думала, что меня это никогда не коснётся, ведь я была хорошей девочкой. Никуда не лезла, работала в хорошей и открытой компании. И вот теперь я просто в ужасе от перспектив. – Присядь, Белоснежка, – Лазарро указывает на стул. Я в безумном страхе за свою жизнь и жизнь своих родителей молниеносно подчиняюсь. Да, теперь я его боюсь. Очень боюсь. – Мы не убиваем мирных граждан без причины. Не ходим по улицам и не размахиваем пушками. Мы не стреляем на поражение, чтобы повеселиться и убить любого, только бы это сделать. У нас есть устав. Есть правила. Их принимают на совете семей. Там же и решаются судьбы членов наших домов, если дело касается всех и грозит проблемами. Я не планирую тебя убивать, если ты останешься рядом со мной. – Всё же ты угрожаешь, – шепчу я. – Предупреждаю. Сейчас ты находишься под защитой семьи Ромарис. Ты неприкосновенна, Белоснежка. Никто из других семей не посмеет тебя тронуть. Но если ты переметнёшься к кому-то без моего разрешения, пока мы в отношениях, или предашь меня, или решишь орать о нас на улице, то я тебя убью. Я не прощаю предательство. Никогда. Я убиваю за это, иначе пострадают люди, которых я обязался защищать. Ты понимаешь это? Медленно киваю. – Тебе рядом со мной ничего не угрожает… – Мне раздеться, чтобы опровергнуть твои слова? – тихо перебиваю его. – Это уже другая сторона отношений со мной, – усмехается Лазарро. Боже мой, передо мной глава криминального сообщества! Настоящий и злобный мерзавец! – Между нами нет отношений, – не могу смолчать. Не хочу, чтобы он считал, что я это так легко приму, смирившись с его признанием, и позволю дальше со мной делать то, что ему нравится. Уж точно не теперь. – Так, милая моя гуппи, у тебя снова память отшибло? Ты знаешь, скольких я утопил здесь за подобное? – рычит Лазарро, указывая взглядом на бассейн. Перевожу туда взгляд и сразу же представляются плавающие трупы. Меня передёргивает от ужаса и подступающей тошноты к горлу. – Но я… между нами нет отношений. Не тех, о которых ты говоришь. Или я давала согласие на это? Я же… не хочу, – отвечаю едва слышно. – Тематических нет, ты права, и мы не трахаемся, как похотливые извращенцы, но между нами есть связь. Ты попала на мою территорию, Белоснежка. Тот клуб, в который ты прибежала за помощью, мой. Манхеттен принадлежит мне. Это самая большая территория в Нью-Йорке, и я за ней присматриваю. Ты перебежала с территории Сэла на мою. Именно на его территории ты была в ресторане. Они всегда меняют территории, затрагивая все семьи, но бросают трупы только на моей. Мусорят, суки. И как только ты переступила порог моего клуба и попросила о помощи, то подписала нерушимое соглашение со мной. Ты меня понимаешь? – Нет. Я… ничего не подписывала. Я… – Чёрт возьми, мне придётся снова отлупить тебя, чтобы ты поумнела. Это аббревиатура, Белоснежка. Ты жертва мудака, который хочет подорвать мой авторитет уже год. Целый, мать его, год! И если ты думаешь, что я отпущу тебя, пока не поймаю и не прикончу его, то сильно ошибаешься. Ты будешь рядом со мной. – Лазарро ударяет кулаком по столу, отчего я подпрыгиваю. Ягодицы начинают ныть, напоминая о том, что он может со мной сделать. Господи… а что делать мне? Разумно. Подумать разумно. Да какой здесь, может быть, разум? Мне хочется плакать и бежать. Бежать от него и плакать. – Каждая семья уже в курсе, что кто-то стабильно, каждый месяц, подкладывает мне свинью. Это меня бесит. На моей территории всегда порядок. Всегда. Но какая-то тварь решила показать мою слабость. Я этого не прощаю. Я убил стольких людей, пытаясь добраться до него, что тебе и не снилось. Все они оказались или обдолбанными наркоманами, или подставными. Этот сукин сын давно планировал это и теперь продаёт людей прямо у меня под носом, нарушая мои правила. На моей территории запрещена работорговля. Наркотики тоже. Этим занимаются другие семьи, но не моя. Поэтому ты, Белоснежка, для меня важная улика, которую я и буду использовать в достижении своей цели. Сцепляю руки в замок, а они дрожат. – Не так страшен чёрт, каким он тебе кажется сейчас, Белоснежка. Мы не нарушаем свои правила, не убиваем людей просто так. Мы удерживаем крупные корпорации в своих руках. Им нужна защита, и мы её предоставляем. Ни один бизнес в Америке не процветает без нашего разрешения и откупных за нашу помощь. Полиция, политики и остальные под нашим контролем. У нас соглашение. Если они поймут, что я сдаю позиции, то начнётся бойня. И я не буду милым. А буду защищать то, что мне было передано по наследству, и то, что я поклялся уберечь. Тебе не о чем волноваться. Я это сказал для того, чтобы ты была в курсе, что я не в игры играю, и чем твой необдуманный поступок может тебе грозить. Не только тебе, но и остальным. – И ты думаешь, что я легко приму тот факт, что вы убийцы? Мафиози? Спокойно приму эту исповедь? – шепчу я. – Ты привыкнешь. Все привыкают. Это бизнес. Обратная сторона красивой жизни и роскошных домов. Деньги и кровь всегда были связаны. Я не основатель семьи, а продолжаю дело своих предков и не предам его. – Ты убиваешь… – Да. И буду это делать дальше. Если я не убью, то цепочка разорвётся, что принесёт огромные проблемы. Когда гниёт рыба, её утилизируют, чтобы она не заразила других. Таковы правила и моего дома. Но это всё нюансы, о которых тебе не нужно знать. – И что дальше? Что будет дальше? Ты будешь приводить сюда людей и убивать их? – Я не гажу у себя в доме, – кривится Лазарро. – Я это сделал, чтобы поскорее подтолкнуть тебя к откровенному разговору и наказанию. Понимаешь, после убийства у меня появляется желание выплеснуть это, и самое удобное для меня русло – тема. – Тема? – переспрашиваю я. – Ты готова это увидеть? Хочешь, чтобы я отвёл тебя туда, где ты побывала в ту ночь? – Нет. Не хочу, – категорично мотаю головой. – Жаль. Чем быстрее всё узнаешь, тем проще тебе будет принять это. Остались ещё вопросы? – Лазарро делает глоток остывшего кофе. В моей голове рой из ужаса и жестокости. Я не могу сконцентрироваться на чём-то одном. Слишком грязно. Слишком страшно. Слишком… больно. – Тебе нравится это? – тихо спрашиваю его. – Я привык. Это моя работа, Белоснежка. Каждый должен быть на своём месте. – Я спросила: Тебе нравится убивать людей? – твёрже повторяю свой вопрос. – Да. Я испытываю возбуждение от этого. Прикрываю глаза, и последняя надежда на то, что в этом человеке осталась хотя бы капля человечности, испаряется.