– А где ты нашла ступеньки? – неожиданно спросил Кай. – В мамином ресторане нет лестницы. На нее накатила волна страха, на висках выступил холодный пот. – Э-э… там, через дорогу. Пожалуйста, пусть он больше не спрашивает. – В вечерней школе? Эсме вжалась в сиденье и провела пальцами по дверной ручке. – У тебя очень красивая машина. Как она называется? – «Порше 911 турбо эс». – «Пор-ше», – задумчиво повторила она. – Красиво звучит. – Наверное, – пожал плечами Кай. Эсме расслабилась: кажется, удалось его отвлечь. Не тут-то было – уже остановившись перед домом, он спросил: – А что ты делала в школе? Ее прошиб пот, волосы прилипли к шее. Если он узнает, ничего не выйдет. – Ты что… Не дав ему закончить вопрос, она открыла дверцу, выбралась из машины и похромала к дому. – Лучше не напрягай ногу, я тебя отнесу! Нога уже почти не болела, но Эсме все равно кивнула. Кай протянул ей ключи и подхватил на руки. Она отперла дверь, и он внес ее в дом. «Если наклонить голову, можно будет поцеловаться, – подумала Эсме. – Нет, это его испугает. Никаких поцелуев. Нельзя». А ей так хотелось провести пальцами по небритой щеке, потрогать густые темные локоны… Она заставила себя сдержаться лишь усилием воли. – Тебе нужно подстричься. – Знаю, – поморщился Кай. – Могу тебя подстричь, я умею. Я всегда стригла своих кузенов, – сказала Эсме и затаила дыхание. «Не надо было предлагать, – тут же подумала она. – Наверное, в их кругу не принято стричься дома». – Ты можешь меня подстричь? – Запросто. – Я – трудный клиент. – Покажи картинку. Я сделаю точно так же. Кай молча внес ее в комнату и усадил на диван. – Подстрижешь меня завтра утром? – С удовольствием, – радостно улыбнулась Эсме. – Договорились. – А какую стрижку ты хочешь? Можешь показать? – Мне все равно. Лишь бы короче. – Я могу выбирать сама? – Конечно. Он едва заметно улыбнулся, засунул руки в карманы и подошел к столу, на котором лежала фотография. – Кто это? – Мои мама и папа. – Твой отец учился в Беркли? – Брови Кая поползли вверх. – Думаю, да, хотя точно не знаю, – тяжело вздохнула она. – Я никогда его не видела. – Вот как… Кай перевернул снимок. Эсме знала, что на обороте ничего не написано. – Как ты считаешь, если поехать туда, мне помогут его найти? – В Беркли? – Ага. – Возможно. В ее сердце загорелась искорка надежды. – А можешь меня отвезти? Завтра, после стрижки? – Хорошо, поедем, – помедлив пару секунд, ответил Кай. Эсме встала, от радости готовая его обнять, однако сжала руки в кулаки. – Спасибо, Ан Кай. Его губы тронула улыбка. – Пожалуйста. Он подошел к двери в ванную, соединявшую их комнаты, и остановился. – Не забудь снять повязку, когда будешь принимать душ. Перед сном я наложу новую. – Хорошо. Оставшись одна, Эсме залюбовалась своей перебинтованной ногой. Повязка была наложена равномерно, не туго и не слабо. Кай умеет заботиться о людях. Он стал бы хорошим отцом для Джейд. Если бы захотел, конечно. Только это не входит в его планы… «Брось мечтать, – сказала себе Эсме. – Он просто хороший человек». Достав телефон, она долго рассматривала прически кинозвезд и музыкантов, пока они не отпечатались на подкорке, полная решимости сделать Каю лучшую стрижку в его жизни. Глава 12 Утром Эсме принялась за подготовку к стрижке. Выдвинула на середину кухни стул, нашла острые ножницы, приготовила веник с совком, чтобы подмести остриженные волосы. Не хватало только Кая. Девушка сложила руки вместе и сделала несколько глубоких вдохов. Несмотря на уверенность в своих способностях парикмахера, она побаивалась. Что, если ему не понравится? Вдруг он разозлится, что она испортила ему прическу? Вода в ванной стихла, и в кухню вошел Кай – в черных шортах и черной футболке с надписью белыми буквами «Я люблю налоги». Футболка красиво облегала мускулистый торс, и Эсме с трудом заставила себя перевести взгляд на волосы. Они были чуть влажные – идеально для стрижки. – Тебе не тяжело стоять? – вспомнил Кай о ее больной ноге. – Можем перенести на другой раз. Эсме улыбнулась: Кай, который часто не понимал, что делает кому-то больно, вдруг проявляет такое внимание к ее травме. – Нет, уже почти не болит. Садись. Он повиновался. Эсме с деловым видом взялась за ножницы, но Кай вдруг сказал: