– Подожди, я должен тебе кое-что объяснить… – Хочешь знать, какую стрижку я выбрала? Сейчас покажу… – Нет, фасон тут ни при чем, – покачал головой Кай. – Я доверяю твоему вкусу. Он провел рукой по коленям, явно нервничая. – Лучше положи пока ножницы. Эсме отложила инструмент. Он боится, что я все испорчу. Стрижка была выбрана отличная – классическая, элегантная. – Я аутист, – произнес Кай, глядя прямо перед собой. – У меня проблемы с чувствительностью. Ко мне нужно прикасаться определенным образом, особенно к лицу и волосам. Он нашел ее взгляд. – Я лучше покажу. Дай руку. Эсме не знала, что значит «аутист» или проблемы с чувствительностью, и все-таки поняла, что он доверил ей нечто очень важное. Затаив дыхание, она протянула руку. Когда их руки встретились, Эсме закусила губу, боясь, что он отшатнется, однако теплые пальцы крепко сомкнулись на ее ладони. Она облегченно выдохнула. – Мне неприятны легкие прикосновения, особенно неожиданные. Поэтому, когда прикасаешься, нажимай посильнее. Вот так. Кай взял ее руку и прижал к своей груди. Внешне он выглядел спокойным, уверенным в себе, но его сердце билось, как птица в клетке. Лишь теперь Эсме поняла, что он волнуется не из-за прически. – А раньше, когда я… – прошептала она. – Ты прикасалась слишком легко и заставала меня врасплох. – Я не знала… Она думала, что ему противны только ее прикосновения. А оказывается, у него со всеми так. – А что ты чувствуешь, когда к тебе прикасаются слишком легко? Кай нахмурился. – Это невыносимо, хуже, чем обычная боль. Трудно объяснить. – Перед тем как прикоснуться, надо предупредить? – Да. Эсме протянула руку. – Можно потрогать твое лицо? Кай сглотнул ком в горле и кивнул. Она протянула ладонь к его подбородку, но замерла, не дотронувшись. – Поможешь? Она боялась сделать это неправильно. Кай поднес ее руку к своему лицу и прижал к щеке. – Не волнуйся так. Я ведь знаю, что происходит. Если мы делаем что-то вместе, я в состоянии себя контролировать. – Очень плохо? – спросила она, боясь пошевелить пальцем. – Нет, нормально. Что касается волос, то старайся натягивать пряди посильнее. Прямо очень сильно. Мне не больно. Только не прикасайся слишком легко, пожалуйста. – Не слишком легко… Собравшись с духом, Эсме начала разделять волосы на пряди. – Так? Когда он опустил веки и кивнул, девушка осмелела. – Ну, нормально? – переспросила она через некоторое время. – Хорошо. У него были густые, шелковистые волосы, приятные на ощупь, и Эсме сама не заметила, как стала медленными, скользящими движениями делать массаж головы. Кай не протестовал, напротив, расслабился и закрыл глаза, дышал тихо и спокойно. У нее получилось. Она потянула прядь, как обычно во время стрижки. – Так? Кай поморщился, однако глаза остались закрытыми. – Сильнее. Она потянула сильнее. – Еще сильнее. Она закусила губу и потянула еще сильнее, хотя боялась сделать больно. – Так лучше. Эсме покачала головой и улыбнулась. Ей никогда не удалось бы решить эту головоломку, если бы он не объяснил. Она любила трудные загадки, на первый взгляд, неразрешимые. Чем труднее, тем интереснее. – Начинаю. Он открыл глаза и посмотрел ей в лицо. – Давай. Эсме слышала его слова, понимала, что это разрешение, но не могла отважиться. От массажа щеки Кая разрумянились, а темные глаза приняли мечтательное выражение. Ее никогда так не тянуло его поцеловать. Желание превратилось в навязчивую идею; захотелось устроиться у него на коленях, прижаться к нему всем телом и впитывать, впитывать, впитывать… Она отошла на секунду, пока не успела натворить глупостей, и собралась с мыслями. Обычная стрижка, не более. В ушах звучали его слова: «Ты должна это прекратить». Если он хочет большего, пусть сам делает первый шаг. Прикосновение холодного металла подействовало отрезвляюще. Эсме сосредоточилась, как хирург, взявший в руки скальпель. Учитывая его психологические проблемы, Кай проявлял просто ангельское терпение. И даже согласился отвезти ее в Беркли, искать отца. Надо его отблагодарить. – Начинаю, – сказала она, зайдя ему за спину. – Хорошо. Эсме вновь охватил страх. Кай меня не видит. Что, если прикосновение окажется неожиданным и я все испорчу, не успев начать? – Можешь поднести мою руку к своим волосам? Он взглянул на нее через плечо, озадаченно улыбнулся и прижал ее руку к волосам. Сначала ее движения были осторожными и нерешительными, однако каждый щелчок ножниц придавал уверенности. Собрав прядь между пальцами, Эсме натягивала как можно сильнее, обрезала и бралась за следующую. Постепенно сложился ритм. Придав форму сзади и по бокам, она перешла на переднюю часть головы. Последний щелчок ножниц – и темная прядь упала на пол. Эсме сделала шаг назад, чтобы оценить свою работу, увидеть не просто волосы, а общую картину. Преображение оказалось удивительным. Кай и раньше был красив, но теперь стал просто неотразимым. Короткая стрижка открыла лицо, во всей красе явив его мужественные волевые черты. «Девчонки будут вешаться ему на шею», – подумала Эсме. Она их прекрасно понимала. – Ну, как? – спросил Кай. Избегая легких прикосновений, Эсме проверила симметричность стрижки. – Мне нравится. – Постучав ножницами по подбородку, она позволила себе улыбнуться. – Хорошо получилось! Кай достал из кармана мобильный, разблокировал и протянул ей. – Сделай, пожалуйста, фото для Вай. Она – мой инспектор по стрижке. Эсме сделала несколько снимков под разным углом и отправила самый красивый себе. – Надеюсь, ей понравится. Кай почесал шею, к которой прилипло несколько волосков, и отправил ту же самую фотографию сестре. – Посмотрим. Не успела Эсме подмести волосы с пола, как пришел ответ от Вай: «Наконец-то! Кто тебя стриг? Чаевые пятьдесят процентов! Мой маленький братик – красавчик!»