Он понимал, что пора, но не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Он всегда надеялся на внутренний голос. Люди совокупляются тысячи лет, это естественный процесс, на уровне инстинктов. А он ничего не слышал, кроме собственного дыхания. Все пропало. Я сейчас все испорчу. Глядя прямо ему в глаза, Эсме закусила нижнюю губу и, слегка приподняв бедра, сняла трусики. Взгляд Кая притянуло темное облачко завитков между ее бедер. Он тяжело сглотнул. Она голая. Ослепительно голая. – Иди ко мне, – сказала она. Тело повиновалось само, накрыло ее, заполнив оставшиеся пустоты. Притяжение губ было слишком сильным, и Кай впился в эти губы с отчаянием приговоренного к смерти. Он качнул бедрами, его член скользнул по бархатистой коже, и самый кончик проскользнул внутрь. Каю показалось, что его охватило пламя: спина, затылок, лицо горели. Это случилось. Я и Эсме. Вместе. Постепенно продвигаясь дальше, он продолжал страстно целовать горячие губы девушки. С каждым сантиметром он преображался: сгорал дотла и восставал из пепла, пока не утвердился внутри нее окончательно. Эсме запрокинула голову и застонала. Кай ошеломленно замер. Ей с ним хорошо. Как же легко удовлетворить женщину!.. Он откинул с ее лица прядь волос и поцеловал в губы, охваченный нежностью и каким-то новым, незнакомым чувством. Нет ничего лучше, чем быть внутри Эсме. Теплая, упругая, мягкая, она подходила ему, словно они были изготовлены на заказ специально друг для друга. Девушка приподняла бедра, толкая его дальше, и Кая пронзило острое наслаждение. В нем проснулись инстинкты, о которых он даже не подозревал. Он вышел и с хриплым стоном опустился в нее вновь, еще и еще раз, быстрее. Черт, секс – это прекрасно! Это великолепно! В десять тысяч раз лучше, чем самому с собой в душе, в миллион, в миллиард! Потому что он делал это с Эсме. С ней все становится особенным. Как чудесно, что его первой женщиной оказалась Эсме. Эсме комкала в руках простыни, борясь с потребностью прикоснуться к Каю. У него был такой вид, как будто ему больно. Ей хотелось успокоить любимого, покрыть ласками его восхитительное, натренированное тело, состоящее из натянутых мышц и жестких линий. Все было просто чудесно, и хотя Кай ни разу не притронулся к ней там, где необходимо, Эсме вплотную подошла к оргазму. Она выгибала спину и ерзала, пытаясь найти правильный угол, а ее движения еще больше заводили Кая. Толчки набирали скорость и утрачивали силу; наконец, он открыл рот, совершил последнее усилие и замер на несколько секунд. Потом, тяжело дыша, чмокнул ее в висок, слез с кровати и скрылся в ванной. Эсме ничего не поняла. И все? Да нет же, он сейчас вернется. Неутоленная страсть молила о продолжении. За стеной полилась вода. Эсме села прямо и уставилась на дверь ванной. Ей внезапно стало холодно. Игра окончена. Он получил удовольствие и побежал смывать ее со своего тела. И минуты не прошло с тех пор, как он кончил. У нее еще губы не обсохли от его поцелуев. Эсме усилием воли сдержала закипающие в глазах слезы. Она не знала, долго ли сидела так, уставившись на дверь: пару часов или несколько секунд, но в конце концов вскочила с кровати, собрала одежду и бросилась в свою комнату. Швырнув вещи на пол, она вскарабкалась на диван и крепко обняла себя руками за плечи. Она так мечтала быть с Каем, ну и свершилось. Ее любопытство удовлетворено. Сама ведь сказала, что от него ничего не нужно, вот и получай! Эсме охватили обида и злость. Когда душ выключился, она решительно прошла в ванную. Кай смущенно взглянул на нее и поднял полотенце, чтобы вытереть волосы. Ее взору явились рельефные мышцы рук, широкие плечи, плоский живот, это, мускулистые ноги. Все так совершенно, но не для нее. Он улыбнулся ей – с ямочками, – однако улыбка сползла с его лица, столкнувшись с ее холодным взглядом. Эсме шагнула в кабинку и включила воду. Что со мной такое, почему я таю от его улыбки? Никакого самоуважения! Когда она стала мыть между ногами, чувствительная плоть вновь вспыхнула желанием. Он целовал и ласкал меня, пока я не начала сходить с ума… и бросил. Опять. Он всегда будет бросать меня, потому что я не та девушка, которая ему нужна. Я это знала и все равно упала ему в объятья. Глупая, глупая девчонка. Стоя под потоками теплой воды, Эсме поклялась себе, что остановится. Больше никогда. Хватит с нее тайных надежд, неловких попыток обольщения, проявлений заботы. Довольно! Хотя она не богата, не шикарна и не семи пядей во лбу, она тоже чего-то стоила. У меня нет красивой одежды, громких титулов и аристократического произношения, но меня нельзя использовать и выбросить на помойку. Я достойна большего. Укрепив с помощью этих размышлений свой смятенный дух, Эсме выключила воду, завернулась в свежее полотенце и вышла из кабинки. Кай, не дочистив зубы, обернулся и задержал взгляд на обнаженных частях ее тела. Эсме не могла не заметить, что его пенис вновь пришел в боевую готовность, и ее тело предательски дрогнуло. Глупая, глупая плоть. Она молча прошествовала мимо Кая и закрылась в своей комнате, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Натянув чистые белые трусики, влезла в просторную футболку, служившую пижамой, и постелила себе на диване. К нему больше ни ногой. Не успела она залезть под одеяло, как раздался стук в дверь. На пороге стоял Кай. Заметив на диване постельное белье, он почесал затылок. – Ты не будешь спать… в моей комнате, как обычно? – Мне и здесь неплохо. Он удивленно поднял бровь, но затем кивнул. – Ладно. Тогда спокойной ночи. Смущенно улыбнувшись, он закрыл дверь, и его шаги затихли. Эсме стукнула кулаком по подушке, вытащила ее из-под щеки и прижала к себе, как живое существо. Он ей не нужен. Собственный гнев – отличная компания. Глава 17 Первое, что увидел утром Кай – пустота на противоположной стороне кровати. Эсме нет, одеяло аккуратно разглажено – ни морщинки. Насколько нормально для девушки убегать от человека, с которым она только что занималась сексом? Это не укладывалось в голове, тем более, что когда Эсме спала одна, ей снились кошмары. Не придя ни к какому выводу, Кай решил оставить ее в покое. Он сел, спустил ноги с кровати и провел рукой по коротко остриженным волосам. Он спал как убитый – наверное, благодаря хорошему сексу. И все-таки сегодня что-то было не так. Стены слишком серые, обои выцветшие, кровать чересчур огромная. Даже ковер под босыми ногами выглядел уродливее, чем обычно, и его шелковистая мягкость не оправдывала этот жуткий вид. Надеясь, что все постепенно наладится, Кай занялся обычными субботними делами. Привел себя в порядок, съел протеиновый батончик и приступил к тренировке. Эсме не выходила из комнаты, и лишь после душа он наконец увидел девушку в гостиной. Она сидела на диване, уткнувшись в учебник; по телевизору шел мультфильм. Кай принес ноутбук и сел рядом, чтобы поработать, пока она занимается, однако не успел он расположиться на диване, как Эсме вскочила и ушла к себе. Что за ерунда? Стоило позаниматься сексом, и он ей надоел? Она ему совсем не надоела. Если честно, теперь он хотел ее еще больше. Нахмурив брови, Кай оставил ноутбук на диване и пошел выяснять отношения. Остановившись перед закрытой дверью, сделал глубокий вдох, потянулся и постучал. Дверь распахнулась почти мгновенно. За ней стояла Эсме – в той самой желтой футболке с надписью «Девочка любит мальчика» и в шортах до колен. Образ дополняли растрепанный хвостик и торчащий над ухом карандаш. Она была так красива, что у Кая защемило сердце. – Ты на меня сердишься? – спросил он. Девушка презрительно поджала губы. – Почему ты так странно себя ведешь? Он готов был на все, только бы она стала прежней. Эсме упрямо задрала голову, и извращенное желание поцеловать ее усилилось. И он бы непременно поцеловал, если бы не боялся, что она его укусит. – Что хочу, то и делаю. – Не пора ли поесть? Я могу… – Спасибо, нет. И она захлопнула дверь у него перед носом. Кай застыл в недоумении. Что это значит? Неужели… я ее чем-то обидел? Они занимались любовью, все было просто восхитительно, а затем он пошел в душ, чтобы не испачкать ее своим потом. Это потребовало титанических усилий, поскольку он чувствовал себя так, словно проглотил лошадиную дозу транквилизатора. Что случилось? Он плохо разбирался в людях. К счастью, Кай знал человека, который прекрасно разбирался в людях. Он схватил ключи от машины и вышел из дома. Чтобы доехать до жилого комплекса Квана в Сан-Франциско, потребовалось сорок пять минут, и еще пятнадцать ушло на поиски парковки. Наконец, он нажал кнопку домофона. Тишина. Кай позвонил еще раз. Ничего. Третья попытка. Нет ответа. Ворча себе под нос, он достал телефон и набрал номер брата. Кван поднял трубку после первого гудка. – Что случилось? – сонным голосом спросил он. – Я стою у тебя под домом. – Что-то стряслось? Погоди, я спущусь. Минутку… На заднем плане прозвучал тихий женский голос, и Кван сказал в сторону: – Брат приехал. Сейчас вернусь. Кай нервно гонял ногой засохший комок грязи. Похоже, не он один провел бурную ночь. Вот только вряд ли пассия Квана будет дуться на него целый день. Из подъезда вышел Кван – в чем мать родила, если не считать старых джинсов и татуировок. – Привет. Рассматривая нательную живопись, Кай забыл зачем пришел. – Когда ты успел сделать новые? А здесь что набьешь? Кван провел рукой по затейливым узорам на правом боку, сливающимся с японскими иероглифами на левом. – Здесь – ничего. Нужно знать меру. – По-моему, ты уже перешел эту грань. – Заткнись, у меня еще на заднице полно места. Пойдем.