– Ладно, жду, – засмеялась я, переходя на местное наречие. – Шесть дней ждала, подожду и минуту. И замерла, разглядев появившуюся из кустов мужскую фигуру. Почти незнакомую в местном наряде и больше не горбившуюся под тяжестью лет. Не было раздувшегося в последние годы носа и резких морщин вокруг глаз и рта, а русые волосы, растеряв по пути седину, обрели чуть рыжеватый отлив. – Варюха!.. – выдохнул он и ринулся ко мне. Я побежала навстречу, попала в крепкие, теплые руки, прижалась щекой к груди, затянутой в серую шелковую рубашку, и заплакала навзрыд, разом припомнив все тревоги и обиды последних дней. – Ну что ж ты, Варюха-горюха, – виновато бормотал дед, так знакомо гладя мою макушку, – душу-то рвешь… ведь все хорошо. Я тут и теперь никому тебя в обиду не дам… все у тебя будет… как только до дому доберемся. – Дед… – вспомнила я, прорыдавшись, про свои новые способности и, создав себе платок, решительно вытерла слезы. Потом опасливо огляделась и обнаружила, что мы остались одни. Даже Шейна куда-то исчезла. Наверное, не захотела мешать. А может, уже начала устраивать деду проверки? – Ну я дед. Уже двадцать три года. – Не преувеличивай, – засмеялась я. – Здесь мне всего двадцать. Пойдем, тут рядом избушка, посидим. – А магистры где? – Бес быстро окинул взором окрестные кусты. – Вот про них и поговорим… и про все остальное. – Идем, – чуть нахмурился он, но меня не отпустил, так и вел, приобняв, до самого крыльца. – А у меня как раз чай вскипел, – встретила нас мирно сидящая за столом Шейна, и Бес мгновенно напрягся: – Княгиня Шейнассия? – Ну да, – спокойно согласилась она. – Это я. – А каким… – он на миг запнулся, – чудом ты оказалась здесь? – Со мной пришла, – начала расстраиваться я, не похожи были эти двое на старых друзей. – Шейна помогла мне вытащить сюда тебя. Совет магов пока решения не принял, но с ними все сложно. Они обвиняют тебя в моем похищении. – Но, разумеется, ошибаются, – так же спокойно сообщила Шейна и бросила на меня короткий, предупреждающий взгляд. – Спасибо, хоть ты не считаешь так, как они, – жестко усмехнулся Бес. Глянул на меня и тяжело вздохнул: – Варь, я хотел тебе объяснить чуть позже… когда ты немного тут обживешься. – Дед, – в ответ я уставилась на него укоризненным и откровенным взглядом, – мне могут рассказывать про тебя все, что угодно, это ничего не изменит. Я всегда буду считать тебя своим дедушкой и любить по-прежнему. Потому что все помню, верю своей памяти и своим глазам, а не чужим словам. – Спасибо, – сглотнул он комок и с какой-то незнакомой гордостью добавил: – И не сомневайся, ты мне на самом деле родная внучка, роднее не бывает. – Да, теперь я это вижу, – вздохнула вдруг Шейна и печально улыбнулась: – Прости, Рэйльдс, такого я даже не предполагала. После той выходки… ну, в общем, я неверно о тебе думала. – Как интересно, – протянула я, рассматривая знакомо поджавшего губы деда. – Мне сразу почудилось, что вы давно знакомы. А теперь кажется, что я тоже имею право все знать и понимать, тем более так уж вышло, что в этом мире я доверяю пока только вам двоим. Ну и еще Хаттерсу, Данерсу и Витерсу… но им чуть меньше. – Любопытный список, – приподнял одну бровь дед. – Бес! Не увиливай! Я тут накосячила по полной форме, и в этом есть доля твоей вины. Поэтому сначала каешься ты, потом я. – А к чаю ничего нет? – оглядев стол, спросил он, и мне стало ясно, что дед тянет время, пытаясь сообразить, сколько секретов можно открыть. Но меня это не устраивало, я вдруг очень отчетливо поняла, как ненавижу, когда старые тайны вдруг настигают шальными пулями. – А чего бы тебе хотелось? – улыбнулась лукаво, предвкушая сюрприз. Ведь теперь я могу создать ему любое блюдо. – Малосольных сморчков и копченого суслика с черничным хлебом, – выдал он дичайший набор, и не успела я возмутиться, как на столе возникли три блюда. На одном горкой громоздились те самые грибы, которые я так и не решилась есть, на втором – похожие на ржаные, лепешки, а на последнем – целая кучка золотистых окорочков, испускающих невероятно аппетитный аромат. Значит, Шейна поторопилась исполнить его желания. – Настоящие, – почти благоговейно прошептал дед и вдруг как-то смущенно шмыгнул носом: – Вот теперь я начинаю верить, что вернулся домой. Глава шестнадцатая Мне пришлось отвернуть лицо, сделав вид, будто что-то достаю из кармана. Выказывать при свидетелях свои слабости дед очень не любил. – Ты зря так волнуешься, Рэйльдс, – вдруг очень мягко и как-то по-особому душевно произнесла Шейна, – она никогда тебя не упрекнет… – Я сам себя упрекал двадцать два года, – вмиг помрачнел он и резко отодвинул блюдо с копченым мясом, – и тысячи раз сам себя судил и приговаривал… и только в последние годы осознал сполна, что вердикт уже вынесен до меня и мера наказания определена. И даже исполнена. – Дед! – возмутилась я. – Если ты считаешь меня наказанием… – Нет, Варюха, – уверенно качнул он головой и перешел на русский: – Ты ни в коей мере не наказание. Ты, наоборот, джокер, неожиданный призовой бонус, который нечаянно выдала мне судьба. – Ну так соберись и колись уже, откуда у тебя взялись дети? И кто из крестьян – мой родитель, мать или отец? – Мать, конечно, – усмехнулся он, переключаясь на местный язык, выпил залпом остатки чая и стал самим собой, собранным и всезнающим дедом. – Но началась эта история намного раньше, сорок пять лет назад. Я тогда едва успел построить пятую часть задуманного дома и брался за любую работу, стремясь как можно быстрее скопить нужные для постройки деньги. В окрестных деревушках в моих услугах, конечно, нуждались, но селяне – народ прижимистый и за работу предпочитают расплачиваться продуктами и дровами. Или животными, цыплятами, козлятами… в то время у меня во дворе было шумно, как на ферме, и управляться со всем этим хозяйством приходила местная травница. За это я усиливал ей зелья. – Бартер, понятно, – кивнула я. – Вот она и принесла новость, что один человек ищет листья синих дубов. Разумеется, не целый лист, это драгоценность, а хотя бы кусочек. И заплатит тому, кто достанет, втрое. А у меня был в Ансвеле друг, мы вместе учились у Хаттерса. И он как-то писал, будто у них листья достать проще. – Бес усмехнулся и покосился на княгиню. – Разумеется, я решил купить и перепродать и помчался туда. Но друга дома не оказалось… Я обежал все лавки травников и всех лекарей – само собой, впустую. Только деньги зря потратил на аржабль, порталы тогда были под запретом. – Они и сейчас под запретом, – вздохнула Шейна и пояснила мне: – Чем больше синих дубов, тем сильнее их влияние, и порталы все чаще открываются не туда. Потом приходится спасать застрявших в трясине или на скалах путников. – Назад я мог вернуться только утром, и остался всего один призрачный шанс купить лист – найти контрабандистов. Непросто, но при желании можно. Вот я и отправился ужинать в такое местечко. Часа два сидел, отшивая предложения всяких девиц и перекупщиков амулетов. И осторожно намекая, что ищу нечто маленькое и синенькое. Но листьев так никто и не предложил, и я, отчаявшись, совсем собирался уйти, когда к моему столу подсела замотанная в тряпье старуха. Немного поспрашивала обо всем, потом поставила условие: она принесет кусочек листа, если я ее тайком уведу из города и некоторое время буду прятать от родичей. Они совсем замучили бедную, просто житья никакого нет. К тому моменту я уже понял, что она пользуется амулетом личины, а на самом деле очень молода. Пришлось потребовать доказательство совершеннолетия, и девица показала личный браслет. Больше спорить я не собирался, мы обговорили основные детали и расстались. А после полуночи встретились за городской оградой на старом погосте, и я открыл портал в соседний городок. Оттуда – в другой… в общем, к утру мы были в моей лесной хижине, где я жил веснами, собирая травы. Тогда мне не приходилось особенно выбирать, чем заработать. Девчонка не обманула, отдала почти четверть листа, и я провернул удачную сделку. Несколько дней я прятал спасенную у старой травницы, но та очень скоро отказалась от гостьи. Потом пристроил девчонку в небольшой городок помощницей к знакомому лавочнику, однако и он через пару недель вернул новую работницу. К этому моменту я убедился, что никто ее не ищет, и забрал к себе в недостроенный дом, надеясь получать по вечерам горячий суп. – Только не говори, – начиная понимать, куда постепенно движется история, серьезно предупредила я, – что речь о моей бабушке. – Да я бы не сказал, – мрачно фыркнул дед. – И врагу не пожелаю такой бабки, но ты же хотела правду? – Тогда сожми лирическую часть и пообещай никогда меня с ней не знакомить, – мгновенно определилось мое к ней отношение. – А разобраться, найти доводы в ее защиту? – прищурился он. – Нет уж, напросилась, теперь слушай. Хотя ты права, о том, как резко она изменилась, обнаружив, что у меня есть не только лесная хижина, но и хотя недостроенный, зато внушительный дом, лучше не рассказывать. Слишком большим дураком себя чувствую, вспоминая ее уловки и собственную слепоту. Но, к счастью, задержалась она ненадолго. Где-то через полгода ко мне приехал по делу один весьма богатый тэйн, родич князя из Подгорья, и она удрала с ним. Потом до меня дошли слухи о разразившемся скандале: когда Дусена попыталась соблазнить самого князя, ее даже собирались отправить в Обитель суровых дев, но заступился один из магов. Он забрал девицу в Дезвелл, и пару месяцев я о ней ничего не слышал. А потом заявилась княгиня Шейнассия и предъявила мне обвинение сразу в трех преступлениях. Совращение и умыкание ее несовершеннолетней воспитанницы, кража листа и жестокое обращение с женщиной, беременной моим ребенком. – Шейна, – выдавила я сквозь зубы, – мне казалось… Продолжать просто не хватило сил. – Я уже говорила, что ошибалась? – печально посмотрела она мне в лицо. – И могу повторить хоть сто раз. Очень трудно не поверить девушке, которую знаешь почти с пеленок. Она мне не родня, но ее мать верно служила нашей семье много лет, а потом вышла замуж. Однако неудачно, ей пришлось уйти от мужа с ребенком. Мы помогли Митте купить домик и выплачивали пособие, звали с дочкой на все праздники. И вдруг она прибежала в слезах – Дуси пропала. Причем, как выяснилось позднее, спохватилась Митта не сразу, и мы не смогли найти никаких следов. Но вскоре девушка обнаружилась в Дезвелле. Разумеется, мать тотчас отправилась к ней, а вернувшись, замкнулась, начала пить, и мне пришлось с ней побеседовать. Тогда я и услышала историю про Рэйльдса, сманившего Дуси из дома и заставившего бедняжку украсть у матери подаренный мной лист дуба. Но расстроило Митту вовсе не это. Дочь обвинила ее в неправильном воспитании, якобы по вине матери Дуси испытывала неоправданное доверие ко всем магам. – А твоя семья, – задумчиво пробормотала я, – маги? – Да. Отец был магом, а мать – целительница, и после его нелепой гибели ее выбрали княгиней. А потом, когда я стала… – Шейна на секунду запнулась, метнула в меня быстрый взгляд и уверенно закончила: –…взрослее, выбрали меня. Понятно, о чем она пока не может говорить деду. Я усмехнулась в ответ и так же ясно осознала, что не имею никакого желания дальше слушать про проделки шустрой и лживой бабуси. Можно подумать, их в том мире было мало, таких охотниц за состоянием, готовых идти по головам родных и близких, а тем более чужих, ради мужчины из разряда «кошелек на ножках». И не важно, какие сказки они вещают о неземной любви к духовному миру старичка или пузанчика, все равно им никто не верит. – Дед, – глянув на Беса, зло катающего по тарелке сморчок, тихо попросила я, – давай прекратим вечер воспоминаний? Скажи только, как он с ней познакомился? Мой беспутный папаша с моей не менее беспутной мамашей? – Варья, – огорченно вздохнула шеосса, – ты заранее их осудила, а она так рыдала, когда тебя не нашли. – Извини, Шейна, – не сдалась я, – но я столько раз видела, как люди буквально заливаются крокодильими слезами и при этом нагло врут. И работа была такая, и всяких шоу в подростковом возрасте насмотрелась выше крыши. Пока мне четко не объяснил человек, который варится в этом деле, что все они постановочные. Ну, то есть кто-то заранее пишет сценарий. А всякие комедьянтки стараются ради пиара и денег, разумеется. И если удастся потрясти публику, то все у них впоследствии в шоколаде. Дед, мне одно интересно… Ты же такой умный, наверняка уже давно во всем разобрался и разложил по полочкам. Выдай мне результат, я тебе безоговорочно поверю. – Дусена не маг, – неожиданно повеселел он, – но с ясельного возраста завидовала всем, кто имеет способности, причем по-черному. И хотела только одного – стать магом. А потом, когда поняла, что сама никогда не сможет обрести способности, решила заполучить мага. И план давно составила, и сообщника нашла… или нескольких, мужчинами она к тому времени крутила как хотела. И ее мать об этом знала, но прикрывала любимую, избалованную дочурку. Потому Дуси и была уверена, что ее не хватятся сразу, она уже не раз уходила из дома на несколько дней. Ну а сын… В первый раз он появился в восемнадцать лет, с требованием взять его в ученики. Но у меня тогда уже был ученик, а двоих я никогда не брал. Мне не понравилось, когда я жил у Хаттерса, бесконечное соперничество. Возможно, кого-то оно подстегивает, а меня подавляло. Хотя Хаттерс – очень мудрый и тактичный учитель. – Про него я знаю, он меня немного учил, – кивнула я и, вспомнив, обернулась к шеоссе: – Кстати, Шейна, я оставила ему твой саквояж и разрешила брать все, что понадобится, ты не против? – Не против, – качнула она головой. – Это твои вещи. Но сам Хаттерс никогда его не откроет. Придется тебе его убеждать. – Тогда сначала мы поедем к нему. – Приняв решение, снова уставилась на деда: – Так он на тебя обиделся? Твой сын? – Сначала, – пренебрежительно ухмыльнулся дед. – Потом посмотрел, как я гоняю ученика, и сообразил, что и с ним нянчиться не буду. Дуси вырастила Берга эгоистом и лентяем, но перевоспитывать его я не собирался, зная, насколько это бессмысленное занятие. Она не захотела отдать ребенка, когда я поехал за ним в Дезвелл после визита Шейнассии. Устроила целое представление, в ней погибла талантливая лицедейка. На полквартала орала, что он не мой, что я замучаю бедное дите работой, как замучил ее, и еще много чего, даже не догадываясь, что нас абсолютно никто не слышит, а меня и не видит. В тот раз я уже принял все меры предосторожности, да еще и записал ее выступление на кристалл памяти. И сказал ей об этом, когда считал, что она уже выдохлась. Тогда она устроила второй акт, со слезами и жалобами. – Неужели растаял? – изумилась я. – Нет. Просто тут служанка принесла крошечного младенца, и я понял, что совершенно не знаю, что с ним делать. Способностей к магии я в нем тоже не нашел и начал сомневаться в отцовстве. Она ведь лжет постоянно, так же непринужденно, как дышит. И все же, презирая себя самого, заставил ее записать все доводы, какие она приводила, чтобы доказать, что он мне не сын. И спокойно жил семнадцать лет. – Не кори себя, – мягко посочувствовала ему княгиня. – Несмотря на кажущуюся хрупкость, Дусена очень сильная и целеустремленная женщина, теперь я знаю точно. И сына нарочно баловала и делала все, чтобы он от нее зависел, ты верно угадал, ей нужен был личный маг. – И даже дальше про мою мать рассказывать не нужно, – ввернула я, желая наконец добраться до главного. – Как мне сказали, она весьма симпатичная особа. А он наверняка приезжал к тебе еще не раз и каждый явно имел свою выгоду.