— Ну да, конечно. — Морриган почувствовала, как краснеют её щёки. — Очень уютно, спасибо. Он тактично стёр с лица следы улыбки. — Скучновато пока, я понимаю… но вы ведь ещё не успели познакомиться. Ничего, притрётесь. — А… — Что имелось в виду, она опять не поняла, но не стала расспрашивать. — Хорошо. Стены кабинета были увешаны книжными полками и фотоснимками, по большей части с красивыми пейзажами и незнакомыми людьми. Сам Юпитер присутствовал лишь на нескольких — моложе, рыжее, стройнее и не такой бородатый. Вот он стоит на крыле биплана в полёте, вот оседлал медведя и победно выбросил вверх два пальца — знак победы, вот танцует на палубе корабля с красивой женщиной и почему-то ещё с мангустом. На письменном столе красовалась отдельная фотография в рамке: Юпитер с каким-то мальчишкой сидят рядышком, задрав ноги на стол и скрестив руки на груди, и улыбаются во весь рот. Мальчик белозубый, смуглый, с чёрной повязкой на левом глазу. Тот самый, что гонялся за драконом, а потом спрыгнул с крыши вместе с Юпитером. Только повязки Морриган вчера не заметила — наверное, потому, что он быстро пробежал мимо, а она была слишком занята разглядыванием ящеров-музыкантов и гигантских кошек. — Кто это? — Мой племянник Джек. Вот и здесь он, смотри… в прошлом году. На снимке стояли в ряд мальчики в одинаковых чёрных костюмах и белых рубашках с галстуком-бабочкой. Внизу шла надпись: «Школа Грейзмарк для талантливых молодых людей. Зима Одиннадцатого года эпохи Южных веяний». Морриган пробежала глазами список имён. — Здесь написано, что его имя Джон, — заметила она. — Угу, Джон Арджуна Коррапати. Мы зовём его Джеком. Она открыла было рот, чтобы спросить о повязке на глазу, но Юпитер перебил: — Спросишь сама. Хотя, наверное, придётся подождать весенних каникул — вряд ли он станет тут появляться до конца первого семестра. Я хотел вас познакомить сегодня, но, боюсь, Джек уже уехал в школу. — А разве сегодня не выходной? Юпитер тяжело вздохнул, пожимая плечам: — У нашего Джека — нет. Только начал третий год обучения и уверяет, что все его одноклассники вернутся в школу сразу после праздника готовиться к экзаменам. Вообще, в Грейзмарке им расслабляться не дают. — Он вышел с Морриган на лестницу и запер дверь кабинета. — Очень надеюсь на твоё плохое влияние. Ну что, идём в курительную? * * * — Хм… — Задумчиво выпятив губы, Юпитер покачался на каблуках у дверей лифта. — Морриган… Морриган… — Да? — обернулась она. Неужто наконец заговорит о Вундерколлегии? Он вскинул глаза: — Что? Нет, просто думаю, что нам делать с Морриган… ну, в смысле, как тебя называть. Морри?.. Морро?.. Нет. Моз? Мозза? Моззи? Половинки двери, звякнув, раздвинулись. Юпитер нажал кнопку девятого этажа. — Вот ещё! — ощетинилась Морриган. — Называйте как есть. — Да ну, брось, всем нравятся… Его перебил свистящий треск из динамика в виде рупора в углу, над головой. Там кто-то откашлялся и произнёс: «Доброе утро, дорогие гости: леди, джентльмены и вундерзвери! Настоятельная просьба к уважаемому гостю, который оставил в оранжер-рее четыр-рёх альпака, забрать их, по возможности, скор-рее. Если необходима помощь, обращайтесь к Кеджер-ри. Спасибо за внимание!» — Всем нравятся прозвища, — договорил Юпитер, когда рупор умолк. — Вот я, к примеру, Великий досточтимый капитан Юпитер Амантиус Норт, эсквайр. Морриган покачала головой: — Вы это сами придумали? — Ну… частично. — Длинновато! — хмыкнула она. — Прозвища бывают обычно короткие, как Пончик или Рыжик, а «Великий досточтимый капитан и так далее» за год не выговоришь. — Потому и сокращают до «Юпитера», — пожал он плечами. Лифт вздрогнул и остановился, они вышли. — Да, пожалуй, ты права, лучше короче. Так, подумаем… Мо? Мор?.. Мог! Точно — Мог! — Мог? — Она сморщила нос. — Да ты что, это же супер! — уговаривал Юпитер, шагая по длинному коридору. — Мог, Моггерс, Могстер — как хочешь менять можно. На все случаи жизни! Морриган скривилась: — Да ну… кличка как у собачонки, которая гадит на пороге… А про Вундерколлегию вы когда расскажете? — Скоро, Мог, но сначала… — Морриган! — Сначала общая экскурсия. * * * К облегчению Морриган, курительная комната оказалась вовсе не тем местом, где курят трубки и сигары. Облака подцвеченного ароматного дыма выдыхали, казалось, сами стены комнаты. Сейчас это был мрачновато-зелёный шалфей, «трава мыслителей и философов», объяснил Юпитер, сверившись с расписанием на двери. К вечеру его сменит романтический любисток, а совсем к ночи — ароматная лаванда «для лечения бессонницы». На диванчике у стены в театральной позе полулежал очень бледный коротышка — с ног до головы в чёрном и в бархатном плаще. Сильно подведённые чёрным глаза полузакрыты, уголки рта трагически опущены. «Что-то в нём готическое», — подумала Морриган, почему-то сразу ощутив симпатию к маленькому дремлющему человечку. — Привет, Фрэнк! — A-а, Юпи… — Один трагический глаз наконец приоткрылся. — Вот и ты. А я, знаешь ли, размышляю о смерти. — Ну ещё бы! — кивнул рыжий беспечно. — А ещё о песнях, которые спою на вечеринке в канун Дня Всех Святых. — Ещё почти год впереди! — хмыкнул Юпитер. — И заметь, я разрешил тебе не песни, а песню — в единственном числе. — А ещё — о нехватке свежих полотенец у меня в номере. — Тебе их меняют каждое утро, Фрэнк. — Мне нужно два полотенца каждое утро! — недовольно уточнил коротышка в чёрном. — Для волос — отдельное. Морриган подавила смешок. Юпитер вздохнул: — Ну так скажи Фенестре… А кстати, здо́рово вчера получилось — самый весёлый наш Рассвет за всё время. — Он наклонился к уху Морриган и объяснил шёпотом: — Фрэнк — мой главный устроитель крышесносных феерий. Лучший в своём деле, но мы его не захваливаем, а то ещё найдёт работу повыгодней. — Я и так знаю, что лучший, Юпи! — сонно усмехнулся Фрэнк. — А здесь остаюсь потому, что мне нравится. Ты единственный из отельеров в Свободном штате, кто не сковывает мой гений прозаическим бюджетом. — Ещё как сковываю, но ты его вечно игнорируешь… Кто тебе вчера разрешил нанять «Игуанараму»? — Ты сам и разрешил. — Ничего подобного. Я сказал — хватит и подражателей: «Ящеромания» идёт за четверть цены. — Угу, и с четвертью таланта! — Фрэнк сердито фыркнул. — Ты вообще зачем явился? Я, между прочим, силы восстанавливаю! — Да вот хочу представить кое-кого. — Рыжий хлопнул Морриган по плечу. — Знакомься, это Морриган Кроу. Коротышка в чёрном внезапно сел, ощупывая гостью внимательным взглядом. — Подарок мне привёл? Вижу, — прищурился он. — Юная кровь — это всегда приятно. — Он прищёлкнул зубами. Морриган старалась не рассмеяться. Коротышка явно старался её напугать, и разрушать его игру было жалко. — Нет, Фрэнк. — Юпитер раздражённо ущипнул себя за нос. — Что ты, что Фен… Надоело, честное слово! Кусать её нельзя, понял? В «Девкалионе» никого кусать нельзя — с этим покончено!