— Чёрный… Так я права или нет? — Чёрный не цвет. — Юпи-итер! — простонала она. — Ну ладно, ладно… — Он прислонился к стене, съехал по ней на пол и раскинул ноги на ковре. — Если тебе так не терпится поговорить о скучных вещах, давай о скучных. Рыжая шевелюра Юпитера, позолоченная солнцем, ерошилась сильнее, чем когда бы то ни было. Он был босиком, в мятой белой рубашке навыпуск и синих брюках с подтяжками, неряшливо свисавших ниже пояса. Всё та же вчерашняя одежда. Интересно, он так и спал одетый или не спал вообще? Он блаженно щурился на свет из окна, как будто готов был сидеть тут весь день, пропитываясь теплом до самых костей. — Значит, слушай… Устроено оно так… Слушаешь? Наконец-то! Чувствуя облегчение и страх одновременно, Морриган примостилась на краешке деревянного стула, настраиваясь слушать, даже если всё это ей не понравится. — Я слушаю. — Отлично, только не перебивай. — Он с неохотой сел прямее и, кашлянул, прочищая горло. — Каждый год Вундерколлегия отбирает группу детей для себя. Поступать может любой житель Свободного штата, которому исполнилось одиннадцать лет перед первым днём года — ты успела в последний момент, поздравляю! — ну и которого рекомендовал спонсор, конечно. Штука в том, что спонсором может стать не кто угодно, как при обучении в школах и различных компаниях, где лишь бы деньги были, даже если нет мозгов. Спонсор должен сам состоять в Вундерколлегии, старейшины за этим строго следят. — Почему? — Потому что они надутые снобы — не перебивай! Но признаюсь тебе честно, Мог… — Морриган! — Хоть я тебя и выбрал, это всего лишь начало. Впереди приёмные экзамены, которые мы называем испытаниями. Всего четыре, в течение года, и кандидаты выбывают по мере их прохождения — так мы выпираем самых лучших из… не самых лучших. Чтобы попасть в элиту, соревноваться приходится всерьёз. Такова традиция, ничего не поделаешь. — А что за испытания? — нетерпеливо спросила Морриган, кусая ногти. — Не перебивай! Сейчас расскажу. — Юпитер встал и принялся ходить из угла в угол. — Первые три меняются каждый год, их много разных, и старейшины их тасуют, чтобы не стало скучно. Что выберут в очередной раз, заранее никто не знает. Бывают совсем простые, как Речь, например. То есть выступить перед аудиторией, всего-навсего… У Морриган комок подкатил к горлу. Хуже для неё не придумаешь, лучше уж снова встретить Дикую охоту! — Или взять хотя бы Поиск сокровищ. Вообще одно удовольствие… Но некоторые — просто жуть, врать не стану. Скажи спасибо, что две эпохи назад отменили Страх. — Он передёрнулся. — Там было такое! Название «Нервный срыв» лучше подошло бы — кое-кто из кандидатов так и не оправился… Короче, насколько я понимаю, тебя больше всего волнует четвёртое испытание. Называется оно громко — Презентация, — но, по сути, ничего сложного там нет. Одно и то же из года в год: кандидат, прошедший все три испытания, должен предстать перед Советом старейшин и что-нибудь им показать. — Что-нибудь? — нахмурилась Морриган. — Да, что-то интересное… и полезное — не ерунду, в общем. — То есть проявить свой дар? — Она опустила глаза. — Особый талант, да? Юпитер пожал плечами: — Ну да — талант, умение, ноу-хау, называй как хочешь. У нас привыкли говорить «искра» — местный жаргон такой. Короче, чудесный уникальный дар, который старейшины сочтут достаточно важным, чтобы предоставить кандидату пожизненное место в рядах самой элитной и престижной организации Свободного штата, — вот и всё. — Он ухмыльнулся в рыжую бороду, явно считая свою улыбку очаровательной. — Всего-то навсего?! — Морриган ехидно хихикнула. — Но у меня нет ничего, так что… — Ничего, о чём ты знаешь. — А вы о чём знаете? — поинтересовалась она с ноткой раздражения. Что же он скрывает? — О многом. Я очень умный, — продолжал Юпитер её бесить. Вот же мастер ходить кругами! — На самом деле, Мог… — Морриган! — Тебе не стоит так волноваться. Главное, пройди первую тройку испытаний, а в остальном положись на меня. Я справлюсь. Невозможный человек! Морриган тяжело перевела дух и невольно сгорбилась на стуле. Кое-чего она добилась, но обещать что угодно можно. Она искоса взглянула на Юпитера: — А может, я больше не хочу в коллегию! Что, если я передумала? К её удивлению, он не рассердился. Спокойно кивнул, словно знал заранее, что она скажет. Помолчав, тихо произнёс: — Я понимаю, Мог, как тебе страшно. Коллегия очень много требует. Испытания будут трудные, но это только начало. «Просто замечательно! — подумала она. — Чем дальше, тем хуже». — А что потом? Юпитер глубоко вздохнул. — Понимаешь, это ведь не школа, здесь ни с кем не нянчатся. Только посторонние считают, что члены Коллегии как сыр в масле катаются, — получил золотой значок, и весь мир у твоих ног, бери не хочу. Ну и чём-то, может, они и правы: перед тобой открыты нее двери. Уважение, слава, приключения… резервные места на Вундерграунде — привилегии, короче. Но зато… — Он покачал головой. — Им неизвестно, каким тяжким трудом приходится зарабатывать эти самые привилегии. Дело даже не в приёмных испытаниях — стараться приходится всю жизнь, каждый день доказывать, что ты достоин, что ты особенный! Он помолчал, сурово глядя на Морриган. — Вот в чём отличие Вундерколлегии от обычной школы. Даже когда занятия окончатся, ты останешься частью сообщества, а оно — частью тебя самой. Навсегда, девочка! Старейшины могут располагать тобой до конца твоей жизни. На лице Морриган, должно быть, отразилось, как это всё ей не нравится, потому что Юпитер тут же поспешил подсластить пилюлю: — Впрочем, я начал с самого плохого — надо же тебе видеть полную картину… Вундерколлегия не школа, она как семья. Заботится о тебе и всем обеспечивает — тоже до конца жизни. Блестящим образованием, возможностями и связями, о которых обычный человек и мечтать не может… Но даже не это самое главное — у тебя появится своя группа! Те, кто победил с тобой вместе на приёмных испытаниях, станут твоими братьями и сёстрами. Что бы ни случилось, они всегда прикроют тебе спину и никогда не отвернутся от тебя. Даже пожертвуют ради тебя жизнью, так же как и ты — ради них. Юпитер вдруг часто заморгал и отвернулся, вытирая глаза ладонью. Морриган смотрела на него с изумлением. Ей ни разу не приходилось видеть, чтобы к друзьям относились вот так. Возможно, потому, что у неё никогда и не было друзей, разве что кроме Эммета, игрушечного кролика. Нежданно-негаданно — и вдруг появляется семья. Братья и сёстры на всю жизнь! Теперь многое становилось понятно. Юпитер мог вести себя как король, словно был окружён невидимым панцирем, который защитит от любых неприятностей в жизни. Он знал, что в мире есть люди, которые любят его и будут любить всегда, несмотря ни на что. Теперь он предлагает это и ей. Словно миску горячего супа голодному нищему, даёт в руки то, в чём она больше всего нуждается. Только сейчас Морриган вдруг почувствовала, насколько велик её голод. Да, она хочет в Вундерколлегию, хочет иметь братьев и сестёр — больше всего на свете! — Как мне выиграть? — Для начала просто поверь мне. Веришь? — Лицо его было честным и открытым, и Морриган кивнула без колебаний. — А потом предоставь мне побеспокоиться о последнем испытании. Когда волноваться пора будет тебе, я скажу. Обещаю. Странно доверять человеку, которого знаешь всего дна дня, но Юпитеру трудно было не верить. В конце концов, он спас ей жизнь. Она глубоко вдохнула и задала самый страшный вопрос: — Юпитер, мой талант… искра имеет отношение к… ну, вы знаете. — К чему? — Он нахмурился. — К проклятию… У меня что, дар доставлять… неприятности? Он раскрыл рот, чтобы заговорить, но вдруг задумался. Тишина длилась долго, и всё это время он как будто спорил сам с собой. — Прежде чем ответить, — произнёс он наконец, — не морщись — обязательно отвечу, — я хочу рассказать тебе, какая искра у меня. Я умею видеть. — Что видеть? — Истину. — Он пожал плечами. — То, что было, и то, что есть сейчас, — чувства, опасности… то, что живёт в Паутине. — Что такое Паутина? — А? Сейчас объясню… — Явно не сразу вспомнив, как мало гостья знает о его мире, Юпитер быстро заговорил: — Паутина — это такая невидимая и неосязаемая сеть, которая… ну, представь себе настоящую паутину, огромную и тонкую, накинутую на всю Сферу… Нет, знаешь, давай потом, пока тебе достаточно знать: я замечаю невидимое всем остальным. — Тайны? — Иногда, — улыбнулся он. — Будущее? — Нет, я не предсказатель, а Свидетель, так это называется. Я не вижу то, что будет, а только то, что уже есть. — Разве не у всех так? — скептически хмыкнула Морриган. — Ты бы очень удивилась… — Несколькими огромными шагами он пересёк комнату и взял с подноса ещё тёплый чайник. — Вот, опиши мне его! — Это чайник… — Нет, расскажи всё, что можешь узнать о нём — по одному виду. Морриган нахмурилась. — Ну, он зелёный… — И продолжала, получив ободряющий кивок: — Светло-зелёный с белым узором из мелких листьев… с большой ручкой и изогнутым носиком… — Она задумалась. Юпитер поднял бровь. — К нему есть чашечки и блюдца того же цвета… — Хорошо. — Он разлил молоко и чай в две чашки и протянул одну ей. — Очень хорошо. Думаю, ты увидела всё, что могла… то есть почти ничего. Я продолжу? — Морриган кивнула, размешивая сахар. Юпитер поставил чайник на поднос. — Этот чайник выпущен фабрикой на Пыльном перекрёстке — ну, это просто, оттуда идёт почти вся керамика в Свободном штате, так что не считается, — но я всё равно вижу: фабрика прямо-таки смотрит из него… Впервые он был куплен семьдесят шесть… нет, семьдесят пять лет назад в чайной лавке на Невермурском рынке. Первые его годы немного выцвели, но чайник ещё помнит и фабрику, и покупательницу. — Как может чайник что-то помнить? — поморщилась Морриган.