— Откуда ты, Морриган Кроу? — Из Несуя. Юпитер закашлялся, скрывая смех. — Она хочет сказать, из Седьмого кластера Свободного штата, инспектор. Такой… э-э… своеобразный диалект. — Вид у рыжего был самоуверенный и спокойный, как тогда на пограничном контроле. Флинтлок гордо выпрямился и шлёпнул блокнотом по ладони. — Теперь слушай сюда, Норт. У нас в Свободном штате строгий миграционный кодекс, и если ты и впрямь укрываешь нелегалку, то нарушаешь статей эдак разом двадцать восемь. Ты сильно влип, сынок. Нелегалы, они как чума, и моя святая обязанность — охранять границы Невермура и защищать его законных граждан от всяческого сброда, который лезет к нам из Республики. Лицо Юпитера посуровело. — Поистине благородная и почётная миссия — ограждать Свободный штат от тех, кому больше всех нужна его помощь. — Знаю вас, добросердечных слюнтяев! — оскалился Флинтлок, покручивая блестящий ус. — Вам волю дай — кого угодно сюда напустите… Смотрите только, как бы эта грязная нелегалка не доставила вам больше неприятностей, чем сама стоит. Юпитер впился в него взглядом: — Не надо её так называть! У Морриган по спине побежали мурашки. Она уже хорошо знала эту ярость в голосе и лёд в синих глазах. Инспектор, однако, был не столь впечатлителен. — Я называю её, как она есть, то есть грязной нелегалкой! Ты меня не проведёшь, Норт! Либо покажи её бумаги с законным гражданством, либо отправишься под арест, а нелегалка — на немедленную депортацию! Громкие слова прокатились по залу, отдаваясь эхом от стен и высокого потолка. Из дверей выглядывала испуганная прислуга. — У вас всё в пор-рядке, капитан Норт? — взволнованный Кеджери выскочил из-за стойки и встал рядом, бок о бок с Мартой. — Что за ужасный шум? — Кавалерственная дама Чанда Кали грозно взглянула на Флинтлока, обнимая Морриган за плечи. — Кто звал охрану? — рыкнула с лестницы Фенестра, хищно вылизывая огромные когти, словно в предвкушении охоты. — Юпи, укусить его за ногу? — глянул снизу крошка вампир. — Нет необходимости, — буркнул Юпитер. — Все нормально, спасибо. Идите, я справлюсь. Все неохотно разошлись, на своём месте осталась только Фен. Инспектор не сводил опасливого взгляда с гигантской кошки. Юпитер вновь заговорил, спокойно и негромко: — У вас нет права требовать документы у тех, кто подлежит юрисдикции Вундерколлегии. Мы сами справляемся со своими нарушителями. — Она ещё не ваша! — Тебе стоило бы внимательнее перечитать Вундеркодекс, Флинти. Статья девяносто семь, пункт шестой: «Ребёнок, проходящий приёмные испытания в Вундерколлегию, во всех юридических отношениях считается членом Коллегии до завершения испытаний либо прекращения участия в них». Во всех отношениях! Это значит, что она уже наша. У Морриган отлегло от сердца. Уже наша! Осмелев, она презрительно глянула на Флинтлока. Вундерколлегия на её стороне! Усы инспектора дрогнули, лицо налилось краской, затем побелело, исказившись от гнева. — Что ж, пока она твоя, Норт, но, как только провалит экзамен, я снова приду и потребую её бумаги! — Он пригладил усы и одёрнул коричневый мундир, посмотрев на Морриган, как на грязь, прилипшую к сапогу. — Тогда она окажется в своей грязной Республике, прежде чем ты успеешь выговорить «инспектор, пожалейте», а тебя самого не спасёт даже твоя драгоценная Коллегия! — Чопорно выпрямившись, он прошагал по мраморному полу и спустился по ступенькам во двор. Морриган повернулась к Юпитеру, который стоял мрачный как туча. — Меня правда могут выкинуть? — Она зябко поёжилась, к горлу подкатил комок. Страшная Дикая охота вновь замаячила перед глазами. — Куда мне тогда деваться? — Пожалуйста, не говори глупости, Мог! — фыркнул он. — Такого никогда не случится. — И вышел из холла, не глядя на неё. * * * В ту ночь гамак в спальне снова стал кроватью, теперь деревянной, с резными звёздами и полумесяцами. Спала Морриган беспокойно и видела во сне Презентацию, где стояла перед старейшинами не в силах вымолвить ни слова, а потом явились «хорьки» и отдали её Дикой охоте под радостное улюлюканье других кандидатов. К утру кровать превратилась в толстый матрас на полу. Очевидно, «Девкалион» сам ещё не решил, как относиться к своей постоялице. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Книжный тест — Фо у февя жа ишкья? — спросил Готорн, набивая рот сырными тостами. Юпитер разрешил новому приятелю Морриган навещать её в «Девкалионе» в обмен на помощь в подготовке к испытаниями, но пока они успели изучить только сам отель. Гостю особенно понравилось в курительной, где сегодня поднимали настроение шоколадным дымом, и в дождевой, хотя он не захватил резиновых сапог и теперь хлюпал ногами, промокшими до колен. Поразил его и театр, а точнее, костюмерная за кулисами, где стены были увешаны всякими нарядами в комплекте с голосом и характерной походкой, которая приставала как репей. Уже сняв платье Златовласки, Готорн потом целых полчаса бегал вприпрыжку по коридорам. Морриган и Готорн сидели за столиком в углу кухни среди пара, звяканья посуды и суетящихся поваров. Не лучшее место для занятий, но Фен не разрешила тащить еду в библиотеку, а Кеджери ещё с утра объявил, что гравитация в столовой временно отключена. — Фоуфевя? Что у меня за искра? — переспросила Морриган, уже испытывая тошноту от этого вопроса. — М-м… не знаю. Готорн понятливо кивнул, проглатывая кусок. — Можешь не отвечать. Кандидаты сплошь и рядом секретничают, чтобы всех поразить на последнем испытании. — Да нет, не то, — поспешила уточнить Морриган. — Я просто думаю, что искры у меня и нет никакой. — Так не бывает, — нахмурился он, отхлебнув полстакана молока. — Спонсор не может выставить кандидата без искры, правила есть правила. Морриган до сих пор втайне подозревала, что её искра как-то связана с проклятием. Очень хотелось посоветоваться с Готорном, но мешало обещание, данное Юпитеру, — о проклятии даже не упоминать. — Уж я бы, наверное, знала, будь у меня искра. Она отщипнула корочку хлеба. Аппетит совсем пропал. Что толку от дружбы, которая так скоро закончится? Готорну бы лучше водиться с тем собакоголовым. — Может, ещё узнаешь… — пожал он плечами, кидая и рот последние крошки, и раскрыл учебник, который Морриган позаимствовала из кабинета Норта. — Начнём с Великой войны? — Как? — не поняла она. — Начнём с Великой войны или оставим на десерт, а сначала покончим с занудством? — А ты ещё хочешь со мной дружить? — спросила она небрежно, скрывая удивление. — Ну да, а что? — Он скорчил забавную гримасу. Морриган невольно улыбнулась. Дружба для Готорна — что-то само собой разумеющееся. Ему и невдомёк, насколько это важно. — А как же расширение круга знакомств и всё прочее? На Вундерприёме говорили… — Она поднялась и сложила в раковину пустые тарелки, еле разминувшись с поваром, который нёс блюдо дымящихся мидий. Как же объяснить Готорну? — Сомневаюсь, что со мной стоит дружить. — Да ну, какая разница! — рассмеялся он, утыкаясь в книгу. Испытав прилив облегчения, Морриган снова уселась рядом. — Ладно, давай всё-таки с войны начнём — там поживее как-то. — Первый вопрос: «Сколько голов было срублено в битве у цитадели Плача в Хайленде?» — Без понятия. Он покачал указательным пальцем: — Тут скрыт подвох! Кланы горцев не отсекали головы, они разрубали врагов пополам — от плеча до пояса, подвешивали за ноги и трясли, чтобы выпали внутренности. — Живее некуда! — фыркнула Морриган. Какие же они разные, Свободный штат и Республика! Готорн потёр руки, глаза его сияли в предвкушении. — Следующий вопрос: «Какого пилота Военно-воздушных сил изжарил вражеский дракон в битве у Чёрных утёсов?» Ага, ещё к нему дополнительный, потруднее: «Какое племя горных дикарей полакомилось жарки́м, упавшим с неба?» * * * Неделю спустя Морриган во второй раз шагала по длинной дорожке к Праудфут-Хаусу, снова подавляя желание развернуться и убежать. Чёрные остовы деревьев по сторонам, растопырившие паучьими лапами голые ветви, казались ещё более зловещими на фоне серого пасмурного неба.