– Похоже, выгляжу я неважно, – сказал Фред. Наверное, в крови и саже, без бровей, смотрелся он не слишком хорошо. Мальчишка продолжал реветь, чуть не задыхаясь. Лайла вскочила на ноги. – Макс! – позвала она. – Что случилось? «Сахар», – подумал Фред. Он знал, что людям в шоке нужен сахар. – Хочешь конфетку? – У него в кармане были мятные леденцы. – Только перестань плакать! Он выудил сладости. Рука намокла: из-за пореза на бедре карман был полон полузасохшей крови, в которой всю ночь мариновались леденцы. Поморщившись, он сунул один из них в рот. На вкус он был не слишком хорош, но от сахара ему стало лучше. – Хочешь леденец? – Фред плюнул на полу рубашки и очистил конфетку. – Он мятный. – Нет! Ненавижу мятные леденцы! – ответил Макс. – Другой еды у меня нет. – О, тогда давай, – сказал Макс, словно лорд, принимающий хлеб из рук крестьянина. – Держи. – Фред положил леденец на липкую ладошку мальчика. – Постарайся растянуть удовольствие. Макс принялся сосать конфетку, причмокивая. Из носа у него по губам и подбородку потекли сопли. – Макс! – крикнула Лайла. – Иди сюда! – Пойдем, – сказал Фред. Мальчишка сосредоточенно сосал леденец, нахмурив брови. Он казался очень хрупким. Фред почувствовал, как у него защемило в груди, но сказал только: – Думаю, тебе не помешает высморкаться. – Я не сморкаюсь, – ответил Макс, и они, прихрамывая, направились к Лайле. – Не хочу и не буду. – А лучше бы высморкался. – Нет! Макс слизнул сопли с верхней губы. С пятилеткой не поспоришь, подумал Фред. У Макса на щеке засохла грязь, а уголки его бровей чуть приподнялись, что придавало его лицу озорное выражение. Фред пальцем подцепил воротник рубашки Макса и повел его, чтобы тот не оцарапался о колючки и не наступил в кроличьи какашки. Земля была покрыта мхом, кустиками травы и ветвями лиан. Упавшие с одного из деревьев алые цветы красным ковром застелили лесную подстилку. Среди этих цветов, в лучах яркого солнца, спорили Лайла и Кон. – Ты! Мальчишка! Как там тебя? Фред! – воскликнула Кон. – Скажи этой девчонке, что она абсолютно не права. – Она думает… – вспыхнув, начала Лайла. – Само собой, я думаю, что нам следует вернуться и подождать возле самолета, – сказал Кон. – Вдруг его увидят с воздуха? Тогда нас спасут. – Разумнее остаться здесь, – возразила Лайла и подтянула колени к подбородку. – Мы заблудимся, пытаясь найти дорогу назад. И вряд ли кто-нибудь увидит самолет. Никто не знает, где мы упали: искать придется по всем джунглям. Мы здесь одни. – Она сердито, не мигая, смотрела на цветок, немного напоминающий одуванчик. – Нам придется самим найти способ добраться до Манауса. Фред внимательно посмотрел на нее. У нее на щеке красовалась царапина. Узкое лицо обрамляли две темные косы, одна из которых обгорела при крушении. Она недобро взглянула на Кон. Кон встретила ее взгляд: – Это безумие. Мы должны ждать спасения рядом с самолетом. Уверена, моя семья уже отправила десятки самолетов на наши поиски. Может, даже целую сотню. – Но место нашего крушения сгорело в пожаре, – заметила Лайла. – Половина деревьев обуглилась, а значит, там даже животных не будет… – Мы с животными дружбы не ищем! – огрызнулась Кон. – Это не сказка! – …и нам нечего будет есть, – закончила Лайла. – И еще там… – Что? – перебила Кон. – Там пилот. – Он мертв, – искренне недоумевая, ответила Кон. – Он не сможет причинить нам вреда. Лайла говорила очень тихо, но Фреда удивляло, каким властным был ее тон. – Лагерь нужно разбить здесь. – Нет! – запротестовала Кон. – Это совершенно нелогично. – Фред? – повернулась к нему Лайла. – У тебя решающий голос. – Вовсе нет! – воскликнула Кон. – Это несправедливо. Решения не может принимать один человек! – Она смерила Фреда взглядом. – Если только он не согласен со мной. Фред снова оглядел поляну. Воздух здесь был свежим, а небо таким голубым, какого не увидеть в Англии. Он как раз собирался ответить, когда увидел вдалеке, где лес снова становился гуще, четыре дерева, которые упали так, что их вершины сошлись в одной точке. Смотря на них, Фред почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. – Вам не кажется, что эта поляна какая-то странная? – спросил он. – Это не ответ на вопрос! – заявила Кон. – Чем странная? – спросила Лайла. – Взгляните на те деревья, – сказал Фред. – Вон там. Он показал в нужную сторону. – И что с ними не так? Они упали. Все деревья падают, – заметила Кон. – Но упавшими они не кажутся, – пояснил Фред. Он побежал через поляну. В нем нарастали подозрения, но любопытство пересиливало страх. Самое большое из деревьев было поистине огромным: его ствол по толщине мог сравниться с колонной Нельсона на Трафальгарской площади. На него опирались три дерева поменьше. Они росли в нескольких метрах друг от друга, образуя неровный квадрат, а их ветви были увиты темно-зелеными лианами. – Брось, Фред! – крикнула Кон. – Не уходи с поляны! – Здесь что-то странное. Он провел рукой по одному из маленьких деревьев. У их корней росли грибы и папоротники. Фред толкнул папоротники вниз и почувствовал, как у него внутри все сжалось. Корней у трех деревьев поменьше на самом деле не было. Это были бревна по пять метров высотой, аккуратно прислоненные к центральному дереву. Фред видел на них зарубки, сделанные топором или мачете. Выросшие – или посаженные – у их основания папоротники маскировали отсутствие корней. – Это шалаш, – выдохнул Фред. – Что ты сказал? – спросила Кон. Фред толкнул лиану, натянутую между бревнами. – Это что-то вроде палатки, – пояснил Фред. – Шалаш. Он наклонился, готовый протиснуться сквозь листву. – Нет! Не заходи! – воскликнула Кон. – Не то чтобы я боюсь. Просто не надо туда заходить. Это неоправданный риск. Фред уставился на нее: – Что-что? Он никогда в жизни не задумывался, оправдан ли риск, а о неоправданном риске мог бы сказать разве что его директор. – Там может быть что угодно! Ягуары, или змеи, или крысы, – сказала Кон. – Я не могу не посмотреть, что там! – возразил Фред. – Возможно, она права, – заметила Лайла. – О змеях. Будь осторожен. – Я посмотрю! – заявил Макс и вскочил на ноги. – Ну уж нет! – отрезала Лайла, схватив его за запястье. – Ты останешься здесь. Фред раздвинул лианы, висящие между бревнами: – Ой! Он поморщился: у некоторых лиан были маленькие, но коварные шипы, которые зацепились за один из его порезов. Отодвинув еще несколько лиан, он замер. Его сердце, которое с момента крушения колотилось вдвое чаще, теперь перешло на третью скорость.