— Мы знаем. Нам не нужен ваш брат. Мы приехали за вами, мисс Роуд, — отдалось набатом в голове. Земля снова начала уходить из-под ног, когда мозг стал сигналить ещё об одной ошибке. Ноги будто вязнуть стали в ставшем мягким полу. — Думаю, это тоже ошибка, — откашлявшись, снова возразила я. — Мне сегодня исполняется двадцать один, а по условиям программы «Источник», насколько мне известно, в донорство могут забрать только после двадцати двух. — Верно, — отозвался другой. — Ваша кровь имеет определённые показатели, в которых остро нуждается кроктарианец, и мы вынуждены прибегнуть к чрезвычайному протоколу. Он продолжал говорить о высокой компенсации и социальных гарантиях, которую получит моя семья, но я уже почти ничего не слышала. Бешеный стук сердца гулом отдавался в голове. Всё казалось нереальным, и даже моё собственное тело словно жило само по себе, а я будто наблюдала за ним со стороны. Меня как безвольную куклу обняла тётя Элла, а третий «плащ» поднёс планшетку с какими-то бумагами, которые я должна была подписать. Протянул ручку и посмотрел выжидательно. А зачем? Это что-то изменит? Будто, если я не подпишу, они принудительно не затолкают меня в свой катафалк и не увезут. И как всё будет? Из меня сразу выкачают всю кровь или будут держать в качестве мешка с кровью где-нибудь взаперти? Я почувствовала, как меня начало трясти. Теперь я уже полностью ощущала своё тело, и защитная реакция оторопи уступила место страху. Такому жуткому, сосущему внутренности, от которого в груди всё зашлось морозом. — Я хочу попрощаться с братом, — выдавила я, дрожащей рукой ставя подпись в каком-то ненужном документе. — Можете оставить ему записку, но ждать нам некогда, — ответил первый «плащ». — Я хочу попрощаться с братом, – тупо повторила я, ощущая, как в легких становится всё меньше воздуха. Мужчины пожали плечами, видимо, решив, что я не совсем в себе, и двинулись к выходу, жестом предложив мне следовать с ними. Тётя всхлипнула и отвернулась. На ватных ногах, в сопровождении кроктарианцев я вышла на крыльцо. Чёрный микроавтобус стоял, почему-то, не у моего дома, а в конце улицы. Возле него ждали ещё четверо «плащей». Вдоль улицы толпились люди. Кто-то с сожалением смотрел на меня, кто-то с равнодушием, кто-то и вовсе опустил взгляд, но в глазах всех без исключения читалось облегчение. И их можно было понять, ведь в этот раз приехали не за ними и не за их близкими. Уже выйдя из своего двора и направившись к автомобилю, я повернула голову и вдруг в конце улицы увидела Шейна. Он шёл с каким-то блестящим свёртком, наверное, это был подарок на мой день рождения. Может быть, это была книга, а может быть, шарф. Брат умел приятно удивлять меня. Шейн остановился у крайнего дома и спросил что-то у мужчины, который наблюдал за происходящим из своего двора, а потом пошатнулся и, отшвырнув блестящий свёрток, со всех ног побежал в нашу сторону. — Мисс Роуд, поторопитесь, — аккуратно подтолкнул меня первый «плащ», и мне пришлось отвернуться. — Лил! — услышала я надрывный крик брата, и внутри меня, до этого словно заледеневшей, начал разгораться огонь боли. Я прикрыла глаза и закусила губы в отчаянном, бессмысленном и очень опасном желании броситься ему навстречу. — Лилиан! — Шейн нагнал нас уже почти у машины, когда передо мной открыли дверь. — Это ошибка! – разъярённо прокричал он, пробираясь между собравшимися людьми. — Ей только двадцать один! Двадцать один! Шейн прорвался ко мне, но «плащи» стали кольцом, не давая ему подойти вплотную. Я видела, как его лицо перекосило от боли, видела, насколько сейчас был безумным его взгляд. — Шейн, — тихо прошептала я, когда на плечо мне легла рука одного из сопровождающих. — Просто смирись… Пожалуйста, иди домой. На какие-то пару секунд ему удалось прорвать кольцо кроктарианцев, или же они решили подарить нам эти пару секунд, и крепко сжать меня в объятиях. В последний раз. Я успела вдохнуть родной запах в последний раз, зажмурившись. Это должно было дать мне хоть немного сил, а они мне очень понадобятся. — Продержись немного, Лил, — горячо прошептал он, — я приду, приду за тобой. «Плащи» оттеснили его, а меня вынудили сесть в машину. Двери захлопнулись, замки щёлкнули, а под колёсами заскрипел гравий. Глава 4. Объект 1ФНЗ Я сидела в машине и смотрела в одну точку, чувствуя, как на щеках горят солёные следы высохших слёз. Я волновалась за брата. Если захотят, ему вменят препятствие действиям посланцев «Источника», а за это можно получить несколько лет тюрьмы. Да и вообще, Шейн теперь остался один, если не считать тётю Эллу, но она никогда особо нами озабочена и не была. Приглядывала время от времени, но без особого энтузиазма. Мы чувствовали, что в тягость ей, поэтому сильно встреч и не искали. Сами по себе были, понимая, что мы — всё, что есть друг у друга. В салоне машины царила полутьма, а мои конвоиры были молчаливы и серьёзны. Я украдкой посмотрела на одного из них. Тонкий профиль, глаза посажены глубоко, волосы и брови светлые. Нельзя назвать его красивым, но и отвратительным тоже нельзя. Полосы на шее были скрыты за высоким стоячим воротником его плаща. Без них он выглядел почти совсем как обычный человек, но я бы сразу поняла, встреться он мне на улице, что это инопланетянин. Несмотря на внешнее сходство, было в нём что-то чужеродное, что-то пугающее и неизвестное. Меня начало знобить, и я отвернулась к окну, снова погрузившись в себя. Прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза, стараясь ни о чём не думать. Минут через тридцать машина остановилась. Один из моих сопровождающих вышел и придержал дверь для меня. Страх, слегка притуплённый поездкой, расцвёл с новой силой. Ноги не слушались, когда я с трудом вылезла из автомобиля. Автомобиль остановился перед высоким зданием, которое, казалось, было соткано из одного только стекла. Мы были в городе. Здесь всё было не таким, как в нашем гетто. Шум проезжающих машин, голоса людей, какой-то непонятный прерывающийся гул — всё это разом ворвалось в мою голову после тишины машины и концентрации на своём горе. Я никогда не была в городе. С самого рождения жила в нашем гетто, но видела города по телевизору и на фото в учебниках. Но всё равно впечатление совершенно другое. Наверное, не будь я в таком положении, то неустанно бы сейчас вертела головой, рассматривая всё вокруг. — Пройдёмте, мисс Роуд, – напомнил мне сопровождающий, знаком показывая следовать за ним в это стеклянное здание. Я послушно пошла. А что ещё я могла сделать? Кричать? Пытаться бежать? Тщетно. Меня бы догнали, усыпили и всё равно пустили бы в расход. А ещё могли бы и на Шейне или тёте Элле отыграться. Поэтому я просто продолжала механически переставлять ноги, глядя перед собой. Один из следующих за мной кроктарианцев прислонил к светящейся точке на двери здания, такой же стеклянной, карту с голограммой, двери разъехались в стороны, открывая нам путь. Но прошли мы недалеко. Прямо возле входа засветилась платформа, на которую я стала вместе со своими сопровождающими. С головы до ног по нам прошёлся голубоватый луч, и электронный женский голос объявил, что прибыли комиссары «Источника» с миссии 1ФН3 с объектом. Надо понимать, что этим объектом была я. Уже через несколько секунд к нам подошла женщина с планшетом в руках. На ней была надета свободная светло-серая одежда, чем-то напоминающая мою пижаму. Она протянула «чёрным плащам», которые привезли меня, планшет, к которому один из них также прикоснулся своей картой. — Следуйте за мной, – сказала мне женщина и направилась к одному из коридоров, ведущих из огромного вестибюля, в котором мы находились. Я сошла со светящийся платформы и пошла за ней. В вестибюле были ещё прибывшие: на платформе слева стояли два кроктарианца и женщина лет тридцати. Один сопровождающий придерживал её под руку, а она непрерывно рыдала, постоянно бормоча что-то нечленораздельное. Но всё же я смогла разобрать слово «малыш», и мне стало совсем не по себе. Что чувствовала моя мать, стоя на одной из этих платформ? Хорошо, что у меня нет детей, ведь им бы пришлось остаться без матери, как мне когда-то. Ещё тогда, когда маму и папу забрали, я решила, что детей у меня не будет, так я сокращу число несчастных сирот, их ведь полно теперь. С другой стороны уже за женщиной в такой же серой «пижаме», как и моя провожатая, шёл парень. Высокий, загорелый, сильный — такой бы пришёлся к месту на какой-нибудь ферме, счастливо улыбался бы, поглаживая лошадиную гриву или с силой сваливал тюки с сеном. Но теперь из него просто выкачают кровь и выбросят на помойку, как ненужный хлам. Я живо представила, как этот крепкий парень становится обескровленным и измученным, и сердце больно кольнуло, потому что я осознала, что сейчас, в эту минуту, иду собственными ногами туда, где меня ждёт та же участь. Ледяной ужас сжал сердце, заставляя поверить во всё происходящее. Осознать его в полной мере. Мои ноги подкосились, и я схватилась рукой за стену, чтобы не упасть. Женщина-провожатая подхватила меня под руку. — Ещё немного, мисс Роуд, доктор Ховард уже ждёт вас. Я посмотрела ей в лицо. Она была инопланетянкой, и я впервые так близко смогла разглядеть их лица. Из-под тонких светлых бровей на меня смотрели бледно-голубые глаза, но их странность была в том, что радужная оболочка была больше, чем у людей, а зрачки были маленькими, словно она в эту минуту смотрела прямо на солнце. — Всё нормально, я дойду, — осторожно высвободила руку. Мне было неприятно, что она касается меня. — Просто устала. Женщина, которая, как я поняла, была медсестрой, осторожно отпустила меня и продолжила вести по коридору, но уже не так быстро. Мы свернули вправо и остановились перед металлической дверью. Медсестра приложила к светящейся точке сбоку свою карту с голограммой, и мы прошли в большой светлый кабинет, где нас уже ждали. Мой взгляд упал на большое кресло в центре кабинета, вокруг которого стояли аппараты, а с поручней свисали ремни. Холод пробежал по позвоночнику, а воображение услужливо нарисовало картину из страшного сна. Только вот это был совсем не сон. Неужели всё закончится сейчас? Из меня выкачают кровь или же только часть, а потом будут использовать в виде живого источника, пока мои ресурсы окончательно не истощатся? Даже и не знаю, какой вариант предпочтительнее. — Здравствуй, Лилиан, — обратился ко мне стоявший у кресла мужчина, одетый в такую же форму, как и моя медсестра. – Меня зовут Морган Ховард, можно просто доктор Ховард, или Морган, как вам будет удобнее. Я ваш ведущий врач в программе «Источник». — Не буду врать, что мне приятно познакомиться. А имя моё вам, похоже, известно, — сама не знаю, откуда взялась это желание ответить грубо. Обычно я не дерзю незнакомым людям. На мой выпад доктор никак не отреагировал, лишь улыбнулся и пригласил жестом сесть на кресло. Глава 5. Предатель Как бы мне не было страшно, но сопротивляться я не стану, ведь смысла в этом нет никакого. Только семье своей навредить могу. Проходя мимо врача, я заметила, что его глаза не такие, как у моих конвоиров и медсестры. Они были человеческими! Я замерла, глядя на него. Несколько раз моргнула, опасаясь, что это мне уже кажется, что начались галлюцинации из-за напряжения и страха. — Вы человек, — поражённо проговорила я, констатировав факт. — Это так, — он снова улыбнулся, будто ожидал моего замечания и совершенно не смутился. — Почему вы работаете на них? — прошептала, не понимая. Это ведь… это ведь… совершенно в голове не укладывалось. Были они и были мы. Против друг друга. — Лилиан, это долгая история, — доктор Ховард перестал улыбаться и посерьёзнел. Он на мгновение опустил глаза в пол, но тут же без тени какого-либо стыда или сожаления во взгляде вскинул их снова. — И на это есть свои причины. «Предатель!» — едва не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык и присела на край кресла. Сжала кулаки, чтобы сдержаться, вновь вспомнив о Шейне и тёте. Сердце застучало быстро-быстро. И сейчас совсем не от страха. Скорее от возмущения, что, оказывается, есть такие среди людей, как этот доктор Ховард! Предатели! Ещё и причины там какие-то упомянул. А не причины ли сотен тысяч людей? Миллионов даже… Рабство, которое длится уже шестьдесят лет. Я на мгновение прикрыла глаза и постаралась незаметно выдохнуть, пытаясь совладать с собой и успокоиться. Доктор включил стоящий рядом аппарат, вытащил из него провод с электродом, который закрепил на моей шее, там, где проходит сонная артерия. От холодного геля, что был на электроде, побежали неприятные мурашки. Я сглотнула и замерла. — Не бойся, мне нужно отследить ток твоей крови, а потом мы проведём необходимые анализы и просканируем весь организм.