Тайен вздохнул, отошёл от окна и сел в кресло напротив моей постели, а я опустилась на кровать. Он уже говорил мне, что именно по этой причине — исследовать, как зарождается жизнь в других мирах, понять, какую цепь эволюции они упустили, кроктарианцы и покоряют чужие миры. Но, возможно, потому что они причиняют боль другим, им и не дано воспроизводить себе подобных? — Мои сестра и брат, особенно Яра, подвержены сильным нарушениям. Мой эмоциональный фон тоже далеко не идеален, Лили. Но сейчас не об этом. На Кроктарсе была группа учёных, которая предложила симбиотировать население планеты с другими расами, они утверждали, что только так мы начнём возвращать себе способность деторождения, но Совет решительно отмёл это предложение. Представители правящих семей не хотят кровосмешения. Но мы подозревали, что эксперименты всё же начаты. Внутрь меня стала просачиваться тревога. Я не понимала, к чему ведёт командор, но где-то в подкорке поселилось жуткое чувство. Во рту пересохло, пальцы заледенели, но я продолжала внимать его рассказу. — Когда код твоей крови совпал с моим по тридцати параметрам, в то время, как у большинства землян он совпадает с нашим максимум по двадцати, я озадачился, Лили. Ещё более странным было узнать твоё имя. — А что с ним не так? — сердце начинало стучать всё громче. — У многих землян такое имя. Тайен встал и потянулся к графину с водой, налил в стакан и протянул мне. Дрожащими пальцами я обхватила холодное стекло и поднесла к губам, с наслаждением приняв в себя глоток, а потом ещё и ещё. — Что ты помнишь о своих родителях, Лили? Мне совершенно не понравился этот его вопрос. Он царапнул слишком глубоко, там, где хранились самые важные и трепетные воспоминания и чувства. — Что ты хочешь этим сказать, Тайен? — я встала и прошлась по комнате. Захотелось вытереть влажные ладони о платье. Всё это бред. Сумасшествие какое-то. — Их отняла у меня Программа. Их забрали вы! Я резко развернулась к командору и гневно посмотрела. Плевать, что нарушала субординацию, и он мог запихнуть меня в клетку, как его братец с сумасшедшей сестрой поступили со своими источниками. — Лилиан, — командор тоже встал и подошёл ко мне. — В Программу никогда не попадали Анжела и Виктор Роуд. Я проверил это всеми доступными моему положению возможностями. Поднял документы, лично перепроверил реестры. Таких доноров в программе «Источник» никогда не было. То, что он говорил, казалось глупостью. Полнейшим бредом. Нереальной несуразицей. — Не может быть… — прошептала я, в ужасе пошатнувшись. — Но я сама видела, как “чёрные плащи” увели их и посадили в машину! Как увезли, и больше я их не видела! — Я не знаю, кто это был и почему их забрали, — командор смотрел на меня с сожалением, а потом сказал то, что совершенно не укладывалось ни в моей голове, ни соответствовало моей картине мира вообще: — Думаю, твоя мать была кроктарианкой, одной из тех учёных, а отец землянином. В животе скрутило, словно там сжалась пружина. В висках начало стучать. Это неправда. Это просто не могло быть правдой. — Мои родители любили меня! — я почувствовала, как горячие слёзы стали собираться в уголках глаз. — Они не могли проводить надо мной эксперименты. Ты ведь это хочешь сказать, да? Это? Тайен взял меня за плечи и немного сжал, заставив посмотреть на него. — Они проводили их не над тобой, а над собой. А ты — удачный результат. Твой брат — нет, его кровь больна, но не ты, Лили. Потому они и назвали тебя так — в честь цветка возрождения из кроктарианской легенды, понимаешь? Поэтому ты и пережила реверсивное переливание, подтвердив тем самым нашу с тобой генетическую совместимость. Нет, я совершенно не понимала. Отказывалась, отвергала эти дикие умозаключения. Такого быть не могло! Просто не могло. Я не результат жутких экспериментов каких-то учёных из чужой галактики. Моя мама пела мне земные песни на ночь и не спала у кроватки, когда у меня была высокая температура. А отец катал на плечах и играл со мной в куклы. Разве так ведут себя с объектом эксперимента? Нет! У меня была семья, которую сломали эти жуткие существа. — Прекрати! Это всё неправда! — я толкнула командора в грудь, но на него это не возымело никакого воздействия. Он лишь крепче сжал мои плечи. — Лили, они и правда тебя любили. Возможно, даже настолько, что скрыли свою удачу от правительства. — То есть от тебя? – я почувствовала горечь в горле от сказанных слов, мне хотелось высвободиться из его рук. — И от меня тоже. От всех. Любили так сильно, что сбежали и спрятались, как могли. Замели следы. — И что теперь? Что ты будешь делать? Надо мной станут ставить эксперименты? — мой собственный голос дрогнул. Тайен смотрел мне в глаза, а под лёгкой белой рубашкой появилось размытое свечение. Внутри меня стал растекаться странный жар. Он затоплял все чувства: страх, обиду, шок от того, что я узнала. Проникал в кончики пальцев, заставляя их неметь, а щёки пылать. * lUlIOHYb (Промокод к роману Маши Малиновской "Я вернусь в твою жизнь") — Только один. И я проведу его сам, — прошептал командор, а потом его губы накрыли мои. Глава 42. Морок и просветление Глава 42. Морок и просветление. Это было так, словно только для этого я и была создана. Будто в этом было моё предназначение. Тепло заструилось от его губ по моим венам и стало распространяться по всему телу. Я никогда раньше не целовалась, не ощущала мужских губ на своих. Только родственные поцелуи Шейна в щёку, но это ведь совершенно иное. Губы Тайена были мягкими и нежными, они прижались к моим, а потом мягко раскрыли их, похитив мой вздох. Его ладонь скользнула мне в волосы и обхватила затылок, вызвав миллион мурашек по всему позвоночнику. Колени подогнулись от избытка ощущений, когда я почувствовала, как язык командора скользнул в мой рот. Но Тайен не дал мне упасть и лишь крепче прижал к себе, заставив ощутить через тонкие ткани наших одежд его горячее тело. Набравшись смелости, я попробовала ответить, чем вызвала судорожный вздох моего захватчика. Сейчас я не осознавала действительность, совершенно забыла, кто я и кто он, почему я здесь и с какой целью. Мысль о том, что я результат генетических экспериментов между инопланетными расами тоже ушла на второй план. Были лишь губы, нежно терзавшие мои, и руки, сладко сжимающие мое тело. Было только дыхание, ставшее единым на двоих. — Лайлэйн, — горячо прошептал командор, оторвавшись от моих губ. — Я грезил об этом с того самого момента, как увидел тебя — дрожащую на кресле от ужасов адаптационной сыворотки. Мне хотелось сделать что угодно, лишь только бы оградить тебя от боли. Он подхватил меня на руки, в два шага пересёк комнату и мягко опустил на постель. Дрожь, зародившаяся внутри, стала разливаться по всему телу. Тайен опёрся коленом о постель и склонился надо мной, глядя в глаза. Его взгляд горел, полосы на шее сияли стальным мягким блеском, завораживая и околдовывая. Он снова приник ко мне поцелуем, но уже совершенно иным. Теперь это не было похоже на мягкое прикосновение. Теперь это был властный, подчиняющий напор, ломающий стены и любые преграды. Меня переполняли ощущения, и я выгнулась ему навстречу от разряда тока, прошившего моё тело от низа живота и до самой шеи. Широкая ладонь командора скользнула вниз к подолу моего платья. Я понимала, что нас ждёт, осознавала, хоть сама никогда ничего подобного и не делала. И сейчас мне хотелось этого. Крепкие пальцы прошлись по коже моего бедра и сжали его, вырывая обоюдный вздох. И сладко было, и страшно одновременно. И стыдно, ибо сейчас я предавала всю свою расу, свои убеждения и взгляды. Предавала добровольно и с желанием. Сладкие прикосновения губ перешли на нежную кожу моей шеи, заставляли изнывать от непривычного желания и задыхаться в ожидании неизведанного. Плавиться в руках моего захватчика и мучителя. Тайену Яжеру удалось отобрать у меня не только физическую свободу, но и свободу воли. Он подчинял меня, заставляя с жаром отвечать на его ласки. Гореть в его руках, желая продолжения. Сделал так, что я сама захотела подчиниться. Свечение полос под рубашкой стало ещё ярче. Оно манило, вызывая непреодолимое желание прикоснуться к ним. Я, набравшись смелости, сжала дрожащими пальцами край его рубашки и потянула вверх, помогая командору избавиться от неё. Он замер, удерживаясь надо мной на руках и позволяя рассмотреть ближе. Я подняла руку и коснулась пальцем тонкой, слабо сверкающей полосы. Уже не с таким страхом, как тогда в его комнате, и не отдёрнула руку тут же, как лёгкое электричество мягко кольнуло в ответ. Это было странное ощущение и почему мне очень-очень нужное. Какое-то естественное и будто-то даже привычное. Желанное. Я стремилась к нему, будто плыла по воде — мягко, плавно, легко. Я провела пальцем по полосе от самой шеи и до её окончания на груди, наблюдая, как за моим прикосновением тянется более яркий след, через доли секунд возвращающийся к своему привычному. Он тоже реагировал, и осознание этого волновало ещё больше. Моё тело было готово принять его. Оно жаждало этого, и я не могла противиться. Да и не хотела. Я распахнула глаза, посмотрев в лицо командора, а он мягко улыбнулся в ответ, а потом склонился и снова пленил мои губы. Ещё жарче и ещё желаннее оказался этот поцелуй, в котором я растворялась без остатка и без памяти. И внезапно в комнате раздался треск, а через несколько секунд неестественной тишины послышалось шипение. Пространство вокруг стало заполняться едким дымом, что вызывал кашель и слёзы. Тайен замер, а потом сорвался с меня. — Лили! — прохрипел он, прикрыв глаза ладонью, а второй схватил меня за запястье и почти сорвал с кровати. — Ты должна бежать! Давай же! Его согнуло пополам в жутком кашле, а я соскочила на пол и теперь растерянно озиралась вокруг, не понимая, что произошло. Паника тошнотворной волной поднималась изнутри, вызывая оторопь и растерянность. Если это дело рук Ириса Яжера, если он пошёл против власти брата, то мне не выбраться и не спастись. Я бросилась к командору, который осел на пол, а через секунду он сильно побледнел и потерял сознание. Кажется, дым подействовал на него сильнее, чем на меня. Полосы ярко заискрили и почти потухли. И в этот момент послышался треск бьющегося стекла. В окно запрыгнул мужчина, одетый во всё чёрное. Нижняя часть лица была закрыта маской, но и верхняя была плохо видна из-за дыма. Я отпрянула и закричала, когда мужчина бросился ко мне. — Эй, Лил! Тише, это я! — он сдёрнул маску, и я узнала своего брата. — Тише, малышка, теперь всё будет хорошо, я заберу тебя отсюда. — Шейн! — я бросилась ему на шею, обняв дрожащими руками. Слёзы полились теперь потоком уже не из-за дыма. — Шейн, ты здесь! Ты жив! — Давай, Лил, пошли, у нас мало времени. Бросив напряжённый взгляд на дверь в комнату, он подтолкнул меня к окну, а сам бросился к лежащему на полу командору. В руках брата блеснул нож, заставив моё сердце сжаться. — Нет, Шейн! – я подалась к брату и схватила его за локоть, повиснув. Что-то не дало мне позволить Шейну убить командора. — Он уже мёртв! Не трать время. Я солгала, но Шейн этого не понял. Брат чертыхнулся, но рванул к окну. — Давай, тебя поймают, — поторопил он меня. Я подобрала длинную юбку и позволила подсадить себя на окно. Бросила последний взгляд на недвижимого Тайена, отметив, что его полосы мерцают, хоть и блёкло, а значит, он жив. Он будет в порядке — его спасут, я была убеждена. Морок спал, и на секунду я задумалась, что, возможно, зря остановила карающую руку брата. Но ведь командор — Наместник Белой ветви правящей династии, за его смерть нас будут искать куда более тщательно. А ещё в мире людей станет намного тяжелее, если к власти вместо Тайена придёт его брат или сестра. — Лили! – подгонял меня Шейн. Я посмотрела во тьму с высоты второго этажа, закрыла глаза и прыгнула, будто в пропасть. Едва сдержала сдавленный крик, когда меня поймали сильные руки, а потом грубо забросили на плечо. — Тихо, принцесса, — приглушённо пробасил низкий голос, а потом я увидела, как рядом с глухим звуком приземлился Шейн. Мои спасители бросились к южной стене. Сейчас я не ощущала холода, хотя на улице была зима. Да и бежали мы недолго. Через высокую стену, возле которой на земле недвижимо лежали трое «плащей», Шейн перелез первым, потом со мной на руках вскарабкался парень в маске и передал меня брату, будто куклу. — Садись, — кивнул мне Шейн на большой автомобиль, как у «чёрных плащей». Я, всё ещё пребывая в шоке, нырнула на заднее сиденье. Парень в маске сел за руль, а мой брат рядом с ним спереди. Машина зарычала и, зашипев шинами о гравий, сорвалась с места. — Там есть плед, принцесса, — я снова услышала низкий голос незнакомца. — Укутайся, ты же раздета. Я обернулась и взглянула в окно на удаляющийся дом, где мне довелось пережить столько всего. Странные эмоции всколыхнулись внутри, когда я вспомнила недвижимое тело командора на полу задымлённой спальни. Меня пробрало дрожью, я поёжилась и, развернув плед, набросила его на плечи. — Теперь всё будет хорошо, Лил, теперь ты в безопасности, — Шейн обернулся и посмотрел на меня с нежностью. Мне так не хватало его заботы, его добрых слов всё это время. Как же я скучала! — Эти кровососы больше тебя не достанут. Кстати, это Том, познакомься. — Привет! — отсалютовал парень за рулём и сдёрнул маску, а потом резко развернул машину, въехав за угол, отчего я завалилась на бок на сидении. — Держись там крепче, Принцесса. — Куда мы едем, Шейн? — я подалась вперёд, вглядываясь во тьму впереди, в которую неслась наша машина. — В штаб повстанцев, Лилиан. Тех, кто всё это время сопротивлялся этим кровопийцам. Мы едем готовиться к скорой войне, в которой им не победить.