– И это в век глобализации. Понятно. Почему вы начали беспокоиться только сейчас? Женщина пожевала губами, причмокивая, как старуха. По её щекам, покрытым солевыми следами, ползала жирная чёрная муха. – Мы с ней крупно поссорились. Она была на девятом месяце, и мне не нравился её ухажёр. Молоденький студент, а Катьке было уже 35 в это время. Ну что ей с него? Ни квартиры, ни машины, ни денег. А она говорит – люблю, и всё тут. Я её видеть не хотела, но тут подумала, всё-таки дочь. Квартира моя записана на неё, осталась от покойного мужа, тот ещё скупердяй был. Я хотела продать это жильё, купить комнату и бросить работу, но без Катьки я не могу этого сделать. Сергей чувствовал, что от этого дела дурно пахнет, но выбирать не приходилось. – Что ж, я постараюсь найти вашу дочь. До свидания. Выйдя от Агафьи Петровны, он попал под дождь. Частые капли стучали по полям шляпы, переливаясь через края и затекая ему под высокий воротник плаща. Мимо пролетел чёрный седан, окатив его штаны грязной водой. В довершение всего промокли сигареты, лежавшие в кармане, потому что зонта у детектива не было. Автобусную остановку снесли, как это делали по всей Пышме, поэтому укрыться от дождя было негде. Серая марь расплывалась над городом, застила взор. Пространство между небом и земной твердью прошило длинными нитями, которые тщетно пытались стянуть разрыв между ними. Сергей втянул голову в плечи и тут же пожалел об этом: так мокрое пятно касалось всей шеи, а не только её части. Кольцевой пришлось ждать долго, но детективу было необходимо попасть на проспект Успенский. В автобусе он прислонился к окну, разглядывая опадающую листву на улице Петрова. Стоял ранний октябрь, время умирания природы. Студента юридической академии поддерживали только мысли о Соне, которая казалась то мягкой и податливой, как плавленый сыр, то далёкой и неприступной, подобно Уральским горам. Автобус причалил к нужной остановке. Сергей побрёл к супермаркету, загребая ногами воду. Весь его тщательно продуманный костюм детектива висел на нём, как мокрая тряпка, потеряв всяческий вид. Войдя под унылые своды супермаркета, детектив обратил внимание, что многие прячутся здесь от ливня. Они стояли около входа, озирая однообразный городской вид за окном, и молчали. И лишь один из пожилых мужчин лениво переругивался с продавщицей. – У вас товар испорченный. От него так и несёт дохлятиной. Вы, наверное, давно не мыли холодильники. – Ах, отстаньте. Не нравится – идите в другой магазин. – Я живу тут рядом уже много лет. И у вас продавщицы вечно хамят. Сергея внезапно заинтересовал этот разговор. – Скажите, а кто вам хамил до этого? – спросил он. Мужчина посмотрел на него, и выдал: – Да кто, кто, была тут одна вертихвостка, вечно обвешивала меня. Я с ней ругался, грозился отделом защиты прав потребителей, а ей ссы в глаза – всё божья роса. – А почему вертихвостка-то? – С пузом она ходила. Залетела от местного студентика, а сама такая корова: вымя – во, рожа с усиками, как у солдата, да жирная больно. Звали её – то ли Лиза, то ли Катя… не вспомню уже. Сергей сделал стойку гончей. – И что же, родила? Мужчина задумался. – А не знаю я. Давно это было. Детей я её не видел. – Так может, она просто была в теле, а не беременная? – А кто ж её разберёт. Может, и так. Но со студентиком путалась, стерва. Вскружила ему голову, а потом ему уже некуда было деваться. – У вас сигаретки не найдётся? – спросил у него детектив, завершая разговор. Стрельнул у деда сигарету, заткнул её за ухо и пошёл ко входу в служебное помещение. – Мужчина, сюда нельзя! – преградила ему путь продавщица. – А мне бы с менеджером поговорить, – сказал он. – Так если вы насчёт жалобной книги, то шиш вам. Сергей разозлился. – Зови менеджера, кукла крашеная, – и сам испугался своему порыву. – Ой, какие мы храбрые, – наступала на него продавщица. – А ну, вали отсюда! – Что здесь происходит? – раздался чей-то спокойный голос. Сергей обернулся, увидел мужчину с бегающими глазами, в красном жилете и с бейджем «‎Алексей Степанович Прохвостов, старший менеджер». – Вы-то мне и нужны, Алексей Степанович. *** Кабинетик менеджера был обставлен скромно. Висел на стене прошлогодний календарь с сисястой снегурочкой. Тихо шумел системный блок. Расклеенные на мониторе стикеры пестрели надписями «Налоговая завтра!», «Починить холодильник СРОЧНО» и так далее. На столе стояла пепельница, переполненная бычками. Также в комнате находились пластиковый стул для возможных посетителей, и потёртое компьютерное кресло. – Присаживайтесь, – сказал старший менеджер и смахнул сор со стула. – Можно, я закурю? – спросил Сергей. – Да пожалуйста, – сказал Алексей Степанович и сам раскурил сигарету. Некоторое время мужчины дымили в тишине. Сергей держал драматическую паузу, а менеджер пытался просчитать его. – Вы, случайно, не из органов? – спросил менеджер. Сергею польстило, что его приняли за важную шишку. – Нет. Я, собственно, частным образом. – То есть у вас есть жалобы на работу нашего магазина? – Нет, я по поводу Кати. – Какой ещё Кати? У нас такая не работает. – Екатерина Кукушкина. Помните такую? – Припоминаю, – выдохнул струю дыма Алексей Степанович. – Давно уже не работает. Я тогда ещё грузчиком служил. И зачем она вам сдалась? Денег должна? – А что же, она у многих занимала? – Да поди у каждого второго. Мне она тоже должна изрядную сумму. Но ведь пропала, поганка. – И что, никто не ищет? – Да как же не ищет. Вася про неё недавно спрашивал. – Какой-такой Вася? – Ну друг Аркаши. – Так, давайте по порядку, что за Аркаша и кто такой Вася? У Сергея зазвонил мобильник. – Да? В трубке послышался хрипловатый женский голос. – Серёж? Голова начинающего детектива вмиг опустела, желудок подпрыгнул, и он нервно сглотнул. Менеджер деликатно молчал, смотря в сторону. И только серые глаза бегали из стороны в сторону. – Соня… не ожидал тебя услышать… ты же сказала, что между нами всё кончено? Голос бархатисто засмеялся. – А между нами ничего и не начиналось. Как там твоё дело? Ты всё ещё на мели? – Ну, ты же знаешь, Соня… я пока что студент. – Ладно, удачи. – Я… – Что? – казалось, женщина улыбается. – Может, встретимся сегодня вечером?