– Ну же, ну! – торопила лаборантов девушка. – Подходит! Вы точно уверены? Решать надо быстро. – Уверена! Берите! Берите всё! *** Сергей открыл глаза. Перевёл взгляд в сторону. На соседней койке спала Соня. Она была такой красивой. Но Соня не могла здесь быть, должно быть, ему это мерещится в предсмертном бреду. В таком случае, неудивительно, что она появилась, ведь все последние его мысли были только о ней… и о том, что не сложилось. – Очнулся? Я позову доктора, – Вася встал и направился в коридор. – Подожди… – прохрипел Сергей. – Что произошло? – Мы вызвали скорую. Тебе сделали две операции и переливание крови. Соня стала твоим донором. Она беспокоилась о тебе. Знаешь, парень, несмотря на то, что с тобой произошло, я немного завидую. И он вышел в коридор. Очнулась Соня. Открыла глаза, поморгала немного, привыкая к полумраку, и бросилась к кровати Сергея. – Серёжа! Я так боялась! Я боялась, что могу потерять тебя… навсегда. Она увидела немой вопрос во взгляде детектива. – Я хочу быть только с тобой, – и она взяла его за руку. *** – Мы нашли завещание отца, – сказал Вася. – Оказывается, дарственная не обладает законной силой, во-первых, потому, что противоречит воле покойного отца Екатерины, который завещал всё исключительно будущим внукам, во-вторых, по причине отсутствия подписи матери. Так что квартира не достанется никому до совершеннолетия внучки, а Агафье Петровне придётся съехать. – А что будет с девочкой? – прохрипел Сергей. – Её отдадут генетическому отцу. – Хорошо, – сказал Сергей, докуривая. – Ну, пойдём? Войдя в супермаркет, они ушли в дальние помещения, где размещалось холодильное оборудование. Здесь пахло гнилью и дохлятиной. – Вот, значит, какова она, материнская любовь, – прошептал Сергей, открывая холодильник. В нём лежали два окоченевших детских трупика. Сергей не понимал, мальчики это или девочки, но оба, похоже, были близнецами. Топорщился нежный чёрный пушок на их головах. Рты были раскрыты в предсмертном крике. – Пять лет они лежали здесь, пока холодильник не решились разморозить. Магазин продали новому владельцу, а тот решил навести здесь лоск. Когда распродавали последние товары, обнаружили малышей, – объяснял Василий представителю полиции. – Я был здесь в тот момент, когда это вскрылось. Сергей, что ты делаешь? – Лучше помоги мне! – Сергей, ещё не полностью отошедший от операции, пытался сдвинуть холодильник в сторону. – Да ты с ума сошёл! Только что вернулся с того света, и уже не терпится отправиться обратно! Что там у тебя? – Да, вот… За холодильником обнаружился мумифицированный труп. Человек был облачён в какие-то лохмотья. Вася внезапно опустился на колени и заплакал. – Запишите и это в протокол, – мрачно сказал детектив и закурил. Полиция, шокированная вторым неожиданным открытием, даже не обратила внимание на вопиющее нарушение закона. – Здесь всё, – прошептал Сергей во тьму и вышел из супермаркета, оставив Василия наедине с его горем. *** Полиция допросила Екатерину Кукушкину, и в результате она была осуждена за убийство троих человек. Женщина оглушила своего бывшего любовника, ставшего свидетелем захоронения младенцев, и столкнула его за холодильник, в помещении, куда редко кто заглядывал. Здесь он и умер, в одиночестве и отчаянии, с разыгравшимся приступом «голосов» и осознанием того, что его драгоценная Катя убила их общих детей. *** Шёл ливень, стремившийся смыть с лица земли людские грехи. Земля омывалась благословенной влагой. И лишь одинокий детектив брёл с букетом простых ромашек, выглядевших странно в октябрьской зяби. Подойдя к дому, он хотел было нажать на кнопку домофона, но увидел понурого парня, молча курившего на крыльце. – Вы, должно быть, Сергей? – сказал он, глядя на детектива. – Да. А вы, должно быть, мой новый клиент? Парень удивлённо посмотрел на него. – Вася не зря рекомендовал вас. Понимаете, моя бабушка пропала… – Найдём, – сказал Сергей, закуривая сигарету. – Не теряйте надежду. Жертва По дороге мчался автомобиль. Шумела какая-то попса, стонала вокалистка. Мужчина отвлёкся и не смотрел на дорогу, барабаня по рулю. Внезапно под колёса выскочила пёстрая дворняга. Он чертыхнулся и дёрнул руль, но было уже поздно: описав в воздухе дугу, собачье тело рухнуло сломанной грудой. Собака не хотела умирать, но чувствовала, как жизнь оставляет её. Мужчина, вышедший из машины, смотрел на её мучения. – Блин, новая машина! Проклятая псина. Зверь жалобно посмотрел на него, дёрнулся и ушёл. Оценив вмятину на бампере, мужчина вернулся в машину, выключил музыку, треснул по рулю, показал левый сигнал поворота и поехал в сторону работы. День был безнадёжно загублен. *** Завод пел. Стропила звучали, как басовые струны. Золотились солнечные столпы, танцуя в такт фабричной суматохе. Размеренно гудел кран, повинуясь приказам лёгкой руки. Стучали вагоны узкоколейки, подвозящей шихту к развёрстой утробе доменной печи. Шипели капли опадающего в ванну металла, потрескивало берёзовое бревно, дразнящее высокое пламя расплава. Завеса пара лёгким порывом вырвалась после погружения дерева в оранжево-золотистое море меди. Брызги попали на тёмный молескин плавильщика, и он прикоснулся к своим крагам. – Саня! Пошли жрать! – крикнул мастер. – Федя, смени его! Плавильщики поменялись местами. Названный Саней откинул забрало щитка и вытер испарину. Присоединившись к мастеру, он направился в сторону столовой. Над ними, как парящий коршун, завис кран, замолк, остановился. По тонким рейкам лесенки загрохотали чьи-то шаги, и Саня притих, залюбовался стройной фигуркой крановщицы. – Маря, – улыбнулся мастер. – Санёк-то глаза на тебе оставил. Маря вспыхнула до корней огневеющих волос, что было очень заметно при её белой коже. – Сергеич, ну ты чего? – пихнул мастера в бок плавильщик. Маря замерла перепуганной пташкой, в то время как Саша, не смотря в её сторону, негромко произнёс: – Пойдём с нами, Марина, если хочешь. Девушка пристроилась подле мужчин, и они неторопливо пошли. На улице отцветал август. Тёмно-синее небо, исцарапанное инверсионными следами самолётов, бледнело шрамами облаков. Солнце пробивалось сквозь тучи здесь и там, оставляя ожоги на траве. День медленно умирал, сочась струями заката. Саня твёрдо оттаптывал землю, бросая на Марину взгляды из-под длинных ресниц. Девушка смущалась, стараясь не глядеть на мужчину. Мастер, зажимая в зубах зубочистку, улыбался углом рта, наблюдая за ними. Щебеча о чём-то своём, мимо пролетела стайка офисных работниц. Марина посмотрела на свою униформу, перевела взгляд на тонкие каблуки и недлинные юбки женщин, вздохнула. Саня подумал, что зря это она, всё пустое, а красивее Маришки точно не найти. – Что, Маря, диплом-то когда покажешь? Поди, красный, да? – мастер посмотрел на девушку. – Я поступила в Бауманку. После колледжа проще, – ответила она, стараясь не смотреть на Сашу. – Говорят, общагу дадут. Саня отчего-то взгрустнул, не подавая, однако, вида. Вот так и случается прощание. *** Загорались огни, вознесённые на высоких столбах куда-то к стремительно мрачнеющему небу, местами светившемуся неоново-голубым. Саня шёл, считая шаги от столба до столба, пока не наткнулся на пятачок без освещения. Чернильная тьма облепила его тело душной паутиной. Шаги отчего-то гремели, как будто он шёл по жестяной крыше, а сердце забилось так быстро и звучно, что мужчина испугался, как бы кто не услышал... кто-то, кто обитает во мгле. Прогнав мрачные мысли, он включил фонарик на телефоне, и пошёл дальше. Саша всё брёл по тёмному участку, а время тянулось как резиновое, и мир вокруг замер. Грохот завода внезапно стих, и уши залила тишина. Он не видел ничего перед собой, не различал даже контуры собственного тела. Луч фонарика резко обрывался в пустоту, совершенно не рассеивая мрак. Липкая тьма вливалась в приоткрытый рот мужчины, и он ощутил на губах запах кладбищенской земли. В горле пересохло, стало тяжело дышать. Плавильщик попытался вдохнуть, но воздух не мог пройти сквозь слипшуюся гортань. – М-м-м, – замычал он, и поразился тому, как беспомощно и громко это получилось. Впереди почудилось движение. Что-то огромное и тёмное брело ему навстречу. Прорвавшийся сквозь беспросветность луч фонарика выхватил когтистую лапу. Саня подумал, что от недостатка кислорода у него помутилось в голове. Перед глазами поплыли разноцветные круги. – Х... – попытался вдохнуть он. Голова разрывалась на части. Тело онемело. Колени подкосились, и мужчина рухнул на асфальт. Телефон перевернулся, направив свой луч вниз. Краем глаза Саня заметил, как склонилась над ним колоссальная чёрная тень. Тёмные блестящие глаза смотрели на него, не мигая. И лишь белели длинные острые жвала раскрытой пасти. Мигнул свет, и Саня понял, что он находится около пруда. Казалось, будто впотьмах плавильщик случайно забрёл в противоположную от проходной сторону, к лесу. Вдалеке шумела автострада. Дыхание выровнялось. Ничто не напоминало о приступе удушья. И тут Саша осознал, что не помнит, куда идти. Огни не были видны за деревьями, и лишь бледная ущербная луна провалом в иной мир зияла посреди неба. Вдруг Саня подумал, что последним поступком, который он совершил в своей никчёмной жизни, станет убийство несчастной собаки. Мужчина обессилел от безысходности.