Наверное, он слишком долго смотрел на небо. Там, в вышине, двигались громадные силуэты, странные существа дрейфовали неведомо куда и невесть из каких времён. Может, всему виной был рокот грома за горизонтом: это собиралась с духом гроза. А может, всё это напомнило ему тени в музее Филда*, где оживала Седая Древность, подобно тем, другим теням с дневного сеанса в прошлую субботу, когда повторно крутили «Затерянный мир»*, чудовища срывались с утёсов, а мальчишки, перестав носиться по проходам туда-сюда, визжали в восторге и ужасе. Может статься… – Ну ладно, – откликнулся один из мальчишек, не открывая глаз: он так соскучился, что даже на зевок сил не осталось. – Это… Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – Динозавром, – заявил Бенджамин Сполдинг. Как по заказу, у горизонта прогрохотал гром. Мальчишки разом открыли глаза. – Кем?! – Ну да, но кроме динозавра?.. – Никаких «кроме», – отрезал Бенджамин. – Любая другая работа – фигня. Он засмотрелся на облака: громадины надвигались, поедая друг друга. По земле семимильными шагами шествовали молнии. – Динозавр… – прошептал Бенджамин. – Пошли отсюда! Один из псов пустился наутёк, мальчишки поспешили следом, презрительно фыркая: – Динозавр? Ха! Динозавр, скажет тоже! Бенджамин вскочил на ноги и погрозил им кулаком: – Вы будьте кем хотите. А я буду собой! Но дети уже разбежались. Остался только один пёс – бедняге было явно не по себе. – Тьфу на них. Пошли, Рекс. Пора подкрепиться! Тут-то и налетел дождь. Рекс кинулся бежать. А Бенджамин задержался – он высоко вскинул голову и обвёл надменным взглядом окрестности, не обращая внимания на потоки воды. Так миниатюрным воплощением величия промокший насквозь мальчишка в гордом одиночестве важно прошествовал через лужайку. Гром распахнул ему входную дверь. И захлопнул её за спиной у мальчика. Дед сам всего добился, лучше и не скажешь. Беда в том, как частенько говаривал он сам, нагребая себе курятины и подцепляя лопаточкой кусок яблочного пирога на закуску, что он так и не смог решить, чего добиваться-то. Так что он вроде как выкатился в полуразвалившееся депо жизни с одноколейки инженера-железнодорожника: рано ушёл на пенсию и стал городским библиотекарем; вскорости уволился, чтобы баллотироваться в мэры; толком не начав, быстро забросил и это дело. Сейчас он работал штатным оператором в одной из типографий в деловой части города – и заодно при давильном прессе в погребке бабушкиного пансиона: гнал вино из одуванчиков в пику сухому закону. А в промежутках между типографией и погребком рылся в своей обширной библиотеке, которая уже выплеснулась в гостиную, в коридоры, в чуланы и во все примыкающие спальни, сверху и снизу. Его разнообразные хобби включали в себя коллекционирование бабочек (он их ловил и держал на решётке радиатора), запугивание непокорных цветов в саду, ежели те отказывались делать что велят, и наблюдение за внуком. Наблюдать за внуком было всё равно что взять билет на вулкан. Сейчас вулкан был неактивен: сидел за полдневной трапезой. Дедушка, чуя, что в глубинных недрах вовсю бурлит лава, промокнул салфеткой губы и обронил: – Что нынче нового в большом мире? Не сверзился ли с какой-нибудь флоры? Уж не прогнала ли тебя домой какая-нибудь фауна, то бишь бешеные пчёлы? Бенджамин замялся. Жильцы приходили за стол каннибалами, а уходили добрыми христианами. Он дождался, пока несколько новоприбывших каннибалов заработают челюстями, и только тогда признался: – Выбрал себе дело на всю жизнь. Дед тихонько присвистнул: – И что же это за профессия? Бенджамин объяснил. – Иосафат милосердный! – Пытаясь выиграть время, дедушка отрезал себе ещё кусок пирога. – Здорово, что ты всё решил в таком юном возрасте. А обучаться ты как собираешься? – Деда, у тебя ж в библиотеке полным-полно книг! – Книг-то у нас навалом. – Дедушка потыкал ложкой в корочку. – Но что-то не припоминаю среди них никаких «Практических руководств» времён юрского или мелового периодов, когда в моду вошло рвать друг другу глотки и никто особо не возражал… – Деда, у тебя в подвале миллиарды журналов, и ещё на чердаке полтриллиона. – Бенджамин переворачивал оладьи словно страницы, прозревая дивные чудеса. – Наверняка в них найдётся куча картинок доисторических времён и всяких тогдашних тварей! Заложник чудовищной привычки никогда и ничего не выбрасывать, дедушка смог лишь тихо выговорить: – Бенджамин… – И опустил глаза. Родители мальчика пропали без вести в шторме на озере, когда Бенджамину было десять. Ни их самих, ни их лодку так и не нашли. С тех пор родственникам то и дело приходилось отправляться к озеру на поиски Бенджамина: а тот стоял на берегу и орал на воду, возмущаясь, где все и почему не идут домой. Но в последнее время мальчуган ходил к озеру всё реже и всё больше времени проводил здесь, в пансионе. А теперь – дедушка нахмурился – ещё и в библиотеке. – И не просто каким-то там дурацким динозавром, – перебил Бенджамин. – Я стану самым крутым! – Бронтозавром? – предположил дедушка. – Бронтозавры такие славные. – Не-а! – А вот взять аллозавра… может, аллозавром? Хорошенькие, как балерины на пуантах, этак неслышно подкрадываются… – Ну нет! – Может, птеродактилем? – Дедушка лихорадочно подался вперёд. – Высоко летают, похожи на картинки орнитоптеров, которые рисовал Леонардо – ну да Винчи, ты же знаешь. – Птеродактили… – Бенджамин задумчиво кивнул. – Они почти лидируют. – Кто же тогда на первом месте? – Рекс, – прошептал мальчик. Дедушка оглянулся: – Ты зовёшь пса? – Рекс. – Бенджамин зажмурился и выпалил полное название: – Тираннозавр Рекс! – Вот это да! – охнул дедушка. – Имя громкое. Царь над всеми ними, так? Бенджамин затерялся во времени, в тумане и застойных водах нехоженых топей. – Царь, – прошептал мальчик, – царь над всеми ними. Внезапно глаза его широко распахнулись: – Деда, идеи есть? Под незамутнённым прицельно-плазменным взглядом внука старик аж вздрогнул: – Нет. Эгм… если чего найдёшь, держи меня в курсе. В этом своём исследовании… – Ура! – Посчитав, что разрешение получено, мальчишка пулей вылетел из кресла, кинулся к двери, на пороге застыл, обернулся: – А помимо библиотеки, поступать-то куда надо? – Поступать? – Ну, пожарных обучают на пожарной станции. Машинистов локомотива – в депо. Врачей… – Куда, – промолвил дедушка, – куда податься мальчику, чтобы получить диплом с отличием по классу А-1 «Ящер»? – Ага, вот это всё! – В музей Филда, пожалуй. Там полным-полно костей с Господних антресолей. Настоящий динозавровый колледж, парень! Я сам тебя туда отвезу! – Ой, деда, спасибище! Вот здорово будет! Станем носиться как угорелые и орать во всё горло! И – бац! – дверь захлопнулась. Мальчишка исчез. – Да уж, Бенджамин. Дедушка подлил себе ещё сиропа и, глядя, как блескучая жидкость растекается узорами золотистого света, гадал про себя, как бы слегка охладить неуёмный пыл внука. – Да уж, – повторил он. И явился громадный безумный зверь, и громадное дикое чудище утащило их прочь. Ну то есть поезд, то есть в Чикаго; а Бенджамин и дедушка устроились у зверя в брюхе и обменивались улыбками и громкими возгласами.