*** — Как долго ты знал? — Знал, что? — уклоняется он. Я вздыхаю, устав от гребаных игр. От лжи, секретов и пребывания в неведении. Обходя кусты с шипами, от которых у меня постоянно идет кровь. — Что Киллиан разводится с Джиллиан. Тишина разъедает меня изнутри. Я хочу, чтобы он сказал мне, что не знал. Что не стал бы держать что-то подобное в секрете, но часть меня также не может его винить. Он знает, что чувствует Киллиан, и сказать мне, что он собирался освободиться от бремени, которым является моя сестра, было бы все равно, что преподнести меня на блюдечке с голубой каемочкой своему конкуренту. Неохотно, но я должна признать, что, скорее всего, сделала бы то же самое, будь на его месте. — Он сказал мне об этом в тот день, когда оформлял бумаги. То есть за два дня до смерти твоего отца. — Ты сделал это? Он издает смешок. — Нет. Он даже не спросил. Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Наверное. А может и нет. — Маверик… — начинает он, но затем останавливается. Теперь тишина давит на нас обоих. Она густая, горячая и удушающая. Я испытываю то же самое предчувствие, что и в Сент-Поле все эти месяцы назад. И теперь это тоже имеет смысл. — Хочу, чтобы ты знала, что я сделаю для тебя все, что угодно. Никогда не полюблю другую женщину, кроме тебя, Лебедь, но, если… — он ругается себе под нос, и это покалывание в моем животе ощущается как узлы, скручивающие меня. Когда он снова заговаривает, его голос едва слышен, как шепот. — Я знаю, что ты любишь его. Знаю, что ты никогда не переставала любить. И если он — тот, кто делает тебя счастливой, если он — тот, кого ты хочешь, тогда я пойму. Мои глаза горят. А сердце только что уходит под откос на тысячу футов вниз. — Ты… — О, Боже мой. — Ты говоришь мне остаться с Киллианом? — недоверчиво спрашиваю я. Его стон наполнен такой болью, что я чувствую это даже через сотни миль, которые разделяют нас. — Черт возьми, нет. Я не говорю тебе быть с ним, потому что мысль об этом разрывает меня на куски. Я говорю тебе, что если это то, чего ты хочешь, Маверик, то я приму это. Это уничтожит меня, но… — Ты просто хочешь, чтобы я была счастлива, — заканчиваю я за него, когда он замолкает. — Да, — задыхается он. — Несмотря ни на что? — Несмотря ни на что, Лебедь. — Я тихо рыдаю, когда он продолжает. — Следуй за своим сердцем, и если это приведет тебя ко мне, знай, что я проведу каждый свой день, душа тебя любовью, но если это приведет к Киллиану… — он делает паузу, чтобы сделать глубокий вдох. — Если это приведет к нему, то я знаю, что он сделает то же самое. *** Следуй за своим сердцем. Пальцы скользят по потрепанной коробке в моих руках. Той, которую я прячу вместе с воспоминаниями о прошлом и пульсом, который, клянусь, никогда не переставал биться. Я провожу пальцем по сердечку, которое нарисовала сверху. Я обрисовываю буквы "М" и "К" в центре. Откинув голову назад, я закрываю глаза, позволяя солнечному теплу проникать в меня. Это приятное ощущение. Укрепляющее меня в том, что должно быть сделано. Я делаю долгий вдох и так же медленно выдыхаю, оттягивая неизбежное. Я обыскиваю свою душу, пока она не становится пустой. У меня есть ответы. Теперь я должна что-то с ними сделать. Сегодня будет одновременно и самый тяжелый день в моей жизни, и самый счастливый. Я должна сказать одному мужчине «прощай», сокрушив его, в то время как другого сделаю самым счастливым человеком на земле, когда он узнает, что станет моим навсегда. Это правда, что с каждым вдохом, который я делала последние двадцать шесть лет, ощущала вкус Киллиана Шепарда. Но с каждым ударом моего сердца я чувствовала, как синхронизируюсь с Кэлом. Открывая глаза, я вижу такой яркий свет, что мне приходится прищуриться, позволяя своему взгляду скользить по воде, которая искрится в солнечных лучах. Я не была здесь уже несколько лет, но кажется, что вернулась домой, даже если все по-другому. Мои лебеди давно исчезли, и, если не считать нескольких лягушек, квакающих на листьях кувшинок по ту сторону озера, пруд кажется безжизненным. Но я знаю, что это не так. Я знаю, что под поверхностью он кишит жизненной силой. Жизнь продолжается, даже если она меняется. И хотя я знаю, что собираюсь изменить жизнь мужчины, которого всегда буду любить, я искренне верю, что его жизнь будет двигаться дальше, и он позволит себе измениться вместе с ней. У него достаточно сил и стойкости, чтобы сделать это. Киллиан дал мне время, так же, как и Кэл. Пришло время сделать выбор между двумя невероятными мужчинами, которые оба сделали меня счастливой — это не то решение, которое нужно принимать на капоте автомобиля глубокой ночью, но, когда я смотрю вдаль, мое сердце бьется быстрее. Оно с самого начала знало ответ. Его присутствие всегда окружало меня, даже когда я не думала, что это так. Я встаю, вытираю грязь, прилипшую к шортам, и неторопливо иду обратно через лес. Иду прямо к своей машине и сажусь в нее, минуя поездку домой, чтобы обменяться любезностями с мамой или Джиллиан. Как только я по-настоящему подумала об этом, то легко простила Кэла и Киллиана. Они защищали семью. Моя семья должна была сделать то же самое, особенно Джиллиан. Со временем я прощу и их. Но эти часы все еще тикают быстро и громко, и мне нужно подождать, пока они будут медленными и тихими, прежде чем я буду готова. Несмотря на все это, они — семья. Единственная, которая у меня есть. В какой-то момент мы поговорим и все уладим, но этот день не сегодня. С исключительной сосредоточенностью я еду по городу, беспокойно останавливаясь на всех красных сигналах светофора. Наконец въезжаю на подъездную дорожку к дому Киллиана. Глушу двигатель и сижу несколько мгновений, собираясь с мыслями. Как будто синхронно, в ту секунду, когда я открываю дверцу своей машины, его передняя дверь тоже открывается, открывая стоящего Киллиана во всей своей мужественной красе. Он так красив, что на него больно смотреть. Клетчатые шорты облегают его стройные бедра. Голубая футболка обхватывает его широкие плечи. Она идеально облегает его рельефный торс. Он настоящий мужчина, в этом нет никаких сомнений. — Ты здесь. — Улыбка на его лице зажигает ярче, чем Северное сияние. — Я здесь. Сердце колотится о мои ребра, я медленно иду по тротуару, поднимаюсь по лестнице и легко соскальзываю в его объятия, как делала много раз раньше. Глава 30 4 недели и 4 дня назад Кэл Я делаю ставку и проигрываю. Я храню непростительную тайну от Маверик и теряю ее навсегда. Я знал, что делаю, когда просил ее выйти за меня замуж. Знал, что она все еще любит моего брата. Знал, что Киллиан и Джиллиан в конце концов разведутся. И если это случится, он придет за ней. Я просто думал…Черт. Думал, что если бы я любил ее достаточно сильно, это не имело бы значения. Что она выберет меня. Полюбит меня. Захочет меня, когда придет время принять решение. Потому что я всегда знал, что этот день настанет. Киллиан ни за что не отпустил бы ее без боя, который закончился бы тем, что один из нас оказался по другую сторону отчаяния. Встречайте. Это я. Жить без нее — сущий, полный гребаный ад. Как будто жизненно важная часть меня вырезана, и дыра зияет, горе сочится из раны, которая никогда не закроется. Я протягиваю руку во сне, а ее там нет. Мои руки кажутся холодными и пустыми, а жизнь бессмысленной. Я просыпаюсь утром и едва могу заставить себя встать с постели и отправиться на свою новую работу. Я не могу есть. Не могу думать. Не могу функционировать. Я ничего не могу делать. Я каждый день корю себя за слова, которые выдавил из себя. Но если бы я не… если бы умолял ее вернуться ко мне вместо того, чтобы освободить, я бы никогда не узнал, сделала ли она это из чувства долга перед нашими клятвами, или потому, что действительно любила достаточно, чтобы выбрать меня. По той же причине я не обхватил ее за лодыжки и не цеплялся изо всех сил, когда она впервые выбрала Киллиана. Я хочу, чтобы она хотела меня таким, какой я есть. Точка. Полагаю, в этом нет ничего плохого. Но теперь… теперь я задаюсь вопросом, не следовало ли мне вместо этого пойти умолять. У меня может быть только половина ее, но половина лучше, чем вообще ничего. Я ерзаю на своей гостиничной кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Невозможно. Каждое движение посылает осколки агонии, пронзающие меня. Не хватает обезболивающих, которые могли бы притупить боль от осознания того, что она с моим братом. Не в силах смириться с реальностью, которая стала моей жизнью, я убегаю внутрь себя, погружаясь в особенно непристойные воспоминания о наших выходных в Миннесоте, когда мы были счастливы… *** — Что именно ты планируешь с ними делать? — спрашивает она, кивая на пачку поп-рокс в моей руке, ее смех хриплый и завораживающий. — Я же сказал тебе, Лебедь, мы собираемся устроить наш собственный взрыв. Я забираюсь на кровать, восхищаясь совершенством ее сочных обнаженных изгибов, раскинувшихся для меня. Господи, она такая неземная. Большую часть дней я не могу поверить, что она у меня есть. Каждую ночь молюсь, чтобы мне удалось удержать ее. Надеюсь, она простит меня за то, что я скрыл это от нее, но мы должны выбраться из Дасти Фаллс, если когда-нибудь собираемся выжить как пара. Моя единственная надежда, что, когда придет время, она увидит, что я делаю это из лучших побуждений, а не из хитрости. — Эй, — ее голос возвращает меня назад. — Эй, что? — Мне просто интересно, собираешься ли ты на самом деле воспользоваться мной или будешь смотреть в пространство всю ночь? Я имею в виду, ранее ты обещал не отставать от моих книжных бойфрендов. Боже, как я люблю эту женщину. Я ухмыляюсь, прижимаясь ртом к внутренней стороне ее бедра. Она визжит, когда я кусаю слишком сильно. — Определенно воспользуюсь этим преимуществом. Хотя, если все так просто, я не совсем уверен, что пользуюсь тобой. Я смеюсь, когда она хлопает меня по плечу, притворяясь злой. — Со мной нелегко. — Не волнуйся, Лебедь, ты мне нравишься любой. — Я широко раздвигаю ее ноги, постанывая, когда провожу пальцем по ее мокрой дырочке. — Но особенно я люблю тебя такой, — говорю я, вдыхая ее запах, как будто это моя жизненная сила. — Какой? — она извивается, когда я засовываю в нее один палец, проверяя, насколько она готова для меня. Так чертовски туго. Мой член пульсирует от потребности ощутить ее влажный жар на себе.