Пролог Глава 1. Кто это??? Величайшее сокровище в мире Глава 2. Не виноватая я! Глава 3. Волшебный мир без котов? Это шутка? Глава 4. О, кошка! Коварство тебе имя Глава 5. Коты не спрашивают. Они просто берут все, что им надо Глава 6. Кошке не надо, чтобы ее любил весь мир. Достаточно одного дракона Глава 7. Чем лучше узнаю людей, тем больше я люблю котов Глава 8. Говорят, что кошки хитрые и злые. Правильно. А еще у них много и других достоинств Глава 9. Я — Кошка! А ты кто? Глава 10. Никогда не доверяйте тем, кто ненавидит кошек Глава 11. Хартии Свободы Глава 12. Верь только кошке. Она не может предать Глава 13. Коты — это мистические существа, посланные с небес в утешение Глава 14. Кошки– это ангелы с усами Глава 15. Затравленный и прижатый к стене кот превращается в тигра Глава 16. Никогда не злите кошку Глава 17. Эта кошка пришла из ниоткуда и стала для меня всем Глава 18. Рай там, где есть ты Глава 19. Песнь веры и славы Глава 20. Начало возрождения Эпилог. Пятнадцать лунтрий спустя Постскриптум Глоссарий * * * История любви королевы драконов Пролог Брр, какая мерзкая погода. Ноги разъезжались на скользком асфальте, пронизывающий ветер проникал до костей, а мелкие капли дождя оседали на коротких волосах девушки. Алька, Александра или как называл ее утонченный Эдик — Аликс натянула на голову капюшон и крепче прижала к себе сумку, в которой лежала литровая бутылка дорогущего виски. Сегодня был месяц, как они встречались, и это был маленький презент для друга. Конечно, месяц не такой уже и срок, но Алька, выросшая в детском доме, никогда не была избалованна мужским вниманием. Знакомство с Эдиком перевернуло ее жизнь. С восторгом и благоговением она отсчитывала каждый новый день счастья и до сих пор не могла поверить, что такой красивый взрослый мужчина обратил на нее внимание. Алька была худой и высокой. Одним словом — оглобля, как прозвали ее в детдоме, куда она попала в семилетнем возрасте. Девочка обижалась и часто плакала, забившись в уголок под лестницей. Там однажды и нашел ее старый сторож Семён. «Эй, кулёма, — услышала она. — Хватит сопли размазывать, так совсем затопчут. Ты же здоровая деваха, двинь им пару раз и заставь себя уважать». Алька не умела двигать, да и боялась, что в ответ двинут еще сильней. Она была домашней девочкой, любимицей родителей, которых внезапно отняла у нее судьба в лице пьяного водителя автобуса, въехавшего в остановку. В одночасье лишив заботы, любви и прекрасных игрушек. Теперь ее окружали равнодушные воспитатели и злые дети, норовящие обозвать или ударить. Ее жизнь могла обернуться сущим адом, если бы не Семён. Непонятно, чем она тронула сердце старого алкоголика и бывшего десантника, но он взял ее под защиту и научил драться. А еще отборно материться и играть в карты. Неизвестно, чему бы еще научил, если бы не умер от паленой водки. Но за те восемь лет, когда он был в ее жизни, Алька многое усвоила, а главное — запомнила основное правило: «Не верь, не бойся, не проси». В двадцать лет она никого не боялась, и тем более, ничего не просила. А вот верить, что кто-то ее полюбит — верила. Ведь несмотря на грубоватый облик пацанки, в ее душе где-то глубоко так и жила наивная, добрая девочка. И эта девочка до сих пор не могла поверить, что ее любит Эдик — жгучий брюнет с колдовскими карими глазами, который однажды зашел в кафе с друзьями. Алька работала кондитером, но в тот день было много посетителей, и официантки сбились с ног. Поэтому девушке предложили самой выкатить в зал тележку с тортом. Она выкатила, случайно наехала на ногу именинника…и познакомилась с ним. Эдик головокружительно ухаживал: цветы, подарки, рестораны, клубы. Алька порхала на крыльях любви, задыхаясь от нежности. Правда, секса у них не было. Если честно, у нее, вообще, его ни с кем не было. В детдоме она сначала утверждала авторитет, а когда утвердила, то ее перестали воспринимать, как девчонку. Никому и в голову не приходило предложить ей встречаться из опасения получить по…некоторым местам. К тому же, короткая стрижка, лицо без косметики и длинная мальчишеская фигура совсем не вызывали отклика у ее давнишних, уже повзрослевших обидчиков. В кафе, правда, к ней попытались подкатить бармен и старший менеджер, привыкшие «прощупывать» каждую девушку, работавшую в их заведении, но сразу получили по рукам. От увольнения Альку спас профессионализм. Владелец кафе заявил, что менеджера или бармена найти намного легче, чем хорошего кондитера, и мужская часть их коллектива потеряла к ней всякий интерес. А сегодня девушка решила набраться смелости и намекнуть Эдику, что совсем не против, что давно согласна и вообще… Короче, она спросила у бармена каким алкоголем можно приятно удивить мужчину, и тот услужливо или из мести предложил ее бутылку виски, стоимостью почти, как ее месячная зарплата. Но Алька, не моргнув глазом, купила ее. Что значат какие-то деньги, когда речь идет о первом настоящем свидании. Девушка поправила ремень сумки, съезжавший с плеча и протянула руку к звонку, встроенному в двери. Она уже несколько раз была у Эдика и сейчас предвкушала, как вновь окунется в изысканную атмосферу роскошной элегантности, витавшую в квартире. Нажав на кнопку звонка Алька почувствовала, что дверь открывается сама, но не испугалась. Эдик постоянно забывал закрывать ее на замок. Зайдя в прихожую девушка услышала невнятные голоса, раздававшиеся из гостиной, наверно, работал телевизор. Решив сделать сюрприз она сняла сапожки и тихо прокралась по коридору. — Привет, — весело произнесла Алька и замерла от увиденной сцены. По всей комнате валялась одежда, а на широком кожаном диване ее Эдик предавался любви с крупной накачанной девушкой, длинные русые волосы которой были небрежно связаны лентой в «конский хвост». «Наверно бодибилдерша, — безучастно подумала Алька, сама себе удивляясь. Она с ума сходила от любви к этому человеку, засыпала и просыпалась с его именем на губах, а сейчас равнодушно смотрела, как чужая девушка ласкает… Незнакомка без всякого смущения закончила свое занятие, а затем обернулась к ней и насмешливо произнесла хриплым голосом: — Эдди, тут какая-то кошка приблудилась. — Это Аликс, мое последнее приобретение, — разомлевшим голосом ответил Эдик, потягиваясь от удовольствия. — Она хорошая девочка. Да, киска? Прыгай к нам. — Хорошая говоришь? Сейчас посмотрим. Не стесняясь наготы тестостероновая девушка подошла к Альке и крепко сжала ее руки, прижимая их к телу, давая пошевелиться. А затем раздевающим взглядом провела по фигуре. — Лучше бы мальчишку нашел, не люблю, когда сиськи болтаются. Хотя, эта вроде плоскодонка. Ладно, сойдет. Искать ее никто не будет? — Нет, она детдомовская, — равнодушно зевнув Эдик. — Была да сплыла. — Ты ее уже опробовал? — Обижаешь, Зита. Я же знаю, как тебе нравится распечатывать. Только прикормил слегка, чтобы приручить. Они разговаривали так, словно Альки не было в комнате, вернее, считая ее неодушевленном предметом. Девушка зажмурила глаза, а затем широко распахнула в надежде, что эти двое, обсуждавшие как будут сдавать ее в «наем» после того, как всему научат, бесследно исчезнут. Испарятся, растворятся или провалятся сквозь землю. Но чудес уже давно не было в ее жизни. Мужеподобная Зита наконец отошла от нее и презрительно сказала: — Чего уставилась, оглобля. Давай, сбрасывай свое тряпье. И тут Алька ожила. Слово «оглобля» стало триггером, запустившим всю ненависть и злость, накопившуюся в ней за эти годы. Она обложила несостоявшихся сутенеров отборной бранью, а затем сбросила с плеча сумку и держа за ремень, начала размахивать ею, как пращей. — Эдик, где ты подцепил эту ненормальную? — кидаясь к девушке заорала Зита и тут же получила ощутимый удар по плечу. — Идиотка, остановись! Тебе вовек не рассчитаться за эту мебель! — вопил голый Эдик из-за спинки дивана, куда он спрятался от страха получить удар сумкой, которой Алька с невыразимым удовольствием крушила его гламурную гостиную. — Ты отработаешь в десять раз больше, тварь, — с ненавистью пообещала Зита, пытаясь отнять сумку. — Ага, в следующей жизни, — издевательски ответила Алька. — Когда стану кошкой. И больно пнув соперницу в голень, она ударила ее кулаком в подбородок, отправляя в нокаут. Зита некрасиво осела на пол грудой гипертрофированных мускулов, а Эдик жалобно заскулил: — Аликс, я же ничего плохого тебе не сделал.