Глава 29 После обеда Терренс направляется в студию «Whisper Records…» Нет, вовсе для того, чтобы вновь приступить к репетициям с группой, которые он пропускает уже несколько дней, тщательно скрывая это от Рэйчел. Просто мужчина решил, что не хочет иметь ничего общего ни с отцом девушки, ни с его студией, ни с самой Рэйчел, которую сегодня, мягко говоря, послал, признавшись ей в том, что она была игрушкой в его руках. Довольно уверенно зайдя внутрь здания студии, Терренс быстрым шагом проходит по уже знакомому огромному коридору, с помощью лифта поднимается на самый верхний этаж, снова преодолевает некоторое расстояние по еще одному длинному холлу и через несколько секунд подходит к кабинету Альберту. Мужчина немного колеблется и тихонько стучит в дверь кабинета. — Да, войдите! — тут же откликается Альберт. Терренс открывает дверь и входит в кабинет, где он видит Альберта, работающий с какими-то бумагами. Уж что, но отец Рэйчел никак не ожидал увидеть этого мужчину и поэтому несколько удивленно смотрит на него. — Мистер МакКлайф? — удивленно произносит Альберт. — Добрый день, мистер Сандерсон, — спокойно здоровается Терренс. — Простите, что пришел к вам без предупреждения, но мне надо поговорить с вами об одном… — И позвольте узнать, молодой человек, что это такое? — Альберт слегка поправляет очки на переносице. — Я могу узнать, почему вы несколько дней не появлялись на репетициях? Почему не соизволили объяснить причину? — Простите, пожалуйста, — с искренней сожалением во взгляде извиняется Терренс и присаживается на диван, пока Альберт хмуро смотрит на него. — У меня были кое-какие семейные обстоятельства… Знаю, я должен был предупредить вас об этом… — Семейные обстоятельства? — слегка округляет глаза Альберт и тихо хмыкает. — Ну да! Моя дочь рассказала мне, что у вас за «семейные обстоятельства» были. — Мистер Сандерсон, пожалуйста, выслушайте меня… — пытается взять слово Терренс. — И после того, что мне пришлось услышать от нее, я очень сильно разочаровался в вас. — Дело в том, что я пришел сюда по одному важному делу, — спокойно говорит Терренс. — Я бы хотел поговорить с вами насчет моего дальнейшего пребывания в группе. — Знайте, молодой человек, я готов закрыть глаза на то, что вы пропустили столько репетиций и намеренно игнорировали мои звонки. И причем Рэйчел даже не знала о том, что вы не появлялись в студии… Однако я не готов прощать вам то, что произошло некоторое время назад. — Э-э-э… — Терренс слегка прикусывает губу, будто начиная понимать, о чем говорит Альберт, и догадываясь, что Рэйчел уже успела рассказать отцу обо всем, что вчера произошло вчера. — Я понимаю, о чем вы… — А она сказала, что вы прямо заявили ей о том, что играли с ней в огромную любовь и притворялись, что любите ее, — уверенно рассказывает Альберт, скрестив руки на груди. — Я могу вам все объяснить… — более взволнованно произносит Терренс. — Не надо ничего мне объяснять, мистер МакКлайф, — приподнимает руку Альберт. — Мне известно обо всем, что вы сделали с моей дочерью. О том, как подло вы с ней поступили, как жестоко обманули ее, и как играли на ее чувствах. Настоящих, между прочим. — Это правда, только… — Кроме того, есть еще один случай, из-за которого пострадала моя девочка. Я о том, что вчера вы встретили свою бывшую девушку, когда пришли вместе с моей дочерью в один клуб. И Рэйчел сказала мне, что та девица напала на мою дочь с кулаками и такого ей наговорила, что у меня волосы дыбом встали. Хотя моя девочка не делала ей ничего плохого и занималась своими делами. Насколько мне известно, та девушка разодрала лицо моей дочери до крови, порвала ее дорогое платье, из-за которого над ней потом смеялся весь клуб, и едва не придушила ее прямо в женском туалете, где не было никого, кто мог бы оттащить эту психованную девушку от нее. Ваша бывшая девушка угрожала Рэйчел и запросто могла убить ее, если бы моей дочери не удалось сбежать оттуда. — Я все прекрасно понимаю. — Но я бы еще мог понять ее. Все-таки она ревновала вас к Рэйчел и видела, как вы целуйтесь с моей дочерью. Ладно… — Альберт быстро прочищает горло. — Однако меня расстроил тот факт, что вы не вступились за мою дочь, когда она все вам рассказала вам. Вместе того, чтобы поставить эту Ракель Кэмерон на место, вы отправились к ней для того, чтобы заняться, простите за выражение, сексом. — Нет, это не так! — возражает Терренс. — Я высказал своей бывшей девушке все, что думаю об этом, и пришел в бешенство, когда Рэйчел рассказала мне, что произошло. — И сегодня вы без грамма сожаления признались Рэйчел в том, что действительно обнимались и целовались со своей бывшей девушкой. Это что вообще такое? А, мистер МакКлайф? Какого черта вы это допустили? Вы были обязаны уберечь мою дочь от этой истерички, которой точно стоит лечиться. Но Рэйчел не получила от вас ничего, кроме полного игнора. — Неправда! Я утешил ее и… — Служанка сказала, что вчера моя девочка вернулась домой очень расстроенная. Когда ее спросили, что случилось, она ничего не сказала и со слезами на глазах ушла в свою комнату. И так и не вышла. Отказалась ужинать и почти ничего не съела утром за завтраком. — Мне очень жаль, что так вышло, — с грустью во взгляде говорит Терренс. — Да, я вижу, как вам жаль. — Альберт быстро прочищает горло. — Сегодня утром она думала, что вы немного успокоились и решила навестить вас. Однако Рэйчел встретила не только полное неуважение с вашей стороны и стороны вашей прислуги, так вы еще и отказывались принимать ее и требовали выгнать из дома. А когда она все же настояла, то вы проявляли к Рэйчел агрессию и отказывались с ней разговаривать. — Это не так! — отрицает Терренс. — Я не был агрессивен с ней, когда она пришла! — Что, хотите сказать, что Рэйчел мне соврала? — Я просто попросил прислугу сказать ей, чтобы она пришла попозже и дала мне немного поспать после бессонной ночи. И они сделали то, что я велел. — Да, но вот моя дочь рассказала мне совсем иную версию. К тому же, она сказала, что в вашем доме с ней все были очень грубы. Всегда. Кто ваши служанки такие, чтобы так разговаривать с моей дочерью? Они — никто! Просто обслуживающий персонал, который обязан выполнять свою работу. А вы никак не реагируйте на полное неуважение с их стороны и отказывайтесь либо приструнить их, либо вообще уволить. — Не считайте меня грубым, но я сам решу, кого мне увольнять, и кому стоит сделать выговор. Это мой дом и мои служанки, с которым я сам разберусь. — Также ко всему этому добавляется еще и ваше омерзительное поведение по отношению к моей дочери. И тот факт, что вы причинили ей такую огромную боль, отвергнув ее чувства и глубоко наплевав на них. — Я больше не мог и дальше быть частью этого шоу и решил прекратить все это. — Скажите, мистер МакКлайф, а вам не стыдно за это? Не стыдно было так поступать с невинной девочкой? — Конечно, мне очень стыдно. — Да? А я думаю, вам не стыдно! Вы думали только о себе и своем благе! Видели, что моя дочка без ума от вас, и решили воспользоваться этим. Приняли ее за глупенькую дурочку, которая сделает для вас все что угодно. Вы вообще в курсе, что Рэйчел вернулась домой вся в слезах? А я еще был дома и только собирался уходить, но перед этим попытался расспросить ее о том, что произошло вчера и сегодня утром. И вот тут-то Рэйчел рассказала обо всем, что вы только что услышали. Служанки с трудом смогли успокоить ее, чтобы она перестала заливаться слезами. Мне было больно смотреть на свою дочь в таком состоянии! — Извините, мистер Сандерсон, но ваша дочь все немного преувеличила, — уверенно говорит Терренс. — Мои служанки не были грубы к ней, а Ракель не напала на нее первой. — А, то есть, это Рэйчел спровоцировала вашу бывшую? — Я этого не говорил. — Не делайте из меня дурака, мистер МакКлайф, — сухо говорит Альберт. — Я старше вас и прожил намного больше. Соответственно у меня намного больше мозгов, опыта и мудрости. — Она выставила меня каким-то чудовищем перед вами. Хотя я совсем не такой. Да, не идеальный, но вовсе не ужасный. — Нет, мистер МакКлайф, вы еще какое чудовище, — с презрением во взгляде бросает Альберт. — Бесчувственное чудовище, которое не стыдится так обращаться с девушкой. Которая, между прочим, была влюблена в вас еще со школы. И верила, что вы однажды будете с ней. А когда она поверила, что у нее есть шанс, то ей пришлось узнать, что вы обманывали ее ради мести своей бывшей девушке и карьеры музыканта, которую вам никак не удавалось начать. — Это правда, но… — И вы еще смейте обвинять мою дочку во лжи! Да она никогда не врет и говорит только лишь правду! Запомните это! — Я не говорю, что она врет вам, хотя Рэйчел та еще выдумщица. Рэйчел рассказала всю правду об этой ситуации и добавила кое-что от себя. Но клянусь вам, что такого не было. И на самом деле это не моя бывшая девушка избила ее, а ваша дочь. Хотя Рэйчел выставила все так, будто это Ракель напала на нее. Она хотела настроить меня против нее. — Да как вы смейте заявлять такое о моей дочери? — громко возмущается Альберт, крепко сжав руки в кулаки. — Как вообще могли так поступить с моей дочерью и довести бедняжку до истерики? Она и так страдала из-за своей любви к вам еще с подросткового возраста, а вы еще больше заставили ее страдать, так жестоко отвергнув ее. — Я же сказал, что мне очень жаль. — Да уж… — резко выдыхает Альберт. — А я уже было обрадовался, что моя дочка нашла свое счастье в лице вас. Думал, что у нее наконец-то появится возлюбленный. Но я глубоко ошибся, когда поверил Рэйчел и посчитал вас достойным человеком. Хотя на самом деле вы — самовлюбленный эгоист, который думает только о себе и о том, как прикрыть свою чертову задницу. — Послушайте, мистер Сандерсон… — спокойно отвечает Терренс, сложив руки на столе. — Я не отрицаю, что все это произошло и признаю, что Рэйчел действительно страдает из-за меня. Мне действительно жаль, что ваша дочь стала жертвой всей этой ситуации. Но прошу, поверьте мне, я совсем не хотел обижать Рэйчел. Я играл в любовь с ней ради того, чтобы забыть о своей бывшей девушке. И думал, что однажды смогу полюбить вашу дочку по-настоящему. Мне правда было с ней очень хорошо, и я с удовольствием проводил с ней время. Притворство не было для меня пыткой. — Не пытайтесь оправдать свой омерзительный поступок, мистер МакКлайф. Вы уже достаточно разозлили меня тем, что посмели обидеть мою единственную дочь. Любимую дочь, ради которой я любого порву. — Я от всего сердца прощу у вас прощения за то, что поступил так с Рэйчел. И извиняюсь от лица своей бывшей за ее поведение по отношению к вашей дочери и эту ужасную ситуацию. Ракель никак не хотела навредить Рэйчел. Просто она… — Но она ведь навредила, не так ли? — Да, но постарайтесь понять ее, — с грустью во взгляде оправдывается Терренс. — Хоть мы и расстались, у нас еще есть чувства, которые не пройдут за один день. — Это не оправдывает того, что сделали вы и ваша бывшая. Если уж у этой Ракель действительно есть проблемы с головой, как сказала Рэйчел, то ей надо лечиться и держаться подальше от людей. Но у вас-то с головой все в порядке, и вы прекрасно понимали, что делали и говорили. А значит, я делаю вывод, что вы сознательно унизили мою дочь и не попытались заступиться за нее, когда ваша бывшая девушка избила ее и расцарапала ей лицо до крови. — Моя бывшая не сумасшедшая и также прекрасно понимала, что делала, — чуть холоднее заявляет Терренс. — Если Рэйчел рассказала вам подобное, это не значит, что ей стоит верить. Потому что она и мне соврала насчет потасовки в туалете. — Сейчас же прекратите наговаривать на мою дочь! — прикрикивает Альберт, слегка ударив кулаком по столу и чуть пристав. Альберт замолкает на пару секунд, медленно выдыхает, садится и складывает руки на столе, пока Терренс слегка округляет глаза, удивленно смотря на него. — Ох… — качает головой Альберт. — Послушайте, Терренс, я прекрасно понимаю, что у вас с бывшей девушкой сейчас не самый простой период в вашей жизни, и вы переживайте из-за этого. Я все знаю. Но я не могу доверять вам свою дочь, если вы не можете защитить ее от нападок вашей неуравновешенной бывшей. — Но я ведь не остался в стороне! — восклицает Терренс. — Я пошел к Ракель и высказал все, что думаю о ее поведении. Она тоже поступила некрасиво — не отрицаю. И я не защищаю эту девушку. — Может быть, вам не стоило все это затевать, давать Рэйчел ложных надежд и пользоваться ею ради того, чтобы позлить вашу бывшую девушку? Моя дочь и так слишком много страдала из-за вас и любви к вам! А тут моя девочка пережила такое предательство! — Я все прекрасно понимаю, — с жалостью во взгляде говорит Терренс. — Еще раз извините меня и мою бывшую. Я не отрицаю своей вины и признаю, что Ракель поступила отвратительно с вашей дочерью. Наши поступки были подлыми… Очень подлыми. — Да, Терренс МакКлайф… — слабо покачав головой, задумчиво произносит Альберт. — А по вам не скажешь, что вы такой мерзавец… Вроде с виду приличный человек, хорошо одетый, следящий за собой… Но стоит только заглянуть в вашу душу, так выясняется, что там уже давно все сгнило… Знайте, мне кажется, что не зря однажды пустили слухи о том, что вы ужасный и самовлюбленный и думайте только о своем благе. Сейчас я понимаю, что у людей была причина усомниться в вашей порядочности. — Господи, неужели из-за одного единственного поступка вы уже делайте выводы о том, какой я на самом деле человек? — Думайте, я поверю вам? — Между прочим, все люди ошибаются! Никто не идеален!