«Странно все это. Даже более чем странно», — думал Захар, соображая, как быть дальше? Рискованный вариант подсказало еще одно неожиданное событие. Невдалеке показался андроид пехотной поддержки. Наверняка он таился где-то в окрестных бункерах, поддерживая энергосберегающий режим, но скоротечная схватка вывела его из стазиса. Возможно убежище, где человекоподобный робот дожидался «лучших времен» оказалось разрушено. Выглядел он крайне потрепанным. Броня сохранилась лишь местами. Большинство кожухов отсутствовало. Видимо датчики машины тоже были повреждены: он брел по прямой, не видя противника, не различая опасностей. Удивительно, но на появление андроида последовала сдержанная реакция. Несколько рагдов отделились от стаи и спикировали, но тут же снова набрали высоту, каким-то образом определив, что механизм не представляет потенциальной угрозы. «БТК» вообще не отреагировали на появление столь ничтожной цели. У Захара появилась рискованная идея. Прочитав сигнатуру, излучаемую андроидом, и еще немного понаблюдав за ним (пока увечный механизм не забрел в лавовое озерко), он задумался о дерзкой вылазке. В любом случае ему предстоял выбор: либо поворачивать назад, либо принять вызов. * * * Больше всего на свете Захар ценил личную свободу, а путь к ней лежал через высокие технологии. Так устроен современный мир. Либо ты на гребне волны прогресса, либо за бортом, в глубоком омуте прозябания. Он не пытался разобраться в мотивах своих поступков. Самоанализ, во-первых, нес давнюю потаенную боль, во-вторых, не добавлял ничего полезного. Тут не о чем говорить. Он рано потерял родителей, а «добрые люди», приютившие сироту, на самом деле сделали это не из милосердия, а корысти ради. В мальчишке разглядели генетическое наследие мнемоников[11], кустарно имплантировали, чтобы усилить способности, и в двенадцать лет он уже пилотировал грузовой корабль в условиях «Изоляции». Те годы Прилепин категорически не любил вспоминать. В наследство от юности ему достался весьма сомнительный имплант и стойкое недоверие к незнакомым людям. Он моментально замыкался в себе, если ему вдруг предлагали где-то осесть, навязать определенный образ жизни. Захар мечтал о настоящей свободе, упорно шел к ней, но до последнего времени сила жизненных обстоятельств высказывалась против. И лишь тут, на Везувии, как бы странно это ни прозвучало, он снова ощутил вкус возможностей, а его потаенная мечта встрепенулась, невзирая на опасности. Глядя как андроид утонул в лавовом озерке, он задался вопросом: почему на границе сферы влияния Иных рагды, как бешеные бросаются на все, что движется, а тут, всего в полусотне километров от «ничейной полосы» игнорируют древние механизмы, словно отлично понимают, кто несет угрозу, а кто нет? С точки зрения логики ответ напрашивался сам собой. «Местные» дроны обладают базами данных, содержащими различные вариации сигнатур и их точную расшифровку. Но кто же внедрил им полезное знание? Вряд ли примитивные устройства могли сами накопить такой «жизненный опыт»… Размышляя, Захар по привычке анализировал ситуацию с точки зрения собственных интересов. Мне что с того? Есть шанс пробраться мимо «БТК» незамеченным. Но зачем? Не проще ли сделать крюк в десяток километров, обойти стороной место крушения хитваров? Либо рискнуть и получить возможность заглянуть внутрь одного из инопланетных исполинов? Добыть информацию, которую не смогла заполучить группа Саввы? Да, было бы круто. За данные такого сорта «Стальные» наверняка дадут хорошую цену. И не только они. Сведения об инопланетном корабле, даже обыкновенная видеосъемка его внутреннего устройства, — это уникальная информация. Корпорации Окраины предложат за такую видеозапись приличную сумму, а если дополнить изображение файлом сканирования, фиксирующим годные для анализа сигнатуры, то можно раз и навсегда решить свои финансовые и жизненные проблемы. Риск, конечно, огромен. При прочих равных нельзя забывать — «Х-страйкер» сбит, связь с машиной прервалась и неизвестно, как теперь выбираться с Везувия. Тем не менее рискованная возможность уже завладела воображением. Если механизмы Иных умеют различать сигнатуры и анализировать угрозу, то их несложно обмануть, особенно обладая такой экипировкой, что была у Прилепина. «Решено. Попытаюсь». Он снова мысленно взглянул на записанную датчиками сигнатуру андроида. Ничего примечательного. Источник энергии фактически разряжен, систем вооружения нет. Ядро системы работает нестабильно, видны явные искажения информационных потоков, вполне понятные мнемонику. Конечно, сомнения оставались. Захар не был специалистом в узких областях интерпретации данных. Но попробовать стоит. Потихоньку, небольшими шагами, в готовности дать отпор и быстро ретироваться при возникновении угрозы. Он ведь никуда не спешил. Сначала надо наметить возможные укрытия и пути отхода. «БТК» конечно же внушали серьезные опасения, но ни один из технологических комплексов не отреагировал на появление андроида. Значит они понимают разницу между вооруженной машиной и увечным, влачащим жалкое существование сервом? «Захар, это безумие. Зачем так рисковать?» — шепнул внутренний голос. «А жить с самодельным расширителем сознания, на побегушках у разного рода «Рапсов» — это ли не безумие?» — мысленно огрызнулся он, намечая путь к наиболее пострадавшему кораблю Иных, в окрестностях которого не было видно дронов. * * * Пока он размышлял, «погода» внезапно испортилась. Подул ветер, вновь поднимая в воздух частицы пыли, вдобавок началась сухая гроза. Мрачные пепельные тучи клубились над головой, из них били молнии, трескуче рокотал гром, но ни капли влаги не выпало. Об обычном дожде на Везувии можно лишь мечтать. Здесь нет воды в привычном понимании слова. Захар вскрыл капсулу с нанитами, полученную от Арчибальда, обновил маскирующее покрытие экипировки, сменил фильтр в дыхательной маске и немного подкорректировал работу энергосистем, подключив микроядерную батарею. Теперь блеклая сигнатура, которую излучали элементы его защиты, ничем не отличалась от энергоматрицы древнего андроида пехотной поддержки, канувшего в лавовом озерке. Начиналась пылевая буря. Пришлось сразу задействовать лайкороновые вставки. Походка должна быть ритмичной, механической, но слегка «дерганой». «БТК» не двигались. Они приняли форму полусфер, выставили энергетическую защиту и пережидали усиливающийся ветер. Логично. Отвердевшие частицы продуктов извержений при такой скорости ветра работают, словно абразив. При длительном воздействии они способны исподволь истончить броню, а мельчайшие пылинки наверняка повреждают механические узлы, забиваясь даже в самые незначительные зазоры. Так что слабо мерцающие силовые щиты технологических комплексов служили Захару дополнительными ориентирами. Рагды, невзирая на ухудшившуюся «погоду», по-прежнему барражировали над хитварами. Время от времени их стремительные силуэты мелькали во мгле, вызывая у Захара чувство оторопи. Визуальный контакт мог сорвать маскировку и тогда все пропало. «Почему они не забьются внутрь базовых кораблей?» Либо у дронов отличная пылезащита, либо они настолько дешевы в производстве, что потеря нескольких не играет роли? Сквозь периметр, образованный «БТК», удалось проскользнуть незамеченным. Дистанция между технологическими комплексами составляла порядка семисот метров, — на таком удалении ложная сигнатура работала безупречно. Серый, покрытый разводами и наплывами борт чужого корабля неожиданно выдавило из мглы. Он вздымался на высоту приличного небоскреба, это если не учитывать, что фрагменты потерпевшего крушение хитвара частично утонули в рыхлом грунте. Захар проскользнул в первый попавшийся на глаза разлом, по ходу успев отковырнуть частичку брони, сразу отправив ее в анализатор. Ответ пришел быстро, но оказался лаконичен и мало информативен. Неопознанное органическое соединение. Требуется дополнительная аппаратура для развернутого исследования. Ладно. Главное взял образец. Посмотрим, что тут внутри? Броня у хитвара была толстой, не меньше метра. Сразу за разломом взгляду открылся сумеречный отсек. Из закругляющихся кверху стен выступали ребра жесткости, — в прямом, а в не переносном смысле. Корабль явно был выращен, а прототипом для него послужили некие неведомые Захару биологические формы жизни. «Не похоже на творение насекомых», — подумалось ему. Прилепину доводилось видеть черные города инсектов и космические корабли Диких Семей. Информации такого рода в сети предостаточно. Да и «вживую» сталкивался несколько раз. Нет. Хитвар принадлежит к какой-то иной цивилизации. Осматриваясь, он заметил под сводом обломки устройства. Вероятно, механизм ранее заполнял весь объем отсека, но выгорел, — на стенах удалось различить следы плавления и даже налет копоти. Часть устройства, сохранившаяся под сводом, имела механическую структуру, но была выполнена все из того же неизвестного конструктивного материала. Получается, корабль бионический? Он выращен на основе ДНК-конструктора, а после оснащен машинерией, там, где природа не смогла предложить готовых решений? Нет. Все выводы позже. Пока только сканирование и запись. Надо пробраться глубже, получить более полное и детальное представление о внутренней структуре корабля, — Захаром постепенно овладевал азарт. Глупо останавливаться в начале пути, когда все складывается удачно. * * * Из отсека в глубины хитвара вел коридор. Тесный, невысокий, — пришлось пробираться по нему на четвереньках. Захар понимал: ему нереально везет, и это невольно подстегивало, нашептывало: «пользуйся моментом». Коридор плавно изогнулся, вывел его в длинное, низкое помещение. Одной стены не хватало, но первое, что привлекло внимание, были рагды. Десятки рагдов. К счастью, все они находились в нерабочем состоянии. Периметр отсека образовывали ячеистые структуры наподобие сот, где хранились дроны, затянутые полупрозрачной органической пленкой. Лишь некоторые из них (явно поврежденные), располагались на липкой линии своеобразного «конвейера». От потолка свисали какие-то органические плети, скорее всего ранее игравшие роль «манипуляторов», но теперь омертвевшие. С обеих сторон «конвейера» в полу виднелись углубления, где в желеобразном наполнителе хранились различные технологические устройства, начиная от мелких деталей и закачивая корпусами дронов. Запасные части для ремонта? Захар едва дышал. Казалось, загадочный биомашинный комплекс сейчас оживет, но шли минуты напряженного ожидания, а вокруг стояла все та же глубокая тишина. Ничего не шелохнулось с его появлением.