– Шоу только начинается, – пояснил я, – мы с Демьянкой были первыми. С нами еще дама с собачкой! Сейчас пятнадцать часов. Сколько ехать до Развилкова? Борис подвигал мышку. – Сорок минут. Я встал. – Хватит бездельничать, отправлюсь к Марине. Что-нибудь о ней известно? – Скорей всего, дама проживает в поселке без регистрации, – ответил Боря, – там сейчас ни одной Марины нет. Есть Марии в количестве пяти штук. Три школьницы и две дамы средних лет. – Возможно, одна из них представляется Мариной, – предположил я. – Если женщина работала в психиатрической клинике, которую закрыли в начале девяностых, то ей никак не сорок лет, – возразил батлер. – Документы психиатрической лечебницы не сохранились. Кто там руководителем был, я пока не выяснил. – Ну, не все сразу получается, – утешил я расстроенного Бориса, – а насчет возраста Дегуниной… Можно его примерно определить. Медсестра получает диплом в восемнадцать лет, предположим, она сразу после училища нанялась в сумасшедший дом… Хотя хватит строить догадки на пустом месте. У нас есть шапка? Шерстяная. – Да, – кивнул Боря, – но вы их не любите. – Верно, – согласился я, – да только мыть голову времени нет, а явиться в Развилково с прической, как у сумасшедшего клоуна, большой радости мне не доставляет. Батлер ушел, а я быстро выпил чай, отправился в прихожую и нашел там Бориса, державшего черный вязаный колпак. Я натянул головной убор и взглянул в зеркало. – Надеюсь, ресницы и брови отвалятся по дороге. Не знаю, чем их приклеили. Многократные умывания не смыли ни «опахала», ни «беличьи хвосты». – Вам странно видеть себя таким, – забормотал Боря, – но на самом деле никто не удивится и не будет шокирован, глядя на вас. Вы просто мужчина с густыми бровями и на зависть всем дамам длинными загнутыми ресницами. Волосы экзотика, остальное нет. – Уговорили, – улыбнулся я, – шапку не снимаю, на остальное внимания не обращаю. Ну, я пошел. – Проводим вас, – засуетился Борис, – заодно собака прогуляется. Мы спустились во двор, я сел за руль, помахал рукой помощнику, Демьянке и лег на курс. Дорога оказалась свободной. Основная масса москвичей еще была на работе, поэтому я очень быстро добрался до съезда на Дмитровское шоссе и полетел по нему, радуясь своей удаче. Современный столичный автолюбитель ликует по любому поводу. Не попал в пробку? Ура! Не поменяли за ночь направление движения по улицам? Ура, ура! Не перекрыта дорога, потому что некая важная персона спешит непонятно куда в самый час пик? Ура, ура, ура! В Развилково я въехал в самом радужном настроении, припарковался около продуктового магазина и зашел внутрь. За прилавком стояла полная тетушка с безумными кудрями. Покупательницами были две дамы в одинаковых пуховиках. У одной из-под него торчала фиолетовая юбка. Ноги второй были упакованы в голубые джинсы. – Здравствуйте, – сказал я. Трио перестало что-то оживленно обсуждать. Продавщица улыбнулась. – Чего хотите? Есть молоко с фермы. – Может, вы домик ищете? – с надеждой осведомилась одна из покупательниц. – Новый год скоро. Его принято встречать за городом. У меня отличные условия. Биотуалет в доме. Не в пятиэтажке кукую. В своем особняке. – Особняк! – рассмеялась вторая. – Ирка, у тебя изба! – Да, – подтвердила Ирина, – большая, теплая. С биотуалетом. Вода есть, электричество. – Спасибо за предложение, – поблагодарил я, – вы, наверное, давно в Развилкове живете? Ирина вздернула подбородок. – Я местная. Родилась тут. Папа с мамой, бабушка с дедушкой, все развилковские. А Верка приехавшая, замуж она сюда вышла. – Ага, – обиженно протянула вторая женщина, – тридцать два года тут, а все не местная! – Наверное, вы знаете, где можно найти женщину по имени Марина… – начал я. – Маринку-гадалку, – хором произнесла троица и рассмеялась. – Как вы догадались, что я ищу именно ее? – удивился я. – Марина не редкое имя. – Мы всех своих знаем, – пожала плечами продавщица, – да и дачников тоже, одни и те же на лето избы снимают. Вас же никогда тут не видели. – А к кому посторонние прикатывают? – перебила ее Ирина. – К Маринке. – По центральной улице до конца, – начала объяснять третья участница беседы, – упретесь в забор, потом налево и по дороге до конца. Там она живет. – Дом кирпичный, – с завистью добавила торговка, – крыша черепичная. Забор до неба. Домофон имеется. Я поблагодарил кумушек и отправился к гадалке Марине. Глава семнадцатая – Иван Павлович? – спросил из динамика звонкий молодой голос. – Вы не записаны. – Простите, свалился вам как снег на голову, – начал я извиняться. – Очень нужно поговорить. – О чем? – поинтересовались с той стороны калитки. – Сложно объяснить в двух словах, – ответил я. – Понимаю, я помешал вам, наверное. Но увы, не смог найти телефон Марины, а побеседовать с ней необходимо. Замок щелкнул. – Входите, – разрешила та, что с пристрастием допрашивала незваного гостя. Я очутился во дворе, увидел девушку в объемной куртке. Голову и большую часть ее лица скрывал капюшон. – Шагайте за мной, – скомандовала она. Я подчинился и очутился сначала на большой веранде, а потом в комнате, где стояли стол, два стула и комод. Другая мебель отсутствовала, и окна в помещении не было. Зато на стенах висели плакаты, почти на всех изображались части человеческого тела. И лишь на одном было много-много цифр. На столе находился псевдохрустальный череп, красная, желтая и зеленая свечи в стакане, глобус. Длинная полоса ткани, расшитая крестами из золотых нитей, свисала с комода. Девушка коротко велела: – Садитесь. Я снова покорно выполнил ее приказ. Юная леди подошла к одной стене, сделала быстрое движение рукой, открылся шкаф-купе, дверь которого оклеили теми же обоями в мелкий цветочек, что и стены. Хозяйка вытащила из гардероба бордово-красное одеяние, тоже богато украшенное золотым шитьем, и надела его. Наряд походил на длинную в пол жилетку. Лицо красавицы при этом имело самое серьезное выражение. Завершив процесс одевания, хозяюшка тоже села и осведомилась: – Зачем пришли? Как-то раз мы с Андреем Поповым, талантливым психологом, профессором, завели беседу о людях с необычными способностями. Помнится, Андрюша тогда сказал: «Да, есть «видящие». Лично я знаю троих. Они все схимонахи[5], живут в уединении. Предсказаниями не занимаются, денег с тех, кто пришел попросить у них совета, не берут. Да, они видят твое прошлое и будущее. Но ничего не откроют человеку, если тот явился выяснять из любопытства: что его ждет. Однако порой они кому-то открывают его судьбу. Мне известен случай с отцом Иоанном Крестьянкиным[6], он определенно обладал даром видеть весь жизненный путь человека. Одна из духовных дочерей отца Иоанна пришла попросить у него благословения на, как она думала, пустяковую операцию. Но старец коротко произнес: «нет». Дама стала упрашивать отца Иоанна, тот твердо стоял на своем: нельзя отдавать себя в руки хирурга. Нет и нет. Женщина не послушалась. Результат оказался плачевным: во время элементарного вмешательства что-то пошло не так, больная через некоторое время скончалась». Рассказав эту историю, Андрюша спросил: «Знаешь, от каких «провидцев» нужно бежать без оглядки? От тех, кто спрашивает у тебя: «Зачем пришел, в чем твоя проблема?» Истинный ясновидец все про человека знает уже в тот момент, когда он только собрался к нему ехать. Остальные, те, что просят сообщить о твоих проблемах, просто хотят денег. Нельзя с ними общаться, потому что непонятно, кого сей мошенник может разбудить своими глупыми обрядами. Нельзя обращаться к гадалкам и прочей нечисти». – Что вас тревожит? – спросила у меня хозяйка. – Можно попросить у вас глоток воды? – прошептал я. – Волнуюсь, в горле пересохло. Вы Марина? – Верно, – ответила врунья. – Бутылку с водой вообще-то надо с собой в дорогу брать! Я изобразил смущение. – Простите. Забыл. Хозяйка закатила глаза и вышла. Я быстро сделал фото таблицы с числами, отправил его Борису, получил ответ и спрятал сотовый. Не успела трубка оказаться в кармане, как вернулась девушка. Она поставила передо мной граненый стакан, села и повторила: – Ну? С чем вы пришли? Я улыбнулся: – Меня зовут Иван Павлович. – О’кей, – отмахнулась «ясновидящая». – Прайс знаете? – Размер вашего гонорара? – уточнил я.