— Я предпочитаю спать на левом боку, — бормочу я. — Тогда повернись. — Нет. Поменяйся со мной местами. — Нет. Я бросаю взгляд через плечо на Луку, который выглядит расслабленным, с закинутой за голову правой рукой. Он вздыхает. — Я сплю между тобой и дверью. — Почему? Думаешь, я попытаюсь сбежать? Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — Если на нас нападут, мне будет легче защитить тебя. В моей груди возникает странное ощущение тепла, и мне это ни капельки не нравится, я снова ударяю кулаком по подушке и закрываю глаза. Черт, это было довольно мило. Не в силах заснуть, я прокручиваю в голове все, что произошло с тех пор, как я проснулась этим утром, пока не вспоминаю, что он сказал, будто слышал, что я плохо готовлю. — Кто тебе сказал, что я не умею готовить? — Немного поспи, mia moglie. Звучит так, будто он дразнит меня, называя своей женой, но я не поддаюсь на уловку. Раздраженно вздыхая, я снова пытаюсь считать овец, но мои мысли постоянно возвращаются к Луке. Я не могу поверить, насколько изменилась моя жизнь меньше чем за день. Это безумие. В одну минуту я тоскую по неуловимому и равнодушному главе итальянской мафии, а в следующую я его жена и делю с ним постель. Господи, какой сумасшедший день. Я сосредотачиваюсь на своем дыхании и медленно начинаю успокаиваться, мои мысли больше не бегают туда-сюда. Это всего лишь шесть месяцев. Ты это переживешь. Глава 12 ЛУКА Волосы, щекочущие мое лицо, будят меня. Я провожу рукой по носу и рту, убирая шелковистые пряди, затем открываю глаза и смотрю вниз. Правая нога Марии перекинута через мои бедра, и она прижимается ко мне сбоку, уткнувшись лицом в мои ребра. Она тянулась ко мне во сне. Удовлетворенная улыбка растягивает мои губы. Такая чертовски упрямая, но в тот момент, когда ты теряешь бдительность, твои истинные чувства берут верх. Со временем ты привыкнешь к мысли о нас, и я, наконец, смогу показать тебе, как сильно тебя люблю. Вытаскивая правую руку из-под головы, я осторожно, чтобы не разбудить ее, зажимаю несколько прядей между пальцами, наслаждаясь тем, какие мягкие на ощупь ее волосы. Я наслаждаюсь тем, как она прижимается ко мне, почти десять минут, прежде чем она просыпается. Сонно она потягивается, ее тело сильно трется о мой бок. Ее рука обвивается вокруг моей талии, и она испускает вздох, от которого улыбка на моем лице становится только шире. Внезапно ее голова вскидывается, она в полном замешательстве оглядывается вокруг, затем смотрит на меня. Проходит еще пара секунд, прежде чем она отстраняется и спрыгивает с кровати. — Хорошо спалось? — Я насмехаюсь над ней, мой взгляд скользит по ее телу. Облегающие шорты и топ не скрывают ее аппетитную задницу и твердые соски. Христос. Я мгновенно становлюсь твердым, потребность в этой женщине разгорается в моем теле, как лесной пожар. — Заткнись, — бормочет она, бросаясь в ванную и захлопывая за собой дверь. Я усмехаюсь, наклоняясь, чтобы поправить свой твердый, как сталь, член. У меня такое чувство, что я умру от синих яиц задолго до того, как Мария попытается убить меня. Как только я сажусь, начинает звонить мой телефон. Видя, как на экране высвечивается имя Марко, моего самого надежного человека, я быстро отвечаю: — Что случилось? — Только что получили известие, албанцы были замечены в Сан-Диего. — Ублюдки, — бормочу я, вставая с кровати. Подойдя к шкафу, я спрашиваю. — Сколько? — Двадцать человек. — Откуда, блять, они берутся? Сколько бы мы их ни убивали, эти ублюдки продолжают появляться на моей территории. — Я перевожу телефон на громкую связь, чтобы положить его и одеться. — Такое чувство, что всякий раз, когда мы избавляемся от одного, на месте ублюдка вырастают трое, — говорит Марко. — Как ты хочешь с этим справиться? Я натягиваю брюки от костюма и хватаю рубашку. — Я хочу, чтобы за ними велось наблюдение двадцать четыре часа в сутки. — Сделано. Застегнув рубашку, я обуваю коричневые кожаные туфли. — Как дела в Европе? Обычно албанцы были бы проблемой Николаса, поскольку Албания находится рядом с Грецией, но по какой-то гребаной причине они преследуют меня. — Тихо после того, как мы расправились с ублюдками четыре месяца назад, — отвечает Марко. — У Лоренцо и Диего все под контролем. Я засовываю свой Heckler & Koch за спину в пояс брюк и беру трубку телефона как раз в тот момент, когда Мария выходит из ванной. Она останавливается, чтобы взглянуть на меня, хмурится, затем выходит из спальни. — Кстати, — бормочу я в устройство, — я вчера женился. — Что?! На ком? — Восклицает Марко. — Мария Козлов. Мы напились в Вегасе, и одно привело к другому. С тревогой он спрашивает: — Господи, Лука. Алексей и Виктор знают? — Расслабься. Они знают. — Блять, мое сердце не выдержит такого потрясения. У меня и так стресс от общения с албанцами, а тут еще ты. Натягивая пальто, чтобы не было видно оружия за моей спиной, я усмехаюсь, выходя из спальни. — Я должен пойти и разобраться со своей женой. В моем ухе раздается взрыв смеха. — Удачи. Мы заканчиваем разговор, и я засовываю устройство в карман, направляясь в комнату для гостей, в которой ранее нашел Марию. Меня разозлило, что она вообще посмела залезть в чужую постель. Открыв дверь, меня встречает вопль. — Ты, черт возьми, не против? — Вовсе нет. — Я захожу внутрь, когда Мария поворачивается ко мне спиной и быстро застегивает пуговицы на своей шелковой блузке. — А я против, — огрызается она. Одевшись, она поворачивается ко мне лицом и бросает яростный взгляд. — Только потому, что есть листок бумаги, в котором говорится, что мы женаты, не означает, что ты можешь приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится. Я наклоняю голову, мой пристальный взгляд лениво скользит по ее телу. Мне нравится, как она одевается, всегда выглядит как королева, которой она и является. Блять, ты можешь вставить бриллиант в щель между ее бедер. — Тебе лучше привыкнуть к этому, — я поднимаю на нее глаза, — mia moglie. Вспышка гнева искажает черты ее лица, и я замечаю, что на ней нет никакой косметики. Я слишком устал, чтобы заметить это раньше.