Я чувствую руку Луки на своей щеке и открываю глаза под его обеспокоенным взглядом. Я медленно опускаю взгляд на свою дрожащую руку. Опухшая кожа в том месте, где были сняты швы, не привлекает моего внимания. Я смотрю на свои пальцы, пытаясь заставить их двигаться. Только три сгибаются и разгибаются, два других ничего не делают. В них все еще течет моя кровь. Светло-голубой лак для ногтей облупился, и ногти нужно подстричь. Они больше не часть моего тела. Мой мозг не может связаться с ними. — Amore mio? Я поднимаю глаза на лицо Луки, и Бог знает, откуда у меня берутся силы, но я почему-то улыбаюсь ему. — Пойдем домой. Мы оказываемся рядом с G-Wagon, но Лука не двигается с места. Он садится на корточки передо мной, его обеспокоенный взгляд изучает мое лицо. — Поговори со мной. — Я в порядке. — В моем голосе нет ни малейшего признака беспокойства. Никаких признаков хаотических эмоций, борющихся в моей груди. Я никогда ничего раньше не теряла. Я не знаю, как пережить потерю своих пальцев. Лука берет меня за правую руку, и, прежде чем я могу остановить себя, я вырываю ее у него. Я прижимаю руку к груди, как будто защищаю то, что осталось от моей жизни. — Детка, — бормочет он. Он поднимается на ноги, открывает пассажирскую дверь, затем поднимает меня из инвалидного кресла, и осторожно сажает на сиденье. Лука обхватывает мое лицо, заставляя меня посмотреть на него. — Я здесь. Тебе не обязательно быть сильной прямо сейчас. Слова, я в порядке, вертятся у меня на кончике языка, но я не могу их произнести. Мой разум говорит мне, что я сильнее этого, но мое сердце оплакивает потерю моих пальцев. Мои губы приоткрываются, и я пытаюсь сделать глубокий вдох. Из меня вырывается рыдание, моя левая рука обвивается вокруг талии Луки и хватает его за рубашку. Я отстраняю свое лицо из его рук, и зарываюсь им в изгиб его шеи. Моя гордость улетучивается, тело вздрагивает, и рыдания вырываются наружу. Руки Луки обхватывают меня, и он прижимает меня к своей груди, когда я ломаюсь. Я оплакиваю Ивана и Льва, выметаю из души страх, который испытывала во время пыток. Я черпаю силы в объятиях Луки, чтобы пережить утрату, которую я только что пережила. Он осыпает поцелуями мою шею и плечо. — Я держу тебя. Выпусти это. — Я… ненавижу… быть… слабой, — рыдаю я, уткнувшись в его кожу. — Ты не слабая, детка. Ты просто полагаешься на меня, пока все перевариваешь. — Его рука скользит вверх-вниз по моей спине, и это успокаивает. — Ты прошла через ад, и я начал беспокоиться, потому что ты все держала в себе. Когда я немного успокаиваюсь, то отстраняюсь и вытираю слезы тыльной стороной левой руки, моя правая все еще прижата к груди. — Я не чувствую их, — хнычу я, мой подбородок дрожит. — Я вижу их, но как будто их там нет. Лука убирает мою руку с груди и целует онемевшие пальцы. — Мне так чертовски жаль, amore mio. Меня окружают самые могущественные мужчины и женщины в мире, но ни одна из этих сил не может вернуть мне способность пользоваться моими пальцами. Это отрезвляющая мысль. Я всего лишь еще один человек, а не непобедимая принцесса, какой я всегда себя считала. Мой дух отказывается идти по пути жалости к себе и депрессии. Как и в тот момент, когда сверло вонзилось в мою руку, что-то сдвинулось внутри меня, и сила хлынула по моим венам. Я могла бы потерять гораздо больше. У меня все еще есть моя нога, и как только она заживет, я снова буду ходить. Я все еще могу пользоваться правой рукой. Возможно, она выглядит не так элегантно, как раньше, но я справлюсь. Поднимая подбородок, я проглатываю слезы. — Я в порядке. Глаза Луки изучают мое лицо, затем он качает головой. Благоговение искажает черты его лица. — Ты хоть представляешь, насколько ты невероятна? Я пожимаю плечами. — Либо смирись с этим и двигайся вперед, либо погрязни в депрессии. Мне есть за что быть благодарной, поэтому я решила сосредоточиться на этом. Лука крепко целует меня в губы, его уважение и любовь обволакивают меня и делают намного сильнее. — Господи, я так чертовски сильно люблю тебя, Мария Котрони. Улыбка расплывается на моем лице. — Я забыла об этом. У меня не было времени привыкнуть к своей замужней фамилии. Лука дарит мне еще один поцелуй, прежде чем затягивает ремень безопасности на моей груди и застегивает его. — Просто на будущее, — говорит он, отстраняясь, чтобы видеть мое лицо, — не скрывай от меня своих чувств. Я хочу, чтобы тебе было комфортно, полагаясь на меня. Мы же команда. — Хорошо. Я провожу большим пальцем левой руки по онемевшим пальцам, чтобы напомнить себе, что они все еще там. Может, они и не функционируют, но, по крайней мере, они все еще там. Глава 36 ЛУКА Я сажаю Марию на диван и убеждаюсь, что ее нога удобно лежит на подушках. — Я собираюсь приготовить ранний ужин. Хорошо? Она кивает, достает свой телефон и просматривает свадебные фотографии. — Как продвигается планирование? — Спрашиваю я, направляясь на кухню. — Хорошо. Моя мама нашла дизайнера, который сможет сшить платье в ближайшие три месяца. Моя бровь взлетает вверх, когда я открываю холодильник. — Ты уже решила, какое платье хочешь? — Да, и тебе оно понравится. Выкладывая два стейка рибай на прилавок, я бросаю взгляд на Марию и вскрываю упаковку. Кажется, с ней все в порядке, но я все еще волнуюсь. Не уверен, скрывает ли она все в себе или просто чертова суперженщина. Она замечает, что я наблюдаю за ней, и улыбается. — Я действительно в порядке. Беспокоиться не о чем. Ну, если ты в ближайшее время не покормишь меня.