Кайли обернулась. — Звонили Брайтены, пока нас не было. Они все еще планируют приехать завтра. Я просто хотела напомнить тебе об этом. Кайли кивнула и вышла, пытаясь понять, как она собирается сблизиться с Брайтенами. Не успев сделать шаг с порога, к ней подбежала Делла и звонко завизжала. — Холидей беременна? Кайли прикрыла рот вампирши своей рукой, и нахмурилась. — Ты не должна была подслушивать. — Я и не собиралась, — сказала Делла приглушенно, из под пальцев Кайли, — просто Бернетт громко говорил. — Ну, да. — сказала Кайли, недоверчиво закатив глаза. Делла снова заверещала. — Это так круто. Внезапно Кайли перестала волноваться о Брайтенах, и тоже захотела завизжать. — Что круто? — спросила Миранда, материализовавшись рядом с ними. Делла посмотрела на Кайли. — Мы должны сказать Миранде. Только Миранде. — Да, должны! — завизжала Миранда, — Я не знаю о чем речь, но хочу знать. Кайли вздохнула. — Ладно, но ты должна держать язык за зубами. — Ни одной живой душе, — сказала Миранда. — Ну, что это? Она потерла руки от нетерпения, так сильно хотела узнать секрет. Делла подтолкнула их в сторону от офиса к тропинке под деревьями. — Угадай, кто беременный? — прошептала Делла. Миранда вытаращилась на Кайли. — Но ты сказала, что никогда этим не занималась. — Не я, — сказала Кайли. — Холидей. На лице Миранды был шок. — О, боже! У нас появится маленький Бернетт! Это так круто! Она улыбнулась от уха до уха. — Я знаю, — сказала Кайли, которая тоже не могла прекратить улыбаться. Она перестала улыбаться, только когда кто-то скинул оторванную голову призрака, с дерева над ними, и она приземлилась около ее ног. Кайли закричала пнув голову в сторону, и она откатилась на добрые шесть футов. Она снова закричала, когда увидела, что глаза начали двигаться и посмотрели на нее. *** На следующее утро Кайли встала и пошла к компьютеру, чтобы проверить почту перед тем, как идти на завтрак с Деллой и Мирандой. Она сидела и смотрела на темный экран монитора в оцепенении. У нее не было ни призрачных снов, ни еще одной отрезанной головы упавшей с дерева, ни появляющихся мечей. И все равно она ни капли не спала. Что не давало ей уснуть, так это другие ее проблемы. В основном это были дела сердечные. Она не спала, и некоторое время думала о сегодняшней встрече с приемными родителями Даниэля, думала, что ей стоит сказать, а чего не стоит. Она бы спросила своего настоящего дедушку, но он не был тем родителем, который воспитывал ее отца. Он не учил его кататься на велосипеде или играть в бейсбол. Он на самом деле не знал своего сына, а эти люди знали. Что же они ей расскажут об ее отце? Любили ли они его, скучали ли с тех пор, как он скоропостижно скончался? Она снова начала скучать по своему отцу. Она достала его фотографии и провела с ними целый час, просто разглядывая их, разговаривая с ним. Да, она говорила с ним, словно он мог слышать каждое ее слово. Она рассказала ему о своих поисках. Как она хотела бы найти возможность помочь всем подросткам-хамелеонам. И ей всего-то осталось понять, как это сделать. Рассказала ему о Марио, как в глубине души она знала, что ей придется с ним разобраться. Лично. Она призналась своему отцу, как сильно на самом деле ее все это пугало. Пугало зло, излучаемое этим человеком, и то, что она не думала, что у нее есть шанс встретиться с ним лицом к лицу и победить. Несколько раз во время разговора она могла поклясться, что ощущала своего отца, легкий знакомый холодок, который на самом деле согревал ее изнутри. Тот, который шептал ей, что она не будет одинока ни во время встречи с Марио, ни во время визита его родителей. Потом она услышала слова, которые он сказал ей не так давно. Скоро. Скоро мы узнаем это вместе. Было ли это знамение того, что она встретится с Марио и проиграет? Она присоединится к своему отцу на другой стороне? Она сложила фотографии обратно в конверт, ее сердце забилось чуть быстрее, и она снова вспомнила как Холидей говорила ей, что отец имел ввиду не это. Господи, она надеялась на это. Она не была готова покинуть этот мир. Когда она перестала волноваться о послании Даниэля — выбирая верить Холидей или хотя бы постараться поверить ей — и перестала беспокоиться о встрече с бабушкой и дедушкой, ее начали мучить мысли о том, что сказала Фредерика. Кайли была причиной того, что Лукас скорее всего не получит место в Совете оборотней. Она знала, что это не ее вина — он сам устроил такой бардак — но вина подтачивала ее уверенность. Было очень сложно так сильно злиться, и чувствовать вину, в одно и то же время к одному и тому же человеку. Как человек вообще может разобраться с этим? Она не знала. Ей также надо было разобраться с Дереком. Подавить все в зародыше, пока ситуация не вышла из под контроля, если было еще не слишком поздно. Она вспомнила вчерашний ланч, из-за которого она попросила Миранду принести ей пару кусков пиццы на ужин, прошлой ночью. О, ее план избегать всех отлично работал. Она могла бы собой гордиться. Или нет. Но, честно говоря, она знала, что не должна, да и не сможет продолжать избегать этого. Дерек заслуживал знать правду. И если бы она сама могла знать, что это за правда, она бы ему сказала. Постой-ка! Она ведь знала правду, разве нет? Ну, или хотя бы ее часть. Разве она не признала, что любит Лукаса? Все еще любит его, несмотря на то, что он сделал. Тогда почему она позволила Дереку поцеловать себя во сне? Неужели в глубине души у нее остались отголоски романтических чувств к Дереку? Или она боялась, что потеряет Лукаса и останется одна? А может она была зла на Лукаса, и решила отплатить ему, поцеловав Дерека? А может это случилось потому, что она просто нереальная дура? Так много вопросов. И все без ответов. — На завтрак идем? — спросила Делла. — Ага, — пробормотала Кайли, посмотрев на выключенный монитор, — просто почту проверяю. Делла саркастично фыркнула. — Я-то думала, что для этого сначала надо включить компьютер. Или твои способности теперь позволяют тебе читать почту с выключенного компьютера? Кайли включила компьютер, и хмуро посмотрела на Деллу через плечо. — Ты, что не помнишь правило? Ты не можешь умничать до завтрака. Мне нужна энергия, чтобы иметь с тобой дело. Миранда прошмыгнула в гостиную из своей спальни. — Лично я думаю, что она должна начинать умничать только после ланча. Тогда у нас будет вдвое больше энергии, чтобы смириться с ее вздором. — Вы двое считаете себя такими забавными, — сказала Делла. — Мы и правда забавные, — ответила Миранда. — Просто парочка юмористов, — сказала Кайли, открыв почтовый ящик, чтобы просмотреть письма. Одно письмо было от приемного отца. Она решила ответить на него позже. И еще одно от… Сары. Черт, она не вспоминала о своей старой лучшей подруге почти две недели. Забавно, как кто-то может быть настолько важен в твоей жизни, а потом…потом ты можешь так долго даже не вспоминать об этом человеке. Это не было чей-то виной. Жизнь разводит людей в разные стороны. Она как-то читала в одном журнале для подростков, что обычно это случается после окончания школы. Она подумала, что просто ее другой путь начался чуть раньше. Но все-таки это было печально. В ее груди как будто образовалась пустота. Это было то самое место, которое в ее сердце занимала Сара. Она нажала на письмо от Сары, молясь, чтобы там не было плохих новостей, типа: ее рак вернулся или она снова думала, что беременна, или она решила уйти в монастырь и стать монашкой. С Сарой было возможно все. Привет… Я подстриглась. Подумала, что ты захочешь это увидеть. Не смейся. Я чувствую себя более мужественной теперь, когда пережила рак. Спорю, твоя подруга Миранда одобрит. Позвони, когда будет возможность. Зная, что Делла и Миранда ждали ее, Кайли открыла картинку, чтобы глянуть одним глазком. Когда снимок Сары с коротким розовым ежиком появился на экране, губы Кайли растянулись в улыбке. Она услышала покашливание за спиной. — Уже иду, — сказала она, ожидая, что сейчас Делла начнет жаловаться. Кайли схватила телефон и бумажник, но как только она встала, пришло еще одно письмо. Оно было от мамы, которая должна была вернуться в штаты ночным рейсом. Очевидно, она добралась до дома.