Чуть смежив веки, я попыталась сосредоточиться и не думать о том, насколько выстроенный в голове образ наместника богов не соответствовал тому, кого я видела перед собой. И о его явно магически настроенном притяжении тоже постаралась не думать. Все же насколько было бы проще, будь он старцем! Желательно альтруистом! С потребностью безвозмездно творить добро. – Кхм, – напомнил о себе «великий». – Да, моя просьба, – опомнилась я, собираясь с мыслями. И вновь уставилась на его обувь. – Да как вообще в таком можно ходить?! – Что? Я вздрогнула и вдруг с ужасом поняла, что последнюю фразу произнесла вслух. Меня бросило в жар. Нет! Нет-нет, я просто не могла допустить такой оплошности! Однако, судя по недовольному лицу Мастера рун, страшное таки случилось. Я не знала, куда деть глаза. В помещении стало жарче, а мне пришлось сжать кулаки и сконцентрироваться на том, чтобы огонь не полыхнул на ладонях. – Вла-ада, – вкрадчиво позвал меня Рэйки-ар. – Так вам и обувь моя не нравится? – Мне? – Я лихорадочно искала ответ. Как можно было вот так просто раскрыть собственные мысли?! Во рту пересохло, язык не слушался, а в голове стелился непривычный холодный туман. В итоге я не нашла ничего лучше, чем быть честной: – Простите, но мне не ясно… Я не понимаю, как вы можете ходить в таких неудобных… Этом! Рэйкиар приподнял ногу, чтобы посмотреть на собственную ступню. Покрутив ею туда-сюда, он пошевелил длинными смуглыми пальцами и сообщил: – Шлёпанцы отлично носятся. Хотя конкретно эти шили на заказ в королевстве оборотней, а они не гонятся за красотой, только за практичностью и прибылью. Сюда бы пару рубинов, да? Я промолчала. Для надёжности стиснула губы изо всех сил. Хватит с меня оплошностей! – В них не жарко, – продолжал тем временем Мастер, – и по песку гулять удобно. Ничего, скоро вы и сами поймёте, Вла-ада. – В каком смысле? – опешила я. Мастер посмотрел на меня. Его губы по-прежнему улыбались. Но не глаза. – Ваш вопрос, – напомнил он таким тоном, что я вмиг забыла о странной обуви и поняла почти наверняка: весь разговор до этого был лишь представлением. – Чем я могу быть полезен, Вла-ада? Он вновь и вновь произносил моё имя, слегка растягивая в середине, будто пробуя его и меня на прочность. Я нервно сглотнула и сказала наконец то, ради чего явилась: – Прошу вас запечатать моё проклятье. Огненное. Я… теряю контроль над магией и несу разрушения. Если не избавиться от проклятья, то меня, по законам королевства, казнят. – Какого королевства? – Даврида, – ответила я. – Наш король… – Есть другие королевства, – лениво напомнил Мастер рун. – Можно уехать. Я передёрнула плечами, пытаясь избавиться от раздражения из-за манеры общения Мастера, и сосредоточилась на его замечании. – Безусловно, другие есть. Но я не рассматриваю вариант побега. Бросить свой дом, родных и стать скрывающейся отшельницей, боящейся собственной тени? – Я нахмурилась, чувствуя, как внутренне закипаю. По телу прошла дрожь. Пришлось плотнее сжать кулаки и договорить сквозь зубы: – Даже если решилась бы на подобное – в любом королевстве тоже не жалуют тех, кто несёт разрушение. Пока проклятье на мне, дороги назад, в мой мир, нет. Я опасна. И нуждаюсь в вашей помощи. Мастер какое-то время пристально меня рассматривал, а затем кивнул и проговорил, снова уходя от темы: – Про тени вы верно заметили – они те ещё… Их вообще многим нужно опасаться. Что же касается вашей просьбы, я могу исполнить её. – Да? – Я прижала руки к груди и затаила дыхание, чувствуя небывалый подъём. – Угу. Рэйкиар поводил кончиками пальцев по золотому подлокотнику, затем резко хлопнул по нему открытой ладонью и выдал, уставившись на меня своими необычными глазищами: – Но что взамен? Я растерялась. Разве не он должен самостоятельно потребовать что-то моё? Или?.. Неужели ждёт, что я сама предложу равноценный обмен? Но предания гласят иное: Мастер требует, просящий подчиняется. – Влада, – Рэйкиар склонил голову к правому плечу, – вы ведь пришли сюда, зная, что я захочу получить награду. Итак… что можете предложить? Я кивнула. Безусловно, знала. Но выбирать самой, что отдать, оказалось гораздо тяжелее, чем согласиться с навязанным выбором. – Голос? – прошептала я, в ужасе хватаясь за горло. Честно говоря, немота пугала до дрожи. С другой стороны, если это станет ценой моего возвращения к прежней жизни… – Что? – Мастер подался вперёд. – Не слышу. – Мой голос, – разозлившись, повторила громче. – Говорят, я красиво пою. И вообще… – Вообще – может быть, – кивнул Рэйкиар, – но в целом – нет. Мелковато. Я опешила от такого хамства. – Предлагайте дальше, – подбодрил меня Мастер. – Цвет глаз, – обронила я. В моём мире я часто слышала комплименты именно из-за своих глаз. Цвета ультрамарина, они немного меняли оттенок в зависимости от настроения. Темнели в моменты грусти или злости и светлели во время радостных событий. Папа говорил, что мои глаза напоминают омуты Амирашийской впадины. «Заглянув туда, любая разумная тварь пропадает, – заверял отец с улыбкой. – Невозможно остаться равнодушными к такой красоте». – И чем же этот цвет так хорош? – вмешался в мои воспоминания Мастер. – Он очень редкий, – заверила я. И тут же припомнила встреченного здесь резо-глоша. У того глаза были очень похожего цвета… – Может быть, в вашем мире редкий, – капризно отозвался Рэйкиар, подтверждая мои сомнения, – а у нас подобным не удивить. У моего друга, к слову, такой же. Не-ет, не то. «У него ещё и друг есть», – подумала я, стрельнув недоверчивым взглядом. Не дождавшись моего ответа, Мастер рун заскучал, отвернулся и помахал кистью правой руки, явно подбадривая меня на дальнейшие предложения. – Несколько лет жизни, – выдохнула я последнее, что пришло на ум. – Каких ещё лет? – озадачился Рэйкиар. – У вас, насколько я вижу, в запасе лишь пара часов. Потом казнь за запрещённый магический выброс. – Вы знаете будущее? – поражённо выпалила я. Мастер посмотрел осуждающе, а потом пожал плечами. – Поговаривают, есть у меня кое-какие способности, но сейчас речь не обо мне. Так ведь, Вла-ада? Что ещё? Может, ваш отец что-нибудь сулил мне? – Нет! – Я сжала кулаки. – Папа ни при чём. Он не должен расплачиваться за меня. – Бережёте папины нервы? Или не хотите вернуться домой здоровенькой, но бедной, как церковная мышь? – уточнил Рэйкиар, лениво откинувшись на спинку кресла. – Тогда вас перестанут звать кианой. Останется лишь имя, необычный для вашей местности цвет глаз и так себе голос. – Вы… – Я шагнула к нему, чувствуя дрожь во всём теле. В следующий миг в полу образовалась узкая длинная трещина. Из неё повалил густой горячий пар. – Простите! – испуганно вскрикнула я. – Это всё проклятье… Рэйкиар кивнул, заинтересованно посмотрел на пар, затем окинул меня взглядом с головы до ног и постановил: – Да. И сильное. Смертельное, я бы сказал. Я не знала, что ещё сказать, и потому молчала, боясь новой неконтролируемой вспышки силы и давая право ему решать мою судьбу. Не спешил заговаривать вновь и Рэйкиар. Однако несколько минут спустя он легко поднялся с кресла и, сделав пару шагов, остановился передо мной, глядя сверху вниз. Пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом и относительно гордо выслушать вердикт. – Я решил, чего хочу, – сообщил Рэйкиар спокойным деловым тоном. – Запечатаю проклятье на один год. А потом, когда выполните моё условие, сниму его совсем. – Это волшебно! – обрадовалась я. – Да, многие зовут меня чудотворцем, – покладисто согласился он. – А потом – алчной сволочью. Последнее насторожило. – Вы не озвучили условие, – тут же опомнилась я, понимая: просто так мне ничего не дадут. – Чего хотите взамен? – Вообще-то, озвучил, – усмехнулся Рэйкиар. – Не понимаю. – Я нахмурилась, припоминая его слова. – Год, киана Корре. Вы сами предложили ваше время, и, знаете, в этом что-то есть. Всё это время будете жить у меня.