– Большие должны быть изумруды? – между делом уточнил Рэй. – Не слишком крупные, но и не мелочь. Такие, чтобы никто не решил, что ты жадина, – сказала я. – Хотя зачем я это тебе говорю? Ты ведь уже сомневаешься в предначертанном нам! Ну что ж… придётся присмотреться к остальным! Может, найду кого-то более сговорчи… Договорить я не успела. Рэй закрыл мне рот поцелуем. Страстным, жарким, будоражащим… плавно переходящим в безграничную нежность, от которой таяли в душе последние сомнения и страхи. Он не был похож на наш целомудренный первый поцелуй. И не походил на те, которыми Рэй скреплял со мной сделки. В этот раз всё было иначе. Сладко, жадно. Поцелуй обещал мне так много! Не поверить ему было невозможно. Эпилог 1 Киана Элла Фоффи прошла к месту, отведённому ей на церемонии, и недовольно посмотрела на молодую пару, что должна была сидеть с ней рядом. Насколько женщина помнила, то был душеприказчик коэна Корреа с супругой. – Наверное, мне написали это место по ошибке, – пробормотала киана Фоффи и двинулась дальше, к первым рядам приглашённых. И, конечно, она увидела свободное место рядом с бледным мужчиной в чёрных одеждах. Выглядел он немного болезненным, но вид имел весьма успешный и светский, а потому присесть рядом с таким человеком было не зазорно. – Добрый день, – вежливо проговорил незнакомец, как только Элла Фоффи заняла место подле него. – Позвольте представиться: Арчибальд Энскиррски. Элла едва не скривилась из-за отсутствия у незнакомца титула, но вовремя сдержала порыв. Никогда раньше она не слышала такой странной фамилии и поняла, что этот мужчина – из числа приглашённых со стороны жениха. По городу ходили упорные слухи о том, что киана Влада Корре долго лечилась от невротических заболеваний за границей, а потом – ну надо же! – встретила там красавчика-художника, и тот сделал ей предложение руки и сердца! Конечно, Элла понимала, что нашёл художник в единственной дочери коэна Корреа. Состояние! Иначе с чего бы ему обращать внимание на душевнобольную девицу? Сам же художник, судя по всему, не имел лишних денег за душой. Из надёжного источника Элла знала, что за организацию свадьбы и размещение приглашённых платил исключительно коэн Корре. Всё из своего кармана! И Элла понимала его: чего не сделаешь, чтобы сбагрить больную девушку с глаз долой? А сбагрить он собирался. Из того же надёжного источника Элле сообщили, что девица почти сразу после свадьбы должна отбыть с женихом и гостями к ним на родину. Виданное ли дело? С другой стороны, коэн Корре завёл интрижку со вдовой Айри Пливи, а та детей не имела. Так что, если уж первый блин вышел у коэна комом, то второй брак и последующие дети могли стать для него отдушиной. – Кхм, – напомнил о себе мужчина в чёрном, и Элла, опомнившись, нехотя ему представилась. – Вы чудесно выглядите, – сделал ей комплимент сосед. – И весьма довольны своей жизнью, как я погляжу. Элла удивилась столь странной теме разговора и постановке вопроса вообще, но она слыла женщиной респектабельной и воспитанной, а потому ответила со свойственным тактом: – Не жалуюсь. – Да и с чего бы вам жаловаться, когда столько всего интересного вокруг? – не умолкал новый знакомый. А потом придвинулся к ней непозволительно близко и шепнул в самое ухо: – Признаюсь, я тоже обожаю узнавать чужие секреты и рыться в чужом нижнем белье. Это так… будоражит, да? Элла отшатнулась от нахала. – Что вы себе позволяете? – возмутилась она. Ведь даже её ангельскому терпению имелся предел. – Пожалуй, я сделала ошибку, выбрав ваше общество. – Что ж, если вы уже уходите, то хочу предупредить вас. В качестве жеста доброй воли, как единомышленницу. – Арчибальд с невыговарива-емой фамилией слегка развернулся к ней и, блеснув яркими синими глазами, произнёс: – Если не съедете от дочери, тем самым прекратив разрушать её брак, то не пройдёт и года, как вас отравит собственная родня. И вы станете призраком в родовом поместье зятя, пока не искупите вину. А займёт это не менее века. – Сумасшедший! – уже не сдерживаясь, выпалила Элла. Быстро поднявшись, женщина прошла немного назад и вновь увидела свободное сиденье. Увы, рядом с ним также сидел один из невменяемых друзей жениха. Но выбора у Эллы не оставалось: заиграла музыка, означающая скорое появление невесты и начало церемонии бракосочетания. – Простите, я могу присесть рядом с вами? – спросила женщина. – Здесь не занято? – Прошу. Я буду только рад, – ответил незнакомец, обезоруживающе улыбнувшись. Он был одет ужасно аляповато и в то же время притягательно. Кричаще-красный костюм сидел на нём идеально, зелёная рубашка подчёркивала цвет глаз необычной формы, жёлтый шейный платок был повязан безупречно и сочетался с огненно-рыжими, чуть вьющимися волосами, рассыпанными по плечам. Музыка заиграла громче, и Элла отвлеклась от осмотра незнакомца, переведя взгляд на место у алтаря. Там стоял жених. «Красивый! Пусть и беден как церковная мышь, зато внешних достоинств хоть отбавляй», – подумала Элла. И художник, судя по всему, талантливый. Ещё один надёжный источник недавно рассказал Элле байку о том, что этот женишок нарисовал в доме коэна некую картину золотыми красками, после появления которой сам коэн словно помолодел и стал гораздо лучше себя чувствовать. Наверняка совпадение, но кто помешает глупым людям верить в чудо? Позади Эллы раздались тихие шёпотки и восхищённые вздохи, а потом она увидела, как жених весь вытянулся и буквально прикипел взглядом ко входу. Разумеется, там появились невеста с отцом. И она была хороша, Элле пришлось это признать. Хотя если бы коэн оплатил платье у той портнихи, которую она ему советовала, могло бы выйти не хуже, а даже лучше! Но много ли они понимают?.. Невеста шла, держась за локоть отца. Кружевные белые одежды подчёркивали тонкий стан, а короткая вуаль спереди практически не скрывала светящегося от счастья лица. Ещё бы! Могла ли знать душевнобольная бедняжка, что ей так посчастливится? Элла снова перевела взгляд на жениха и подивилась тому, как тот прекрасно играет влюблённого. Если бы она так хорошо не разбиралась в этой ситуации, то могла бы решить, что здесь и правда имеют место чувства, а не деньги. От подобной мысли Элле стало смешно, и она прикрылась веером, чтобы скрыть своё неуместное настроение. – Тоже полагаете, что эти двое не продержатся вместе и пары веков? – неожиданно шепнул рядом незнакомец в красной одежде. Элла недовольно посмотрела на него. – Ничего подобного я не думала, – ответила она тихо. – Жаль. Я хотел заключить с вами пари. – Что? – совершенно опешила Элла. – Я бы сказал, что они переругаются ещё до совместного двухсотлетия, – невозмутимо продолжил мужчина, – а вы могли бы сказать, что это не так. И, если бы вы победили, я бы доверил вам две совершенно невероятные сплетни, от которых у всех ваших знакомых волосы встанут дыбом. Но если проиграете, будете служить мне в этом мире. Ну, когда умрёте и станете неупокоенным призраком. Я коллекционирую их. – Кого? – зачем-то переспросила совершенно сбитая с толку Элла. – Призраков. И вас хотел бы получить себе в коллекцию. Элла моргнула, отвернулась и… обнаружила, что невесту уже передали жениху. Теперь они вместе стояли у алтаря, а святой отец предлагал им дать клятву перед богами… – Так как насчёт сделки? – не унимался мужчина в красном. – Обещаю: если вы победите, мои сплетни сделают вас королевой этого города. Элла решила, что с неё довольно, и собралась уйти, но тут жених обернулся к гостям и громко проговорил: – Сиали, неси кольца! Все стали оборачиваться к выходу. Элла также подумала, что вот-вот к ним выйдет маленькая девочка с бархатным подносом, но… На дорожку, ведущую к алтарю, вышла очень странная дрессированная ящерица!!! Слишком крупная, красная и неправильная! Ящерица шла на двух задних лапах, удерживая в передних поднос с кольцами и бросая на окружающих полные неприкрытой злости взгляды. Рядом с Эллой она и вовсе остановилась, прищурилась и издала тихое: «С-с-с-с…», показав длинный раздвоенный язык. – О боги, – прошептала женщина, отшатываясь и упираясь в грудь незнакомца в красном. – Не обращайте внимания, – ответил тот невозмутимо, – у Сиали сложный период. Но она заслужила его. Так как насчёт сделки? Элла не ответила. Поднявшись, она быстро засеменила к выходу, на ходу придумывая причины, которыми объяснит подругам своё бегство с ужасной свадьбы умалишённых! – Не бракосочетание, а цирковой балаган, – пробормотала она, выходя из зала и радуясь тому, что жених, невеста и все их гости сегодня же покинут этот благопристойный город. А ей будет, что обсудить с подругами… Эпилог 2 – Просыпайся, – шепнула я, поцеловав спящего Рэя. – Ты пропустишь рассвет. – У нас будут миллионы других, – ответил он, обхватывая меня за талию и притягивая к себе, но так и не открывая глаз. – Но именно этот ты мне обещал провести на берегу океана, – напомнила я. – Давай же. Отоспишься позже. – Когда? – тоскливо спросил он, приоткрывая один глаз. – Кажется, ты расписала все мои выходные до следующего века. – Тебе не кажется. – Я приподнялась на локте, пожала плечами и делано-серьёзно спросила: – Разве другие мужчины не предупреждали тебя о том, что заводить избранницу очень накладно? Предупреждали. Мастер артефактов рекомендовал тебе продлить наш контракт ещё на год и всё как следует обдумать. А что ты? – Не внял дельному совету, – пробормотал Рэй, отпуская меня и сладко потягиваясь. – И теперь расплачиваюсь. – Только начинаешь расплачиваться, – наставительно исправила его я. – Мы вместе всего семь месяцев. А впереди бесконечность, любимый. Рэйкиар закрыл лицо руками и тихо застонал. Я рассмеялась, чмокнула его в подбородок и собиралась сбежать с кровати, чтобы подождать мужа внизу, но… Сильные руки схватили меня прежде, чем бегство удалось. – Куда? – проговорил Рэй, возвращая меня в постель, к себе под бочок. – Ты разве не знаешь, что слишком быстрый подъём может испортить настроение на весь день? – А слишком долгий может лишить нас рассвета, – запротестовала я. – Тогда следующие два снова твои, – принялся торговаться Рэй, губы которого уже пустились прокладывать путь из поцелуев по моей шее вниз, вниз, вниз… – Прекрати, – капризно попросила я. Хотя мы оба прекрасно понимали, что если он прекратит на самом деле, ему не сдобровать… Естественно, этот рассвет мы снова пропустили! Да и на завтрак спустились с опозданием. И как я ни старалась изобразить недовольство таким положением дел, выходило плохо.