В полдень они приехали в город. Оставив вещи в отеле, отправились к дому Хаквердиевых. Большой просторный двухэтажный дом располагался на участке в один гектар. Вокруг были сады, стояла оранжерея. При входе – дом охранника. Машину оставили в гараже, рассчитанном на пять машин, где уже находились три автомобиля. Хозяин дома, отец Этибара, оказался мужчиной высокого роста с широко расставленными глазами, плоским лицом и начинающими седеть коротко остриженными волосами. Он крепко пожал руку гостям и пригласил к столу. Его супруга, полная женщина с копной красноватых волос, показалась лишь на мгновение, чтобы поздороваться с гостями, и почти сразу вышла из гостиной. Кухарка подала чай. – Будете обедать? – уточнил Хаквердиев. – Вы ведь давно выехали из города? – Спасибо, не будем, – вежливо ответил Дронго. – Мы хотели бы с вами переговорить. – Мне уже звонил Этибар, – мрачно сообщил хозяин дома, – предупредил, что вы приедете. Сегодня пятница, и я специально остался дома, чтобы вас принять и переговорить. Я вас слушаю. – Сначала примите мои соболезнования. Понимаю, как тяжело всей вашей семье. Пусть она упокоится с миром, – сказал Дронго традиционное для жителей страны пожелание. – Покой всем вашим умершим и близким, – стандартно ответил Хаквердиев. – Эта трагедия произошла в воскресенье, – уточнил Дронго. – Да. Они приехали в полдень, немного отдохнули, и Самира пошла гулять. Мы не волновались. Невестка столько раз гуляла по этим местам. Но позже Этибар не смог ей дозвониться. И она не вернулась. Мы начали волноваться. Почти сразу пошли на поиски. Понимали уже, что что-то случилось. Телефон был отключен, поскольку – как мы узнали на следующий день – при падении невестки со скалы разбился. Искали Самиру всю ночь. Мы приблизительно знали, куда именно она ходила гулять. – Вы считаете ее падение случайностью? – Наверно. Я не хочу гадать. Прокуратура и полиция проверяли обстоятельства гибели молодой женщины. Извини, Мовсум, я знаю, как переживают твои родители и твоя семья, но она была частью и нашей семьи. Этибар уже несколько месяцев места себе не находит. Я думаю, что это был несчастный случай. – Я слышал, Самиру нашли двое местных работников канатной дороги. – Да, они утром поднимались в горы и обнаружили тело. Мы искали наверху, а его нашли внизу. – В прокуратуре опросили всех свидетелей? – Конечно. Допросили даже нашу кухарку, охранника и моего водителя. Я не обижался, понимал, что нужно установить истину. – Где вы были в момент происшествия? – Меня не было в Габале. Я ездил в Исмаиллы. У меня было там важное заседание. – Хаквердиев подумал и добавил: – Но я быстро вернулся, ведь Этибар сообщил мне об их приезде. – Она часто ходила одна в горы? – поинтересовался Дронго. – В последнее время часто. Я все время ее предупреждал, чтобы не ходила одна. Нет, я не думал, что она может упасть, у нас не было таких случаев. Просто неудобно, что моя невестка ходит одна. Когда она уходила в тот день, дома были моя супруга, кухарка и охранник. Сын тоже никуда не выходил, он спал в своей комнате. Это абсолютно точно, и поэтому я заранее вам сообщаю, чтобы вы не проверяли эту информацию. Только зря потратите время. – Больше никого в доме не было? – Нет. Мой водитель отвез меня в Исмаиллы и был с нами в здании исполнительной власти. Мы с ним вернулись домой, и я его отпустил. Никого больше не было. – Какие отношения у вашей невестки были с мужем? Простите, что спрашиваю, но это необходимо для объективного расследования. – Я вас понимаю. Очень хорошие отношения. Даже слишком хорошие. Они были как единое целое. Любили друг друга. Я боялся, что мой сын сойдет с ума от горя, – признался Микаил Хаквердиев. – Вы не обратили внимания, в тот день не произошло ничего необычного? Не было никаких странных обстоятельств, звонков или сообщений? – Ее номер телефона тоже проверяли, – вздохнул Хаквердиев. – Ничего не нашли: ни угроз, ни сообщений, ни звонков от каких-то подозрительных людей. – Вскрытие проводили? – Нет. Какое вскрытие, когда она разбилась, и все было понятно без лишних процедур. Мы получили согласие прокурора района и через два дня отвезли тело несчастной в Баку, чтобы похоронить. Но семья Мурадбековых решила похоронить ее на своем участке на кладбище. Я не стал возражать. Мовсум опустил голову. – В Баку ее все-таки осмотрели врачи, – сообщил хозяин дома. – Сказали, что так положено по закону. Вскрытие по нашему требованию опять не проводили. Потом тело просто отвезли в мечеть и обмыли. Как полагается. – Вы сказали, что примерно знали, куда Самира пошла. Она часто ходила в те места? – Часто. Мы все знали, что ей очень нравился вид с этой скалы. И она ходила на нее вместе с Этибаром. Ему тоже там нравилось. Но именно в тот день она отправилась на скалу одна. – Почему? – Этибар был очень уставшим. Он вернулся из командировки, из Анкары, всю ночь не спал. И потом привез ее к нам из Баку. Он должен был просто отоспаться. И он остался дома, а невестка отправилась на скалу. Погода была хорошей, ни дождя, ни ветра. И никаких чужих следов на камнях не нашли. – Вы знаете этих парней, которые обнаружили тело вашей невестки? – Лично не знаю. Я не могу знать всех, кто живет в районе и в городе. – Ходят слухи, что ее могли столкнуть с этой скалы и якобы есть свидетель. – Какой свидетель? – мрачно спросил Хаквердиев. – Глупые разговоры, базарные сплетни. Обоих ребят несколько раз допрашивали в прокуратуре и в полиции. Они ничего не видели и не знали. Только утром, когда начало рассветать, они нашли тело. И сразу позвонили в полицию. Остались на месте, ожидая, когда приедут сотрудники прокуратуры и полиции. И там никого из чужих не было. Парни ведь местные, они многих знают. И Самиру тоже узнали. Видели ее в горах много раз. Она и Этибар любили гулять… – Этих парней в смерти Самиры не подозревали? – Нет, не подозревали. Я же говорю, что несколько раз допрашивали. Только она разбилась сразу после обеда, а они в это время оба были на работе, где их видели десятки людей. Алиби у них надежное. И дядя одного из этих парней работает в местной школе директором. Я его хорошо знаю. Очень приличный человек. Агасалим Тагиев. Ему уже за семьдесят, и он очень уважаемый человек. Парень даже не его племянник, а внук его сестры. Эти ребята не стали бы лгать. И тем более принимать участие в каких-то сомнительных делах. – Скажите, а я могу встретиться с прокурором, начальником полиции или главой исполнительной власти? Хозяин дома с недовольным видом кивнул. – Можете, конечно. Но для чего? Они ничего нового вам не скажут. – Мне нужно с ними переговорить, если вы не будете возражать, – настойчиво повторил Дронго. – Я не могу возражать, – пожал плечами Хаквердиев. – Поступайте, как вы считаете нужным. Они уже попрощались и выходили из дома, когда снова увидели супругу Хаквердиева, мать Этибара. Она ждала их во дворе. Увидев выходивших гостей, она подошла к Мовсуму. – Передай маме привет, – печально произнесла женщина. – Пусть Аллах даст ей терпения выдержать такую трагедию. – Спасибо, передам, – ответил тот. – А вам пусть поможет Аллах, – обратилась она к Дронго, – узнать, как она упала. У ворот стоял охранник, живущий со своей супругой в небольшом доме у ограды. Это был высокий крепкий мужчина с угрюмым лицом. Он проводил гостей долгим взглядом, ничего не спросив и не сказав. Глава девятая Когда они уселись в машину, Мовсум спросил: – Куда теперь поедем? В отель или в прокуратуру? – В школу, – попросил Дронго. – В какую школу? – не понял Мовсум. – К директору, о котором говорил Хаквердиев, – напомнил Дронго. – Мне сейчас важно переговорить именно с ним. Мовсум в знак согласия кивнул. – У вас была встреча с этим директором школы? – спросил Дронго. – Я почти уверен, что не было. Верно? – Да. Он бы не стал со мной разговаривать. Я встречался с другими старейшими. Он очень уважаемый человек в городе. – Что и требовалось доказать, – пробормотал Дронго. – Поедем быстрее, пока не стало известно о нашем прибытии в Габалу. У школы они оказались через двадцать минут. Директор был в здании школы, и Дронго попросил Мовсума не ходить вместе с ним, а подождать его в машине. Мовсум был молод для такого сложного разговора. Тагиева в кабинете не было, о чем любезно сообщила его секретарь, которой было никак не меньше шестидесяти лет. Она работала на компьютере и предложила гостю подождать, даже не спросив, по какому вопросу тот пришел. Очевидно, в сельских школах были свои правила внутреннего распорядка, при которых любой посетитель и любой гость мог рассчитывать на прием без предварительной записи. Видимо, уважаемого директора не осмеливались беспокоить слишком часто. Дронго уселся на стул и стал терпеливо ждать аудиенции. Недовольная секретарь несколько раз выразительно посмотрела на гостя, но помалкивала. Агасалим Тагиев появился через двадцать минут. Он был невысокого роста, седой, в темном костюме и белой сорочке. Строгий темный галстук, немного потертая обувь и уставший взгляд человека, который проработал на ниве школьного обучения почти пятьдесят лет. – Вы хотели меня видеть? – спросил Тагиев, протягивая руку. – Если у вас есть время, – пожал ему руку Дронго. – Простите, что без предварительного уведомления. Я приехал из Баку. Эксперт по вопросам расследования тяжких преступлений. Меня попросила расследовать обстоятельства смерти Самиры семья Мурадбековых… – Я понял, – кивнул Тагиев. – Машина их сына Мовсума стоит у нас во дворе. Мне уже доложили об этом. Дронго улыбнулся.