– Все и так понятно без ваших глубокомысленных наблюдений, – заметила она. – В общем, Самира ушла во второй раз и больше не появлялась. Да мы бы ее и сами не пустили в клуб. Но она больше и не просилась. – А потом об этом узнал ее муж и в порыве ревности сбросил Самиру со скалы, – мрачно закончил Дронго. – Никогда в жизни. Вы же видели нашего композитора. Он порядочный человек и никому ничего не рассказывает. Его двоюродная сестра тоже член нашего клуба. Правда, они ходят в разные дни. Он никогда не позволит себе даже намекнуть кому-либо на подобную игру. Не забывайте, что у нас в городе все еще очень строгие нравы… – Такие строгие, что появился французский покер? – Это только для небольшого количества друзей, – возразила Эльвира. – Вы же поняли, что мы не пускаем на наши игры никого из посторонних. И насчет мужа Самиры вы тоже не правы. Разве вы с ним не встречались? Он похож на убийцу? – Тогда скажите, как бы поступил ваш супруг, если бы узнал о том, что вы сейчас сидите со мной в одной комнате. Даже если он узнает об этом завтра или послезавтра, уже после того, как вы много времени не живете вместе. В лучшем случае пойдет убивать меня, в худшем нас обоих. – Если вы будете бегать и рассказывать всем про наш клуб, то наверняка ему мое участие в играх не понравится. Хотя я думаю, что он в любом случае сейчас не имеет права меня ревновать. У него уже давно есть тощая подруга, с которой он живет последние три месяца. Она похожа на вешалку для одежды… – И тем не менее ему бы это не понравилось. Может, все-таки о визите Самиры в ваш клуб узнал кто-то из ее родственников? Не обязательно муж. Согласно нашим традициям, за честь женщины может отвечать и ее брат, и отец. Может быть, кто-то из них узнал о ее визите в клуб и решил, что она опозорила честь семьи? – Вы с ума сошли? – разозлилась Эльвира. – Как вы могли даже подумать такое? Отец ее просто обожал. И брат очень любил. Значит, мы все должны бояться, что наши близкие объявят на нас охоту? По-моему, это слишком примитивное мышление для такого известного эксперта, как вы. И вообще вы меня разочаровали, господин Дронго! Такие дикие догадки. Несчастная Самира, возможно, упала сама, возможно, кто-то ее случайно толкнул, может быть, даже нарочно, пытаясь отомстить семье Хаквердиевых или Мурадбековых. Но в любом случае ее игра в нашем клубе не имеет к этому абсолютно никакого отношения. В этом я уверена. – Она сама не могла кому-то рассказать о своем участии в игре? – Она не была дурой, – уже не скрывая своего раздражения, отрезала Эльвира. – И понимала, что о таких вещах не стоит кому-то рассказывать. Мы все очень переживали из-за трагедии в Габале, но, повторяю, наши игры и наши встречи не имеют к ее смерти никакого отношения. – Вы напрасно так нервничаете. Вы же знаете, что я встречался с ее отцом и мужем. И мне хотелось просто уточнить некоторые моменты. – Именно здесь и в такой обстановке? – Простите. Не нашел другого места. Мне казалось, что здесь будет более доверительная атмосфера. – Тогда лучше выбирать немецкую сауну, где вообще все голые, – не скрывая сарказма, произнесла Эльвира. – Кстати, Самира много раз ездила с мужем в Германию. Что касается нас всех, то мы тоже много раз бывали в Европе. И на европейских пляжах уже давно многие загорают топлес. Как и на прибалтийских. Просто у нас восточные нравы и подобное кажется диким. – Об этом я и говорю. Местное общество не примет и не поймет подобной игры. Даже если в нее будут играть одни женщины. – Это кошмар. Видимо, наша Джаннет-ханум права. Мужчин почти не осталось, – разочарованно произнесла Самира. – Вы живете в восточном обществе. Здесь иной менталитет. – Вот именно. А мы хотим жить согласно своим правилам, не обращая внимания на консерватизм самого общества. – Тогда переезжайте в другую страну. – Мы все-таки часть Европы, а не Азии. – Это только политически. А географически мы в Азии. – Грузины и армяне считают себя частью Европы. Почему мы не должны так считать? – Вы прекрасно понимаете, что у нас иной менталитет и иные нравы. И у них тоже не все так однозначно. – Я считала вас более продвинутым человеком. И более свободным, – вздохнула женщина. – Кажется, я ошибалась. Она поднялась со стула. Дронго невольно мысленно отметил ее превосходную фигуру. – Мой джокер сегодня оказался битым, – разочарованно произнесла Эльвира на прощание. – Пойдемте. Нас наверняка уже ждут. Она первой вышла из комнаты. Дронго вышел следом и сделал вид, что не заметил изумленных взглядов всей компании. Прошло только шестнадцать минут, и, видимо, раньше никогда не бывало, чтобы из комнаты участники игры возвращались раньше срока. Но они вернулись на четыре минуты раньше, и выражение лица Эльвиры указывало на то, что в соседней комнате выигрыш джокера оказался фикцией. Обычно в конце встречи заказывали различные наборы пиццы, подавали вино или коньяк. Но Джаннет-ханум была умной женщиной и поняла, что сегодня нужно закончить игру, не определив победителя. И поэтому профессор, оглядев всех присутствующих зорким взглядом, объявила, что заканчивает игру. Все начали одеваться. Почти не шутили. Вернувшиеся раньше срока Эльвира и ее спутник словно сломали веселье, которым были заряжены все присутствующие. Гости прощались и молча расходились. – Надеюсь, вам понравилось, – несколько лицемерно сказала Джаннет-ханум, обращаясь к Дронго, – и вы будете нашим гостем, когда снова приедете в город. – Обязательно, – сказал он тоном, не вызывающим сомнения, что он больше никогда здесь не появится. Кажется, Джаннет-ханум тоже это поняла. Вместе с Эльвирой Дронго вышел на улицу. – Прощайте, господин эксперт, – холодно произнесла молодая женщина. – Надеюсь, вам повезет и вы найдете камень, о который споткнулась наша подруга. – Она повернулась и пошла прочь. «Обиделась», – огорченно подумал Дронго. Хотя на ее месте он бы просто оскорбился. Красивая женщина сидела рядом с ним почти раздетой, а он философствовал на темы морали. Интересно, почему она не влепила ему пощечину за подобное поведение? Вернувшись домой, он позвонил Мовсуму. – Завтра выезжаем, – сообщил он о своем решении. Глава восьмая От столицы до Габалы было чуть больше двухсот километров, которые можно было преодолеть за три часа. Мовсум взял внедорожник «Ленд Крузер», и они выехали в десятом часу утра, чтобы в полдень быть на месте. По дороге Мовсум подробно рассказывал своему спутнику о своей сестре, ее привычках, пристрастиях, увлечениях. На вопрос, как она относилась к подругам, Мовсум сообщил, что у нее было несколько близких подруг, среди которых и Эльвира. При этом он подчеркнул, что с родственницей Эльвиры его сестра вместе училась. Дронго аккуратно выяснил, что Мовсум никогда не слышал и не знал об игре во французский покер и вообще не подозревал, что подобные игры могут быть в южном городе. Кроме того, эксперт уточнил об отношениях Самиры с мужем. Мовсум подтвердил, что Этибар был влюблен в свою супругу, хотя их брак был решен родителями. Рассказал Мовсум и о том, что у Самиры появились какие-то проблемы по женской линии, и семейная пара ездила в Швейцарию на консультацию. Но вроде ее здоровье поправилось, и супруги рассчитывали иметь детей уже в следующем году. – Официальное расследование вела местная прокуратура? – продолжал расспрашивать Дронго. – Да. На место происшествия приехали и глава района, и прокурор района, и начальник полиции. Сам Микаил Хаквердиев тоже туда приехал, когда ему сообщили о том, что произошло. Сразу приехал вместе с сыном. Все понимали, какая это трагедия – потерять молодую женщину из такого рода. – Я задам вам несколько необычный вопрос, но мне важно, чтобы вы на него ответили предельно искренне. Скажите, Мовсум, мог Этибар приревновать свою супругу или быть чем-то недовольным настолько, чтобы оказаться каким-то боком причастным к ее падению со скалы? Не обязательно, чтобы он сам ее столкнул. Он мог кого-то нанять или заплатить? – Нет, – решительно возразил Мовсум. – Он ее очень сильно любил и хотел иметь детей. Об этом Самира сама рассказывала нашей матери. Нет-нет, он никак не мог быть причастен к этой трагедии. – Хаквердиевы-старшие живут вдвоем? – С ними раньше жила бабушка Этибара. Полтора года назад она умерла. Ей было уже девяносто лет. Сейчас они живут вдвоем. Старшая сестра Этибара живет в Прибалтике, она замужем за послом Азербайджана в этой стране. А младшая недавно вышла замуж, у нее родился мальчик. Они живут в городе, муж работает в таможне, его отец заместитель министра внутренних дел. – Очевидно, таможня считается самым престижным местом для работы молодых людей? – весело уточнил Дронго. – Раньше престижным было работать в прокуратуре и полиции. – Сейчас тоже, – сказал Мовсум. – Только добавилась еще наша нефтяная компания СОКАР. Многие хотят попасть на работу и туда. Престижное место. – Я еще помню времена, когда в нефтяники шли только дети из очень бедных семей. Отпрыски богатых поступали на юридический или восточный факультет. Некоторые, кому позволяли финансовые средства и возможности, уезжали учиться в Москву или Киев. Кстати, насколько я знаю, в последнюю четверть века среди самых блатных мест, которые давали гарантированный приработок, была и налоговая служба. Вы ведь работаете там? – Пока работаю, – сдержанно ответил Мовсум. – Но собираюсь уходить. – Почему? Вам не нравится работать в столь престижном месте? – Не нравится, – выдохнул Мовсум. – Это раньше мы считались главным министерством в стране. И все старались попасть на работу в налоговую службу. А потом пришел новый молодой министр, который стал наводить свои порядки, и все поменялось. – В смысле коррупции? – усмехнулся Дронго. – Не обижайтесь. Просто я знаю вашего министра. Несмотря на свою молодость, он очень толковый и знающий руководитель. И я почти уверен, что люди в вашей службе больше не будут получать прежние невероятные доходы, и верю в то, что начнется процесс нормальной работы… – Все время идут проверки, – признался Мовсум. – Не хочется даже бывать на работе. Проверяют друг друга. – В общем, у каждого свои проблемы – маленькие или большие, – согласился Дронго. – Мне рассказали о комичном случае вымогательства на таможне, когда в Баку на один день прилетел корреспондент украинской газеты, азербайджанец по национальности. К разочарованию таможенника, у него не было с собой ни вещей, ни денег. Огорченный таможенник даже обиделся. «Разве можно так ездить?» – спросил он. И когда выяснилось, что у корреспондента вообще ничего невозможно отобрать, он забрал зарядку от мобильного телефона в качестве своеобразной компенсации за потерю мзды. Мовсум усмехнулся. – Я знаю такие случаи, – подтвердил он. – Вы можете сказать, кто еще из тех, кто помогает старшим Хаквердиевым по дому, проживает с ними? У них наверняка есть водитель? – Конечно, есть. Водитель служебной машины Микаила Хаквердиева. Еще у них есть кухарка и охранник, который следит за домом, когда они уезжают в Баку или Гянджу. Насколько я помню, эти охранник и кухарка – муж и жена. Живут в небольшом доме при входе. У Хаквердиевых большой дом в Габале. Двухэтажный. – Надеюсь, вы понимаете, что я не буду жить в их доме. Вы заказали номера в отеле? – Конечно, заказал. В отеле «Кавказ ресорт». У вас будет сьют на верхнем этаже. – Давайте сделаем так. Как только приедем в город, сразу отправимся к Хаквердиевым. Я думаю, что Этибар уже позвонил и предупредил родителей, что мы приедем. – Хорошо. – А потом поедем в полицию. – Куда? – В полицию и прокуратуру, – поправился Дронго. – Я хочу получить полную картину случившегося. Еще нужно найти аксакалов в городе и переговорить с ними. Старейшины могут подсказать, к кому именно нам следует обратиться и с кем нам нужно переговорить. Мовсум в знак согласия кивнул, но не стал более ничего уточнять.