Рядом с ним, ярко блестя на солнце ледяными боками, стояло воплощение разврата. Со свойственной гномом-скрупулезностью была проработана каждая деталь. Целомудренная набедренная повязка исчезла, а все достоинства, вызывающие искрились подсолнечными лучами. Грудь у обретшей симпатичной личика женщины была такая, что я на миг почувствовала укол зависти. — Простоит до весны, вдохновляя вас на активную супружескую жизнь! — разорялся полугном. — Один золотой, пять серебрушек. Кто больше? А тебе, чего Ола, иди спать. Вон твой носитель достоинства стоит. — Пятьдесят процентов, — проигнорировала я намек. — Десять. — Шестьдесят. — Тридцать, и не медичком больше, — отрезал Отто. — Я ее до ума довел и торги организовал. — Хорошо, — согласилась я, не рассчитывавшая получить больше двадцати процентов. Ирга помахал мне рукой, нежно улыбаясь. Отто возобновил торги. — Еды нам должно было хватить еще на несколько дней. Кажется, я начинала любить праздники. Первый опыт. — Ола! — Голос у мужа был настолько преисполнен торжественной трагичности, что я подскочила на кровати и, бросив справочник по эльфийской магии, испуганно уставилась на мужа. — Мне нужно лишить тебя девственности. — Ирга, — осторожно сказала я, — на всякий случай прикасались к его лбу, проверяя температуру. — Так поздно уже? Это событие когда было-то? Несколько лет назад. Чего ты меня сейчас лишать собрался после полугода супружеской жизни, а? — Альгерда, нужно. — Видишь ли, мы не сделали это по всем правилам, и я боюсь, что лишил тебя в жизни чего-то важного. Поэтому вот... — Муж показал толстую книжку. — Я даже купил пособия для начинающего любовника. Сейчас повторим. — А в этом твоем пособии есть картинки? — Живо заинтересовалась я. — Конечно. — Подтвердил некромант, проглядывая страницы. — Не только картинки, но и схемы со стрелочками. — Дай! Нудный справочник был забыт. Я алчно тянула руки к пособию для начинающего любовника. Ирга, со сноровкой, говорящей об, увы, большой практике, не отрываясь от книги, хлопнул меня по ладоням. — Ты лежи, трепещи, юная девушка. — Сам лежи, трепещи, — обиделась я. — Это ты от безделья не знаешь чем заняться. Зима на тебя плохо действует. Ирга вздохнул. — Я просто хочу выполнить свой долг как первого и последнего мужчины в твоей жизни. А книжку завтра прочитаешь, когда я на работу пойду. — У меня тоже завтра работа, — мрачно ответила я, примерно представляя, что скажет Отто, если я в мастерской буду читать подобные книжки. Но ничего, я что-нибудь придумаю. — Встань с кровати! — велел супруг. Он потер ладонь об ладонь, дунул на них, и у него оказалась целая пригоршня розовых лепестков, которые некромант скрупулезно разложил на простыне. Потом взбил подушки и ровненько расставил их у изголовья. Я с интересом наблюдала за приготовлениями грызя сухари. — Ола, — укоризнено сказал Ирга, — ты бы не могла перестать хрустеть. Ты сбиваешь меня с романтического настроя. — Из… Извини, я на нервной почве. Всё-таки мне сейчас предстоит первый любовный опыт. — Ладно, — махнул рукой муж. — Располагайся тут поудобнее. — А мне не нужно сходить в душ, облачиться в какое-нибудь красивое белье, распустить волосы. Поинтересовалась я. — Какой душ? — возмутился Ирга. — Ты там была полчаса назад, а волосы скрути лучше. Они мне вечно в рот лезут. Белья не нужно. Тут написано, что девушка в мужской рубашке выглядит сексуально. Я провела рукой по-шелку рубашки Ирги, которую использовала вместо ночнушки, и ехидно спросила, — Ты не забыл, что ты сейчас разговариваешь с трепетной девственницей, а не с собственной супругой? Ирга поднял бровь, и я решила воздержаться от дальнейших комментариев, прыгнув на кровать. Розовые лепестки взлетели и опали, образовав художественный беспорядок. Некромант взял большой карандаш, послюнявил его, расстегнул мне рубашку и принялся выписывать на теле какие-то знаки. — Что ты делаешь? — поинтересовалась я. — Заранее чертишь на мне пентаграмму, чтобы, если я умру от удовольствия, сразу поднять из мертвых, не прервая процесса? — Нет, — сказал Ирга, — тут в книжке описан порядок, в котором любовник должен целовать эрогенные зоны подруги, чтобы она максимально возбудилась. Вот я их и нумирую, чтобы не сбиться. Раздвинь ноги! — Ты там циферки рисовать будешь! — возмутилась я. — Не дамся. — Вот-вот, — обрадовался Ирга. — Так себя и веди. Активнее закрывайся. Но карандаш все-таки отложил и приступил к осуществлению долга первого мужчины в жизни девушки. Я полежала минут десять. Шевелиться мне было запрещено. По теории, я должна была замерить в страхе и трепете, и вдруг поняла, что меня разбирает смех. Нет, поцелуи Ирги были очень приятными, и до сих пор даже один из них был способен воспламенить меня настолько, что я могла забыть даже про еду или распродажу, чем муж бессовестно пользовался, заставляя меня пропускать главные распродажные дни, проводя их в постели. Но именно сейчас, стоило мне взглянуть на некроманта, торжественно целующего мою грудь с таким видом, будто присутствовал на коронации, изнутри поднималась такая волна смеха, что приходилось больно кусать губы и сжимать кулаки, чтобы не захихикать в голос. Когда Ирга опустился ниже и принялся ласкать мой пупок языком, я не выдержала и засмеялась. Он отвлекся от своего занятия и обжег меня злым взглядом. — Все-все, — повинилась я. — Больше не буду. Продолжай, пожалуйста. — Ну вот, — сказал муж. — Ты меня отвлекла, и я забыл, на какой цифре остановился. — На пупке, — подсказала я. — На пупке было три цифры. — Ого! — восхитилась я. Как хорошо, что я не мужчина, и мне не нужно никого лишь от девственности. Я бы еще на груди сбилась. — Ладно, — пробормотал Ирга. — Пропустим несущественные детали и приступим к главному. — Что значит пропустим? Требую все. Имею я право хоть раз в жизни получить занятие сексом по всем правилам, или нет? Ирга пропыхтел что-то не членораздельное, но явно матерное, и начал все сначала. Толи я наконец-то начала получать удовольствие, то ли схема в пособии подкачала, то ли я какая-то нестандартная, но мне хотелось, чтобы меня целовали или чуть выше, или чуть правее, или чуть левее, как Ирга завис надо мной, опираясь на руки и пафосно произнес. — Сейчас я войду в тебя. — Зачем ты это сказал? — возмутилась я. Весь настрой сбил. — Так надо. — пояснил он. Я дождалась, когда муж проникнет внутрь моего тела, и завопила. — Ой-ой-ой! Ирга судорожно дернулся, вышел и упал рядом на кровать, испуганно заглядывая в лицо. — Ты что? — Ну, мне же больно должно было быть. Это же все-таки мой первый сексуальный опыт. — Помнится, пару лет назад ты не вопила, как недорезанный поросёнок. — Заметил мой первый мужчина. — Извини, я тогда ещё не знала об этой книжке со схемами. Ирга немного помолчал и признался. — Что-то мне процесс не очень нравится. Я, наверное, как первый мужчина, не очень гожусь. — Без сомнения, подтвердила я. — Ты нанес мне непоправимую душевную травму, и теперь моя сексуальная жизнь непоправимо загублена. О горе мне! Ты случайно не помнишь, в нашей брачной клятве что-то говорилось о том, что я могу пойти переполучить первый опыт с другим мужчиной? — Ничего не говорилось. — О, горе мне! — вскричала я с новой силой. — Все, пойду теперь в монахини-отшельницы. Буду проповедовать воздержание и целибат. —Угу — угрюмо сказал Ирга, — только перед этим... Я перекатилась по кровати и наклонилась над лицом любимого и единственного мужчины. — Я хочу кое-что попробовать...