"И все же, как я собрался помогать ей с такой травмой? " — приходя в себя, сообразил я, — "Похоже, мне тоже крепко досталось". Затем я извлек и залил особым связующим настоем себе руку, чтобы закрыть раны на ней. И только потом принялся обрабатывать ожоги от кристалла у охотницы. Было не до церемоний, поэтому одежду я просто распорол по шву. И замер. Тут дошло даже до такого упертого, как я — "Она, ведь, и, правда, очень красива! Такое чувство, что девушка кожу в молоке держала, чтобы она стала упругой и мягкой. Упс", — я поймал взгляд ведьмы и сделал вид, что проверяю, не повреждена ли берцовая кость. А затем постарался абстрагироваться от процесса, но невольно все-таки обратил внимание на молодое девичье тело. После обработки ран я начал сшивать назад одежду через специальные предусмотренные петли на ней. Весь комплект брони охотников продуман особым образом и учитывает такую возможность. Закончив работу я все перепроверил и посмотрел на Хранителя Замка. Он удовлетворённо кивнул и исчез, щелкнув пальцами, рассыпавшись искрами сонма. Девушка пришла в себя, и я ощутил, что она только что высвободила свой резерв, и мне в лицо прилетела ее запоздалая благодарность, чуть на сломав маску милхимика. Я покачнулся и упал навзничь. Кажется, этот удар немного снял мой трепетный любовный дурман. Воспользовавшись моим замешательством, девушка встала в полный рост, подняла и завертела в руках мой арбалет. — Остановись, или я высвобожу свой резерв, — примирительно поднял я руки вверх. Никакого резерва не было, но она-то об этом не знает же? Девушка, направившая на меня мой арбалет, все же не стала сразу стрелять и с любопытством изучила переливающиеся стрелы, сами собой возникшие внутри механизма. — Что это еще такое? — удивилась она. Было очевидно: Арса явно не в духе. Если я сейчас скажу, что это, то непременно почувствую испытание оружия на себе. И я попробовал отвлечь ее. — То, что поможет нам уйти отсюда, — я указал рукой назад на переливающуюся пелену осерения. Похоже, за замком бушевала буря. — И все же, что это? — более мягко, но также требовательно спросила она. Уже поняла, что у меня никакого резерва нет. Я вздохнул, что было не так-то и просто сделать через маску. — Это стрелы карги, разящие в спину, — без излишних подробностей поделился я с девушкой. — Что произошло? Почему я ранена? — поинтересовалась Арса. — Ты не помнишь? Охотница вскинула арбалет и тряхнула им, требуя ответ. Спина задрожала, и мне пришлось лечь прямо на нагревшемся полу возле костра. Собрав последние силы, я ответил: — Я пару часов назад вытащил вас от Созерцателя, дай мне пару минут отдохнуть и восстановиться, хорошо? — Мои веки сами собой почти закрыли глаза. — "Даже не думал, что я так устал". — Хорошо, — примирительно ответила она и бросила на меня арбалет. Я даже не шелохнулся, чтобы закрыться. Мой плащ сработал, поглотив удар, и потерял один из двух зарядов. Арса начала ходить туда-сюда, осматривая место и пытаясь вспомнить, где она. Судя по звукам, схватила мою сумку и начала там что-то искать. Я недовольно приоткрыл глаза. Она достала из сумки кусочек сухаря, оставшийся еще с Феанота. Нашла где-то древний завалявшийся в подкладке кусочек сыра, ставшего от времени камнем, и выкинула его в коридор. — Дай-ка и мне, — попросил я, и через пару мгновений в меня прилетела еще и сумка. А потом меня прошиб холодный пот, я понял, по какому тонкому льду хожу, учитывая, что внутри сумки лежало «Огнезелье». Ведьма выпила свои настои и занялась медитацией, присев в позу лотоса возле костра. Я посмотрел, что мне положила ведьма. "Мясной жук. А как хрустит. Мммм…" — обрадовался я. "Хруст. Хрусть", — отдалось по всему пространству залов замка, даже пара грибных зомби замаячила в начале коридора, услышав эти звуки. Не обнаружив здесь мозгов, они уныло поплелись наружу. — Хочешь ведьмину вкусняшку? — спросил, высасывая питательное содержимое головы. — Фу! Ну и гадость! — скривилась охотница. Разумеется, девушка его не стала есть. Пошарив в сумке, я извлек банку рыбьего жира и сделал смачный глоток. Она отвернулась, кажется, ее мутило. Ведьма открыла глаза, внимательно следя за нами. Я не кисейная барышня, одной крошки хлеба мне точно не хватит, чтобы привести себя в форму. «Охотник должен быть готов всегда сражаться со злом…» — процитировал я устав и, захрустев скорлупкой не прожевав, добавил, — «…и должен поддерживать себя в форме». — Но я не должна впускать ЭТО внутрь себя! — возмутилась девушка и закусила губу. — Я не отказалась бы, — сказала ведьма. На ее заявление Арса заревела, как раненый зверь. Я протянул сумку смеющейся сестре. Вот теперь она и правда улыбнулась. Девушка съела двух оставшихся жуков, пока Арса с особой яростью отстреливала из моего арбалета вернувшихся грибников. — Не уснешь? — осторожно прикоснулся я к ее локтю и потрогал за край ее одежды. Она открыла глаза. — Нет, пока нет. — Нужно будет взять дальнобойное оружие, копье изрядно надоело. Стоп. Моя сумка… — остановилась охотница, ощупав свой бок. "Кажется, кто-то начал приходить в себя." — Я спрятал улыбку под своей шляпой. — Осталась под пологом неведения. — объяснил я. Она упала рядом и тяжело вздохнула. Ее плащ тоже потерял заряд от удара о пол, а она, положив руки на арбалет, рассматривала переливающуюся радугой зачарованную стрелу карги. — Теперь все заново собирать… — обреченно пожаловалась девушка. Я ее отлично понимал. Охотник следил за своей сумкой сам. И все предметы в ней нужно было держать под учет. — А что нужно? — спросила ведьма. — Самым ценным элементом экипировки охотника является бомба. Та же магмовая бомба имеет свои аналоги — Данмерскую шашку милхимика, квазитный заряд проходчика Синих Гор и другие. Едва ли у тебя есть что-то из этого. Саму же магмобомбу можно было сделать из сжатой капли лавы элементателя. Весьма занятным способом. Дело в том, что это такие огромные слизни, и иногда они откладывают личинку. И вот ее-то и нужно поднять и положить в баночку. Всегда поражало, что охотник гибнет, по сути, в экскре.. — Все хватит! — рявкнула Арса. — Издержки профессии. Возьмешь заказ у какого-нибудь дворянина и поправишь положение, — не успел на этот раз спрятать свою улыбку я. — Угу, а он тебе на радостях настойку на ирсисе подсунет вместо агамонта. Уж лучше я сама, — положила руку на лоб девушка. — Самособой, — хмыкнул я и получил тычок кулаком под ребра. Мы лежали еще долго. Ведьма медитировала. Огонь уютно потрескивал. Осерение, проникающее внутрь замка, было похоже на лепестки цветов. Оно закручивалось в воздухе, как летящая невесомая стружка. Оно коснулось костра, и огонь потух, быстро теряя тепло. — Все, нам пора, нельзя больше здесь сидеть. Арса кое-как починила свои очки, в наглую взяв несколько вещиц из моей сумки. Ее пронзительно яркие глаза: алый и сизый, спрятались за бликующими стеклами маски. "Похоже, детохромия. А может быть, как и у меня один глаз вылечили, после повреждения, потому и цвет разный." — с интересом успел заметить я. А ведьма просто закрыла глаза. На обратной стороне век были нарисованы светящиеся символы сновидения. Костер остыл совершенно, когда наша группа уже была на ногах. Переглянувшись, мы направились к лестнице на второй этаж замковой Цитадели. Глава 18: "Деревня северян" Дальше замка Феанот есть небольшая деревня Северян. Именно туда я и держал сейчас свой путь. Все окрестности возле рубежного тракта способны представлять серьезную угрозу для любого путника. А Замок Феанот, наоборот, является безопасным местом, и по идее все вокруг должно быть относительно таким же, но отдельные порождения осерения могут заходить достаточно глубоко, чтобы распространять заражение. А еще существовала реальная угроза со стороны Культа Костей. Белый рыцарь, обнаруживший их сторонников в замке Феанот, положил начало поисков. Я лично выследил одного подозрительного человека и подслушал его разговор с другим тайным членом культа. Так я узнал, что они что-то планируют в этой деревне. Заметив путника на дороге ко мне вышел относительно молодой староста деревни. Его синие одежды говорили о том, что он относит себя к племени Северян. И в то же самое время вышитый белый олень указывал принадлежность деревни к замку Феанот. Если бы я поехал на юг, то все цвета были бы наоборот. Там я мог бы встретить у старейшин белые одежды с синим оленем на них. Так жители графства подчеркивали то, что они являются жителями рубежных земель. Еще различия возможно увидеть в том, как они приветствуют путников. Старейшина южнее замка графа не вышел бы мне навстречу, как принято это у северян, а остался бы в своем доме. Забавная деталь графства Феанот. — Добрый путник, что привело тебя в наш край? — Старейшина положил руку на грудь, где располагался ремешок, поддерживающий его синий плащ с белым оленем. Моя кобылка подернула ушами, услышав говор жителя севера. — Ты считаешь охотников добрыми? — Вместо приветствия решил прояснить этот вопрос я. — Вы помогаете жителям деревни, что есть добро, — Он склонился, приглашая меня войти. — Что ж, с этим я вынужден согласиться, — Я спрыгнул с лошади и повел ее под узцы. Стража раскрыла перед нами ворота города. — Какие проблемы волнуют вашу деревню? — Поинтересовался я, встретившись своими блеснувшими очками со стражником. Местный гарнизон совсем не уступал замковому в части экипировки. Старейшина картинно снова положил одну руку на солнечное сплетение, а другой указал в левую сторону, раскрытой кистью. — В целом у нас хорошая, спокойная деревня, уважаемый охотник, — Начал старейшина и подманил одного из слуг. — Но… — Продолжил я за него, передавая конюху свою лошадь. — Действительно, есть одно "но", — Остановился Староста, оббежав взглядом мою одежду и амуницию, он встретился со мной взглядом, — У нас и нежить спокойная. Мне это ни о чем не говорило, поэтому я вопросительно поднял бровь. Старейшина деревни посмотрел в ту сторону, в которую не так давно показывал рукой. — Понимаете, у нас кладбище на дне кальдеры. И в других деревнях мертвецы разбредаются во все стороны, только у нас все лежат, как их положили. — И в чем проблема? — Моя вторая бровь поползла вверх. Вот честно, первый раз слышу, чтобы жаловались на подобное. — Не нравится это ни старожилам, ни стражникам. Местный гарнизон совсем отвык отлавливать бродячих. Командир ругается, мол, совсем разучимся драться. Случись что, говорит, а мы оружие тупым концом к врагу держим, — Он всплеснул руками, — Да и местные боятся туда ходить. — Пробовали в другое место их переводить? — Я взял под контроль свое удивление и задумчиво насупился. — Как же не пробовали. Было дело, — Еще пуще смутился старейшина, — да только они все поднялись и ушли в сторону этой странной кальдеры. Легли в ямы и лежат. Глаза красные. Местные говорят, в них зло поселилось, вот и не отпускает, — Объяснил Староста все переживания деревенских жителей. — Значит, глаза светятся, — Я многозначительно почесал подбородок: "Всё, что приходило на ум, это свечение глаз, когда Хранитель Крепости контролирует живых послушников. Но они светятся синим, а не красным. Красное свечение, красное… Что бы это могло значить?" Последние мысли я озвучил вслух, — Возможно, некая сила, действительно, управляет ими. — Если вы не против, мы можем отправиться на телеге к данной низменности, но спуститься в неё придётся на специальном трапе на подвесках. Уж очень она глубока, — Старейшина сложил руки. — Кальдера, трап, подвески, нежить, весьма культурная речь. Вы случайно не дворянин? — Поинтересовался я, сложив руки на груди и всем видом изображая подозрение. — Увы, но нет. Мой отец был мастером Высоких Искусств при ребёнке одного из дворян. Однако после, за хорошую службу, Граф Феанот пожаловал ему управление этой деревней. От него я и научился всей премудрости. Но осерение не щадит никого. — Сочувствую вашей утрате, — Сдержано сказал я. — С тех пор утекло много воды, — Махнул он рукой, — но ощущение все ещё со мной. Благодарю. Вашу лошадь накормят, напоят и поставят в стойле отдыхать. А мы с вами завтра отправимся смотреть, что там случилось. Для вас я приготовил… — Сегодня. — Перебил я старейшину, не дав ему закончить речь.