Из деревни северян я выехал на сытой и ухоженной лошади, без копья, но с сумрачным кристаллом. Старейшина проводил меня в добрый путь, внимательно выслушав все происшедшее со мной во время бури. Проехав мимо камня, где я расстался с Арсой и Тоцентом, я отправился вперед, по рубежному тракту, и вскоре встретил неожиданного путника. Прямо по дороге пешком шел жрец Хотта сам лично, нераскрытый Кулак Титана Йодкейма. Я замедлил ход, поравнявшись с ним. Почему вы без лошади? Разве жрецам Хотта запрещено скакать на конях? — Я слышал о многих предписаниях для жрецов, но никогда не слышал о таком. — Не запрещено! — засмеялся жрец. Похоже, его настрой был весьма позитивным перед предстоящим путешествием. — Просто, «тише едешь, дальше будешь», — отозвался жрец, разведя руки и улыбнувшись. — Раньше, на этом перекрестке, я чувствовал справа и слева опасность, но, похоже, благодаря вам и вашим соратникам, она уже была устранена. — Да, согласен. Здесь действительно грозила серьезная опасность нападения некроманта на деревни. Я практически уверен, что если бы не остановил конкурирующих между собой служителей Культа Костей, то они могли разорить поселения к северу от Феанота. Сил бы у них было более чем достаточно. — Вот как, — озадачено провел рукой по лысине жрец. — Мне довелось побывать на арене полной культистов, — кивнул я, встретившись взглядом с Нераскрытым Кулаком Титана Йодкейма. — Вы сражались на арене? — удивился жрец Хотта. — В местном поселении северян тела хоронили в кальдере, естественном природном углублении с острыми стенами. Такие углубления возникают от таяния льда или вулканической активности. Но эта появилась в результате протемнения поверхности от огромного Созерцателя. — О, да вы подкованы в данной теме, — подивился моей осведомленности Нераскрытый Кулак. — Подружился с местным старостой. — Как хорошо находить новых друзей, путешествуя по миру, — согласился жрец и взмахнул своим кулаком в воздухе, показывая, что ему понравилось это. — Расскажите, значит, культисты были на местном кладбище? — Да, они устроили соревнование между двумя некромантами и личом. Мне довелось оказаться в центре сражающегося клубка тел из разномастных зомби. И только я, каким-то чудом, уцелел, победив своих противников. — Деревенское кладбище не могло быть большим, — стряхнул несколько капель пота со лба жрец. Он размышлял о моих словах. — Вообще тел там было слишком много. Возможно, их свозили со всего региона, посчитав кальдеру хорошим местом для тренировки солдат. Даже если остылые начнут разбредаться, — далеко они не смогут уйти из-за отвесных стен. — Жрец Хотта молчал, поэтому я продолжил, опуская некоторые детали. — Культисты проводили соревнование, и я оказался в его центре. Но почти сразу два некроманта объединились против лича, и противостояние в кальдере очень быстро переросло в дуэль. — Никогда не слышал про личей. Что это за порождение — охотник, осерение? — поинтересовался жрец. — Нет, хуже. Это не просто действие осерения, но и магия. Это был падший Хранитель Замковой Крепости, — я одернул свою лошадь, чтобы она не спешила. — Как же вы смогли победить такое грозное существо? — Жрец нахмурился. — Мне пришлось объединить силы с некромантами. Мы сражались против него одного, и он почти победил, — раскрыл я эту деталь для собеседника. — Из какой Крепости был лич? — задал мне вопрос жрец. — Из Крепости Легата Иннесента, — ответил я. — Видимо, не зря я покинул Крепость Рух в поисках новостей, убийца падали, — уважительно отозвался жрец. Распрощавшись, я ускорился лишь для того, чтобы вовсе остановиться через несколько километров. Возле дороги стоял Тоцент. Он упер руки в бока и был весь в грязи. Подле него лежал мертвый конь. — Дурацкая кобыла! — заорал Тоцент и пнул тушу со всей силы. И я с удовольствием поправил его: — Ну что ты, дурацкий конь! — спрятал я улыбку в рукаве. — Издеваешься, да?! — Обернулся он в мою сторону. — Мало того, что мне пришлось пережить? — Что же? — Поинтересовался я. — Тихоходка! Стоило подъехать к аванпосту Замка Феанот, как к нему подошло это порождение бездны! — Закричал, тыкая в меня пальцем Тоцент, будто я был виноват в его бедах. — Не та ли эта страшненькая, о которой ты говорил? — Засмеялся я. Он лишь отмахнулся, и, сложив руки в боки, снова посмотрел на коня. А потом снова продолжил, похоже, ему нужно было выговориться: — Всех эвакуировали, пока эта зверюга ползла в крепость и разбрасывала свои личинки. А ты сам знаешь, они присасываются ко всему. Почти всю ночь её бил, думал, хоть в дороге посплю… — Одна к коню присосалась, а я и не заметил, вот теперь плещись пешком, — плюнул он с досады в дорожную пыль. — Подожди жреца Хотта, он как раз идет тоже идет пешком по этой дороге, пойдете с ним вместе, — Предложил я ему. Он вздохнул и обратился ко мне: — Слушай, не добросишь ли до Бурлящей Котловины этот мешок? Оставить тут жалко, как никак, панцири, — Он раскрыл мешок, что нес конь, и показав содержимое повторил, — Панцири же… Бросить жалко. — Доброшу — один золотой, — Сказал я и наигранно сложил на груди руки. Он зло засмеялся сквозь слезы. Здесь было на три сотни, если не больше, поэтому совесть меня не мучила. Но он, как мне показалось, особенно зло засмеялся. Взяв мешок, я распрощался с ним. Дальше по дороге я заметил пометку на следующем перекрестке: справа и слева, и потому пропустил его. На последующем путеводном камне я также встретил еще две отметки. И тогда я понял, что предстоит долгий путь вперед, только вперед и вперед по рубежному тракту до самой Бурлящей Котловины. Глава 26: "Засада" Мы разбили стоянку у восточных гор, немного севернее Замка Феанот. Местная банда стала проводником для оркских мародеров, и одна из деревень запросила у нас помощи. Головорезы с особой жестокостью расправлялись с сельчанами, и потому мы выступили немедленно. Но и хуже того, местный вождь смог подмять под себя ватагу гоблинов. Мы решили перебить их по отдельности. Сначала расправиться с бандой бандитов, а потом взяться за орков и гоблинов. По принципу "разделяй и властвуй". Наша небольшая группа возвращалась из лагеря бандитов назад в деревню. Я уже отпустил Зу поохотиться в местных лесах, и она с огромной радостью понеслась в лес. Следующими на очереди должны были стать орки. Однако мы не учли одного… что они уже идут по нашему следу. На поляну выкатились две дымовые шашки гоблинов. Я на рефлексах застегнул на лице маску милхимика. А вот К'Йоевгхан не успел вовремя отреагировать. — Глаза слипаются! — Учитель истории растирал глаза и покачнулся. — Что-то, мне кажется, красный дварф мне опять хлебные крошки в глаза насыпал! — Дварф зевнул и камнем упал в снег, сразу захрапев. На поляну вышли гоблины и окружили меня. У них наготове были луки. Шансов не было никаких уклониться от такого количества снарядов с разных сторон. Командир гоблинов в очках милхимика поднял два пальца готовясь спустить стрелы. Казалось их уже ничто не остановит, но в этот момент и появились орки с их вождём. Шел он позади всех и нагло бахвальствовал: — Думал, мы тебя не поймаем? А вот поймали. Мы и твоего товарища — историка потом очень выгодно обменяем. Да-да, мы знаем, кто он! — засмеялся орк. Я снова посмотрел на Дварфа. Историка схватили и утащили гоблины. Силы были явно не равны. Орки окружили меня со всех сторон, а гоблинские стрелы были нацелены прямо на меня. Всего один приказ, и полетят десятки стрел превратив меня в подобие ежа. — Ждем вашей команды расстрелять его с расстояния! — сказал в таких же очках, как у меня, один из лидеров гоблинской шайки. — Пошли вон отсюда, дармоеды! — рявкнул орк-босс. — Но так безопаснее! — хотел было возразить один из мелких гоблинов, но тут же упал, сраженный стрелой своего предводителя. — Это без чести, — он почетный противник! Кто принесет мне голову охотника, тому шаман оберег выдаст! Разберем его постаринки на запчасти! — орки дружно закричали, размахивая топорами. Гоблин-вожак еще раз окинул поле боя взглядом и приказал своим бойцам идти, задавая направление: — Вперед! Вперед! — подсказал он руками темп движения, и все побежали. В голове зазвучал голос Хранителя: — Несмотря на то, что маска милхимика фильтрует основной яд, охотник все равно подвержен ее воздействию и постепенно слабеет. Провоцируй его. — Зря ты так, с лучниками у вас действительно был шанс победить, — встал в боевую стойку я. Орк не ответил. Он издал боевой клич и понесся на меня. Выпад. Выпад. Я уворачиваюсь от ударов и не наношу укола в ответ, копье держу за спиной. И вот он делает резкий рывок, взяв хороший размах двумя своими топорами. Кончик моего копья проводит линию по его подбородку. Он замирает и отпрыгивает в сторону, приложив руку к лицу. На ней густая зеленая кровь. — Зеленая кровь свидетельствует о большом содержании серы в крови. Почти предельная ее концентрация, — напомнил о себе Хранитель Замка. Я его не убил, потому что, сделав это, все они сразу нападут на меня. Орк прочитал мои действия по-другому: — Достойно! Ты и ты, — указал орк на своих подопечных. Мы закружились в невероятном и смертельном танце, цена ошибки в котором — смерть. Один из орков закричал, пораженный в ногу, а потом и вовсе был сражен резким взмахом копья. Но другой, воспользовавшись тем, что я потерял темп в раскручивании копья, занес топор сзади. Лезвие блеснуло в свете тысяч Сонма. Неужели это конец? В критический момент на место нашей стоянки выскочила Зу и растерзала одного из орков, уже готовившегося отправить меня к праотцам. Орки, покачнувшись, испугались полуволка: — У него варг! У него варг! — разнеслось по поляне. Она пригнулась и оскалилась. Выступив вперед, Зу встала в стойку. — Вы только посмотрите на самку варга! В природе, при спорах за территорию и лидерство в стае, она прикрывает горло самцу. Дикая природа — удивительна! Здесь варг пытается повторить подобный прием, работая в боевой связке с человеком. Однако охотник не использует стойку волка, — тон Хранителя Крепости напоминал лекции моего орденского наставника. Орки все еще не решались напасть, стояли, потрясая оружием. Их задор заметно поубавился. Я изменил свою тактику, наклонившись вперед. Теперь, по мнению хранителя, боевая связка не была идеальной, но была лучшей из имеющихся: — В мое время учили и стойку варга. Какой я старый! Но она вышла из употребления после того, как прейды мутировали, и она, по сути, стала бесполезной.