Девушка зажмурилась, когда чудище в одно мгновение, отбросив Тоцента, подскочило к ней. Свистнула переливающаяся радугой стрела, и обмякнув, легионер осел в снег. Что до меня, то мой плащ сдержал удар. Увидев, что мою защиту так просто не пробить, чудище совершило взмах снизу вверх, отправляя меня в полет. Я подлетел вверх от второго удара на метр выше своего роста. Наконец, подоспел мой союзник. Подо мной пробежал Лучший-из-нас. Широким взмахом раскрученного меча он рассек противника на две части. Третий удар, который мог быть смертельным для меня, уже от безголовой туши пришелся в его броню. Воин закрыл меня собой, израсходовав второй заряд его плаща. Я приземлился за его спиной, стрела карги после третьего выстрела, подумав, появилась не в спущенном механизме арбалета, а в колчане. — Хорошая работа, где взял стрелы Костеграда?" — толкнул меня кулаком в плечо охотник. — Это вовсе не стрелы Костеграда, а потомственной карги из Темнолесья, — Улыбнулся я. — Значит, кто-то из ведьм леса еще жив, — Почесал подбородок Лучший-из-нас, — Я догадывался, что это может быть так, еще и потому, что само Темнолесье здесь пока не исчезло. Нужно будет сходить их проведать. Все двенадцать нападающих противников, о которых сообщил разведчик, были повержены. И пока рыцари вышли вперед, бойцы из арбалетов расстреливали саму тихоходку, подавляя ее, чтобы благородные могли подступиться к ней. Из девяти представителей знати здесь в лагере было только три, да еще к ним присоединились четверо разжалованных дворян. Возможно, своим участием в зачистке тракта они хотели вернуть себе титул. Тихоходка не могла ничего противопоставить оружию благородных. Заговоренное или зачарованное оно, инкрустированное кристаллами, легко проникало сквозь хитин, мгновенно подрубая конечности. И если простым наемникам бы потребовалось приложить усилия сродни рубке дерева, вооружившись своими топорами или мечами, то вот это оружие прошло как горячий нож сквозь масло. Я окинул взглядом дворян, что подымали друг другу руки, поздравляя с победой возле пронзенной головы тихоходки. Эта особь не порождала более мелких, но управляла легионерами; лишившись их, она стала беззащитна и вскоре ухнула вниз, сломав пару макушек елей. И сразу после этого по земле прокатилась исцеляющая волна, и из святилища вышел жрец. Боец из числа наемников, что погиб, восстал из мертвых и резко задышал. Его раны затянулись даже лучше, чем на охотнике. Дружный победный клич раздался над полем брани. А затем все наемники собрались вокруг жреца, склонив головы. Нераскрытый кулак обернулся и величественно поделился со всеми собравшимися: — Здесь мой путь заканчивается, делать в самом Костеграде — мне нечего. Здесь же, — он обвел место руками, — установлен предел Света. — Вы не пойдете с нами в Костеград? Нас примут там как героев, — неодобрительно покачал головой Гореветр. — И мне нет дела до наград, что ждут меня там… Да и здесь я все сделал, а про Бурлящую Котловину я теперь знаю, — он горестно вздохнул и, обнаружив меня взглядом, похлопал меня по плечу. — Прощайте! — сказал жрец всем бойцам. Не ожидая больше ни секунды, он развернулся и пошел в сторону Кровавых Болот. Наемники дружно стали бить оружием в щиты, почетно провожая его. “Видимо, он направился к красному порту”, — подумал я… У меня почему-то было сильное желание отправиться вместе с ним. Меня так и тянуло прямо сейчас бросить все и идти, но из числа собравшихся провожать Жреца Йодкейма выступил Лучший-из-нас: — И все же, что там произошло у Бурлящей Котловины? Глава 34: "Гарнизон Наемников" Оставив свою лошадь и арбалет в доме экзорциста. Я отправился на местный рынок, чтобы найти подходящую струну для моего арбалета. Оружию требовалась перетяжка. К`Йоевгхан, похоже, очень давно не обновлял струну, и она порядком истрепалась. “Нужно было еще в Феаноте озаботиться этим”, - размышлял я, проводя осмотр истёртого металла. Покрутил в руках бастард задохнувшегося на перекрестке охотника и подивился его качеству. Меч был действительно хорош. Устав охотника на остылых требовал наличия хотя бы одного предмета оружия всегда с собой для выполнения своего долга. Поэтому я взял с собой только его. Захлопнув дверь, я осмотрелся: похоже, вечернее время суток преследовало меня. Во всяком случае безмятежный золотой Йодкейм клонился к закату. Это был самый конец дня. Я поднялся по тропинке на широкую дорогу и войдя в ворота замер. Несколько мгновений созерцал открывшееся и представшее передо мной. Тогда-то и стало все очевидным. Полностью понятным. А ведь я догадался, что делал экзорцист… Позднее осознание настигло меня. Маска милхимика. Охотник. Все обрело четкие формы. Он был одной из первых жертв этого чудища. Я вспомнил его позу, она мне и тогда и сейчас казалась неестественной. Пазл сложился. Осознание пришло ко мне, когда я увидел еще одно выгнутое тело и людей, столпившихся вокруг. Несколько солдат впереди рассматривали место происшествия. Подбежали его друзья или родственники и подняли его, рыдая. Если бы я промедлил чуть-чуть, то даже не заметил сходства, пройдя чуть позже через ворота. И никто бы не догадался теперь, когда его позу поменяли, а тело передвинули. Какая тонкая филигранная работа! Очень расчетливо! Так работает только одно существо. Я знал, что там произошло и догадался — порождение ночи, что убило охотника на дороге, оно пришло теперь и в Бурлящую Котловину. И вот, там в пыли лежит его очередная жертва. Крестьяне перевернули тело, рассматривая человека без внешних повреждений. Я же жадно старался подмечать каждую деталь вокруг. Напряжение росло с каждым мгновением. Я могу его заметить. Трупа охотника на перекрестке я касался достаточно давно, чтобы он мог на меня влиять, чтобы это порождение полога могло отвести мой взгляд… Вот он! Чуть в стороне от всех стоял Капитан, а за ним был… Ноги сами понесли меня вперед, стараясь не выпустить его из виду, я раздвигал толпу перед собой. Лезвие моего меча блеснуло в цветах крови Йодкейма. — "Титан уже получил рану. Не хорошо! Я должен сделать это сейчас, или придется ждать рассвета". Я подмял под себя того несчастного, что встретился мне на пути, еще бы немного, и он закрыл своей головой то, что я видел. Он даже не успел возмутиться. Вот оно! Еще немного! Я растолкал несколько праздных зевак и посшибал с ног незадачливых крестьян и купцов, разбив рукоятью одному из них лоб. Он громко закричал и выругался, привлекая тем самым ко мне внимание. Статный мужчина, которого я попытался столкнуть с дороги, умудрился толкнуть меня в ответ, едва не потерял мою цель из-за него. Затем еще один возмутился и ответил мне. Крики возмущения становились все громче. Капитан гарнизона, за спиной которого возвышалось опасное существо, повернулся в мою сторону. На его лице читалось удивление. “Я должен успеть… прежде чем оно нанесет новый удар…”, — существо занесло руку над Капитаном, так и замерло, не успев нанести свой коварный удар исподтишка. Мой взгляд удерживал его и понемногу устанавливалась ментальная связь между нами. Оставалось всего несколько метров, когда меня грубо толкнули, и я потерял мою цель из виду. В следующее мгновение меня снова сбили с ног, и я оказался прижат к земле — слишком поздно. Стражники сработали оперативно, не допустив меня к своему начальнику — Капитану. — Поднимите его, — они грубо заломили мне руки и подняли вверх. Кажется, я откусил кусок губы. По лицу и подбородку лилась кровь. Мелкие песчинки, налипшие на лицо, осыпались вниз. Я сконцентрировался и с трудом снова заметил порождение ночи, и снова остановил удар замахнувшегося существа. Только благодаря начинавшейся формироваться ментальной связи между нами я снова смог увидеть его. Мы замерли друг напротив друга, словно желая выиграть в гляделки. — Ты что сдурел, охотник! Отвечай, зачем бежал на меня? — я, не отрываясь, смотрел за его спину; призрачная тень стояла за спиной командира гарнизона. Я не мог говорить ничего. Теперь, когда я его увидел, и последняя прядь Йодкейма скрылась за горами. Если я скажу хоть слово, я уже больше не смогу заметить это порождение ночи снова… Сейчас между нами была тонкая нить, связь, которую легко оборвать. Когда между людьми возникает ментальная связь, то они могут читать мысли друг друга. Но здесь не было этого, существо было другой природы, отличной от человеческой. Ментальная связь притягивала, словно порыв ветра, толкая нас навстречу друг другу. И существо сделало шаг вперед. — Эй, этот из твоих? Твоя группа из Крепости Феанот, — обратился к кому-то за моей спиной Капитан. “Нужно не спускать с чудища глаз, чтобы он не мог нанести новый удар по Капитану”, — вена на шее дернулась, адреналин рос. Оно сделало еще шаг ко мне. Капитан поежился, теперь оно стояло почти вплотную за ним. — Да, наверное, браги перебрал, — сказал один из подвыпивших охотников на чудовищ, — вот и буянит… Я краем глаза увидел пропойцу — охотника, что с кружкой местного разливного вышел вперед меня. Капитан обернулся назад, но ничего не увидел, — “Как жаль, видимо он успел коснуться тела погибшего”. — В карцер его. Пусть очухается, потом поговорим, — махнул рукой Капитан. Мы играли в гляделки с чудищем… оно было прямо передо мной. Если это продолжится, оно нанесет удар, и все увидят его. Но стражники потянули меня в сторону, я сопротивлялся, попытался вырваться, не дать им увести. Даже выхватил оружие у одного из них, но удар в челюсть отправил меня в забытье. Пришел в себя я уже в карцере. Напротив, сидел тот охотник, благодаря которому я оказался здесь. Он был в стельку пьян. — Ты помнишь меня? — Спросил он. В руках он крутил меч убитого охотника. Я молчал. Я был зол как никогда! — “Как же болит челюсть!” Я осторожно потрогал ее, вроде не сломана. Человек воспринял мое поведение по-своему. — Ты видимо узнал меня, раз мне не отвечаешь… Я и сам не рад тому, что бросил тебя тогда и сбежал. Кодекс и все дела, говорит однозначно… он говорит не быть человечным. Но я струсил! Я честно признаю это и прошу у тебя прощения. Я растер саднящую челюсть, — “Что он несет? Я его не знаю, о чем он говорит? Он, что меня с кем-то перепутал?” — Ладно, можешь не отвечать. Мне в любом случае нужно было выговориться, — он встал и прислонил меч к скамье, на которой сидел, — Вот, твой меч, я с трудом уговорил интенданта оставить его так близко к камере. Подождет тебя, когда ты протрезвеешь. “То есть ты пьян, а протрезветь должен я… отлично!” — я с яростью посмотрел на него, но тот понял это по-своему, вздохнул и отвернулся. — Знаешь, я ведь совершенно не думал, что там окажется это существо. Даже забыл, как его зовут… смердень, да серый смердень, — охотник посмаковал это слово, — Я даже и не думал, что я так их боюсь, наверное, это из-за того случая в детстве, когда на нас с мамой напал один из них. Он махнул рукой: — До сих пор со страхом вспоминаю тот день. Она до последнего защищала меня от коварного нападения, но что она могла сделать против этого существа? Ты и сам отлично понимаешь, что она не могла ничего противопоставить чудищу. Он еще раз посмотрел на свою кружку и вылил эль прямо на пол: — А потом оно повернулось ко мне. Бежать было уже некуда, ты только что и можешь смотреть, как он, клацая когтями, ползет в твою сторону. Его длинные пальцы скребли по скрипящим половицам дома, на клыках были следы запекшейся крови. Я застучал тогда зубами от страха, он был уже близко-близко, когда я закрыл лицо руками. Уже готовился к тому, как он нанесет жуткий удар, как я буду громко кричать. Как мое тело будет холодным лежать там на полу чердака, на который мы забились в страхе с моей сестрой. Я сделал шаг вперед из тени, — "Какое красноречие. Похоже, он перепутал меня с тем охотником, что уже мертв. Он сказал: 'Вот, твой меч.'" — Нас тогда спас охотник, такой же, как мы с тобой, меня и мою младшую сестренку, — Он ткнул в меня пальцем, — Я думаю, поэтому я так испугался. Не оборачиваясь, он вышел из помещения, как раз когда раздался жуткий скрежет. Тело одного из наемников упало с частокола в песок. "Ничего страшного", — Холодно и отстраненно подумал я, — "Пока это еще не проблема". Я подошел к окну и посмотрел на улицу, — "Сколько я пролежал без сознания, уже успело стемнеть! Так, это, конечно, хуже, но все еще терпимо. Дождусь рассвета, а там…" Закричала женщина, я снова подошел к прутьям решетки, за которой сидел, чтобы слышать, что происходит на улице. — О, я видела какую-то Тень! Интендант! Интендант! Я задышал чаще. Поднял руки и схватился за холодные прутья решетки, внимательно прислушиваясь. Благо это было не слишком сложно, охотник, который только что вышел, оставил дверь открытой. Я даже видел край ее платья. — Опиши, что ты видела, — сказал подошедший Интендант. Я затряс решетку категорически протестуя. Дверь моей камеры заходила ходуном. Но женщину это не остановило. Она рассказала подробнее, что видела. Я отошел и отвернулся от решетки, — "Ну, станет он немного сильнее, будут у него когти. Это, конечно, плохо, но утром я его выслежу. Это, конечно, не хорошо, но…", — только и успел подумать я, когда я замер, как пораженный молнией. — Очень похоже на… — Там на улице я слышал голос пьяного охотника. Он хотел что-то сказать, но осекся. — На кого? — Спросил интендант, почтительно слушая охотника. Я, не веря своим ушам, развернулся к решетке, внимательно вслушиваясь. — Они здесь не водятся, — сказал пьяный идиот. Охотник продолжал говорить! Я затряс решетку, что было сил… Похоже, они меня слышали. Их речь прервалась, но лишь на мгновение. Край плаща, покрытый голубой бахромой, взметнулся возле двери. Похоже, интендант на мгновение обернулся в мою сторону. — Все за стеной, они же только за стеной водятся… Верно, ведь, а? Ик… — Я снова тряхнул решетку и отпустил — бесполезно. — Но… Похоже, словно это был кромешник… "Я знал. Знал, что будет дальше. Наступила тишина, и потом раздался шлепок. Да, это голова идиота упала от когтей чудовища в песок… Монстр получил когти и малое воплощение. Плохо дело." — У меня дернулся глаз. Завизжала женщина снова, раздался лязг металла. Я прижался осторожно к стене, чтобы меня не было видно снаружи через открытую дверь. Сердце бешено колотилось. Снаружи уже стояла тишина. Я судорожно думал, что делать. — "Если кромешника не остановить сразу, то он становится сильнее с каждой новой жертвой. Похоже, ждать рассвета — нельзя, нужно пробовать решить всё здесь и сейчас. Разные истории о кромешниках, что я слушал от охотников, говорили, что нужно остановить его как можно быстрее. Нужно взломать замок и выбраться отсюда." — Свет Титана Йодкейма! Что здесь происходит? — Воскликнул, видимо, один из стражников. — "Похоже, тела нашли. Ловушка захлопывается. Надеюсь, в этой дрянной деревне больше не осталось ни одного болвана, который…" — Раздери вас, кромешник, что тут происходит! — Раздался голос разбуженного ни свет ни заря Капитана. И о да, судя по звукам, он реально их разодрал. Затем послышался короткий крик начальника гарнизона, бульканье, и тишина прекратилась. То тут, то там начали раздаваться вскрики, послышался плач… Началось… Я залез под полы плаща и достал инструмент для взлома. Я не был мастером, но мне нужно было отвлечься. Я ломал замок в свою тюрьму с каким-то особенным остервенением. Теперь у меня был только один путь — попытаться продержаться до рассвета. И нужно быть снаружи этой тюрьмы, если я, правда, хочу выжить… Я вздрагивал каждый раз от каждого нового, внезапно оборвавшегося крика и непонятного шума. Где-то вдалеке слушались стоны раненого, но вскоре прекратились и они. Осеренный монстр намеренно ранит жертву, чтобы она своими криками будила и привлекала новых людей в ловушку. Завизжала женщина с другой стороны. И так продолжалось, он выманивал все новых людей. Я сглотнул и открыл рот от усердия. Крики и шум давно прекратились, я слышал лишь легкие скрипы замка. Он щелкнул в сковавшей все вокруг тишине удивительно громко. Я слышал свое сбивчивое дыхание. Медленно открыл решетку, она, как струна, пронзительно скрипнула. Я на несколько секунд замер… Сердцебиение ускорило свой ритм, и я с трудом сдерживал дыхание. Главное — не поднимать глаза… нечто шло по коридору. Шлеп, шлеп, шлёп. Его шлепки были отчетливо слышны в сковавшей все тишине. Оно медленно прошло мимо моей клетки. А в памяти всплыло предательское воспоминание: "Утопленник". В то же мгновение я вскинул глаза; передо мной стоял тот зомби, которого я несколько дней назад убил. Он побежал на меня, выставив вперед руки. Каким-то чудом вывернувшись в небольшом помещении камеры, я подхватил меч и повторил тот удар, рассекая противника на две части точно так же, как и тогда. Он плюхнулся на пол и больше не шевелился. Внутреннее содержание расплескалось по камню, как из разбитого сосуда. Сзади раздался лязг металла. Где-то в глубине мрачных камер что-то упало. Я не помнил, что это за звук. Кромешник компенсировал потерю своей силы моим забвением того, что это было. Загадки и ребусы темного существа только начинались… А впереди у нас целая ночь. На моем плече снова появилась сумка охотника, а в руке горел зеленый кристалл. Души запели погребальные песни… Я шел вглубь тюрьмы. Я должен знать, что там такое. Нельзя оставлять это позади. Шаг за шагом эхом разносился между камерами. Звук повторился, теперь я в точности слышал место, откуда он идет. — Кто здесь? — раздался голос из темноты. Мой фонарь выхватил стражника из темноты. Я чуть было не сказал ему, кто здесь. Лишь в последний момент вставшие на затылке волосы посоветовали мне так не делать. И я прижал указательный палец к губам и, пошарив инструментом, отпер кандалы. Они словно сковывали не только его руки, но и язык.